Зарисовка

ФЕОДОСИЯ И ДВА ЕЁ ЖИТЕЛЯ

Даша

Стоял солнечный нежный день.  Молодая прелестная девушка Даша сидела на скамейке в парке и читала роман. Читала она Дину Рубину "Синдром петрушки". Перепитии, происходившие с героями этого сложного, но очень увлекательного романа, так захватили её, что мир реальный на время исчез, затаился.

При хорошей погоде Даша с раннего детства предпочитала читать именно на улице. Прихватив с собой книгу, девочка шла на аллею, выбирала себе скамейку и растворялась ровно до того момента, пока за ней ни приходила мама.
- Возвращайся, малышка, я жду тебя, - ласково говорила она и Даша выныривала из мира грёз, чтобы пойти обедать, например.

 Поздняя весна и начало лета были  любимым временем Даши. Листва совсем ещё свежая, воздух звенящий, напоенный ароматами трав и цветов. Отдыхающих совсем мало, так мало, что им удаётся с лёгкостью затеряться среди местных. Когда заканчивается июнь, город преображается и на долгих два месяца становится неузнаваемым.  Скромность и тишина его улиц, уступает место разнузданному, лихому многолюдью. Это время нужно  перетерпеть и мысль о том, что уже в конце августа все вернётся на круги своя, помогала Даше держаться.

Жила Даша в чудесном Крымском городе Феодосия на улице Горького, д. 6.
Свой город, улицу и все то, что окружало Дашу с рождения, она любила трепетно и всем сердцем. Никогда, ни единого раза Даша не помышляла о том, чтобы бросить родное, знакомое и податься в огромный, чужой и неприветливый город в поисках призрачного и весьма сомнительного счастья. На Дашиных глазах уехали многие одноклассники, друзья и соседи. И Даша заметила, что ни один из них не стал счастливее и легче. У многих жизнь складывалась, устраивалась, но что-то навсегда исчезало из глаз, из голоса, из жестов и манер. Даша не смогла бы объяснить что, но это, исчезнувшее, забирали крупные города, как плату, как дань, за право ходить по их улицам, ездить на их транспорте, пользоваться их услугами. Потому что жители мегаполисов должны отличаться, а тех, кто меняться не спешит, монстры с аппетитом пожирают, перемалывают и выплевывают.

Искать счастье вдали от дома, от мамы, от розовых кустов, Даша не стремилась.
Потому что её, Дашино счастье, жило здесь. Оно пряталось в кронах пятнистых канадских кленов, улыбалось ей бутонами разноцветных цветов, хрустело грецким орехом и манило ароматами дынь. А кроме того, здесь раскинулось море, чьи солёные воды помнят Дашу крошечной девочкой.

Однажды Дашу спросили:
- Детка, неужели ты не хочешь увидеть Москву? Прогуляться по Никитскому бульвару? Дойти до Арбата, а от него до Александровского  сада, где в летние дни бьют фонтаны, балуют глаз изящные клумбы, и повсюду слышна иноземная речь? Не хочешь зайти в Русский музей или Третьяковскую галерею? Увидеть своими глазами храм Василия Блаженного и ГУМ, наконец? А Петровка? Тверская? Камергерский?! Там столько вкусного, можно объестся!
Даша подумала чуть меньше минуты и твердо сказала:
- Нет. Совсем, совсем не хочу!
- Но почему?! - удивился до крайности тот любопытный человек.
- Мне кажется, - тихо ответила Даша, - что стоит мне однажды уехать и я никогда больше не смогу вернуться. А это для меня сродни гибели. Если я больше не пройдусь по набережной, не покормлю чаек, не полюбуюсь на наше чёрное, звёздное небо, моё сердце разобьётся на тысячу и один осколок.

Слава

Два года назад Даша вышла замуж за парня с соседней улицы, с которым дружила ещё будучи ребёнком. Слава, так звали Дашиного мужа, работал на мебельной фабрике. Обладал Слава редким, мало востребованным даром, он умел слышать и видеть дерево. Другими словами Славик знал точно из какой древесины выйдет добротный крепкий стол, а какую лучше использовать для лёгкого ажурного стеллажа или полок. Свою особенность Слава распознал рано, было ему не больше одиннадцати, когда будучи в горах, он впервые услышал, как дерево заговорило с ним.
Слава не отмахнулся, не прошёл мимо, но внял и сделал вывод.
Поэтому свой жизненный путь и предназначение Слава не искал, не метался в сомнениях, но следовал ему чётко и неукоснительно.
Слава был личностью цельной, любил свое дело, гордился красивой женой и так же, как и она, обожал родную Феодосию.
- Здесь я познакомился с тобой, и здесь я проживу свою жизнь, - торжественно произнёс Слава, надевая кольцо на тоненький Дашин пальчик.

Даша и Слава

 Они полюбили друг друга задолго до свадьбы, пожалуй, в тот самый миг, когда столкнулись лбами на веранде в детском саду. Из глаз у Даши брызнули слезы, а из Славиных посыпались искры.
- Ну и ну! - потирая лоб, произнёс пятилетний Слава, - Вот это удар! Это я понимаю! Чуть сознания не лишился!
- Я чуть  не лишилась головы! - в свою очередь сказала Даша. И оба рассмеялись, несмотря на боль.
На лбах у обоих образовались тогда небольшие, но заметные шишки, которыми дети почему-то гордились.
- Я знаю точно,  когда мы вырастим, ты станешь моей женой! -  важно сообщил Слава на линейке 1-го сентября, когда они с Дашей пошли в первый класс.
Они подходили друг другу как ниточка к иголке, как крышка к банке, как две половинки одного целого. И всюду появлялись вместе, будто попугайчики-неразлучники.
Это была история столь светлая, ни единым пятнышком не омраченная, что представить эту пару отдельно или одного из них, в компании с кем-то другим, представлялось решительно невозможным. Их обходили стороной подозрения, ссоры, непонимание и недоверие.
- Любо-дорого смотреть, - говорили друзья и соседи.
И смотреть действительно было любо, потому что когда люди любят друг друга, не трогать это не может.

Конец.