Ми21 Нелепо, Галепа

Впрочем, сосредоточиться на, казалось бы, Божественной Избраннице мешал мне широкий выбор ей подобных, который постоянно присутствовал в той моей спортивной жизни, когда Прекрасные Дамы возникали и сменялись, как в калейдоскопе. Я постоянно бывал на тренировочных сборах в райском уголке – спортивной базе Стайках, которая располагалась на лесном берегу Минского моря неподалеку от белорусской столицы. И туда постоянно заезжали спортивные команды из белорусских городов и республик Советского Союза. Там мы совместно готовились к крупным соревнованиям, которые регулярно проходили по стране в летнее время.

Выбор был, действительно, богатый. Так как я выступал тогда еще в юношеской категории, то девушки, с которыми мы рядом тренировались, были на самом пике расцвета. Их отшлифованные спортом юные тела, едва прикрытые минимумом одежды, вызывали постоянное соблазнительное напряжение у молодых атлетов, которые, в свою очередь, тоже представляли живой интерес у лиц противоположного пола.

Особой привлекательностью обладали юные москвички. Помимо прекрасно вылепленных фигур, у них был особый столичный шарм, создаваемый уверенностью в своем социальном превосходстве, ну и стилем одежды, которым они все же как-то отличались от нас, провинциалов.

В то лето на минские сборы не приехала прекрасная москвичка, которую я уже записал в свои избранницы. Но Лариса, с забавной фамилией Галепа, мало в чем уступала той Иринке, которую я тогда напрасно прождал.

Лариса тоже занималась легкоатлетическим многоборьем, которое предполагало достаточно высокий рост и всестороннее физическое развитие. И невозможно было оторвать глаз от ее прекрасной отточенной фигурки, ее ослепительной белизны бедрышек, соблазнительных округлостей, не прикрытых, скорее, подчеркнутых атласными трусиками…И открытое, милое личико московской барышни, с ее  пухлыми розовыми губками, широко распахнутыми зелеными глазами, нежными щечками…

Но, как становилось уже нелепой традицией, чем больше мне тогда нравилась девушка, тем меньше у меня было шансов на ответное чувства. Нет, она мило общалась со мной, с видимым удовольствием болтала между делом, но…гулять вечерами уходила с моим приятелем Барташевичем, который выглядел копией известного солиста раскрученного ансамбля «Песняры»: высокого, стройного, с шапкой кудрявых шатеновых волос…

Мы, минчане, жили там в деревянном коттедже, ввосьмером в одной комнате, и я имел сомнительное удовольствие видеть вечерами, как этот «песняр» позже всех возвращается после прогулки с нашей всеобщей любимицей и достаточно подробно делится подробностями только что прошедшего свидания. Обычно в то время еще никто не спал, хотя все уже были в постели: ждали, кроме услышанного, еще и рассказов из О’Генри или Гашека, с которыми я с этим Барташевичем поочередно знакомили менее начитанных сотоварищей… Должен отметить, что классическую литературу здесь слушали с большим удовольствием, чем самодеятельные откровения более удачливого ловеласа….

«Мне возмездие и аз воздам!»…Должен признаться, что после моих безуспешных попыток овладеть вниманием прекрасной многоборки в Стайках, я получил реванш годами позже, когда я сам перебрался в столицу и выступал уже за сборную Москвы. Зайдя, по случаю, в столовую физкультурного института, я наткнулся там на ту, недосягаемую тогда для меня, Ларису, которая, как оказалось, училась здесь. Она с видимой радостью приветствовала меня. Мы с удовольствием отобедали вместе и я пошел провожать ее до дома. Она, не чинясь, гостеприимно пригласила меня зайти в квартиру, где я, не напрягаясь, добился долгожданной взаимности у владычицы моих мечт… Былой, как я должен отметить, сейчас у нее не было тех преимущественных манер Прекрасной Дамы да и красота ее несколько потускнела на фоне других, которые уже оказали мне честь разделить со мной взаимное чувство…

Это была единственная, последняя наша встреча…