Заметки путешественника. Глава 1. Израиль

Первые впечатления
Я хочу поделиться с вами впечатлениями о маленькой стране, всегда живущей в моем сердце, в которой я была несколько раз и мечтаю побывать еще столько.

Первый раз я попала в Израиль, когда моя жизнь в очередной раз была разрушена до основания. Я была больна и раздавлена, и знакомый доктор сказал мне:

— Не ходи по нашим врачам — залечат до смерти! Или угробят, или сама покончишь жизнь самоубийством, разорившись дотла. Съезди в Израиль!

Моя реакция была вполне естественной:

— Как? Куда? Наш второй дом — Турция! Египет на худой конец, Болгария, Греция. Но Израиль?! Там же совсем мало наших туристов, и жутко дорого!

Но послушалась мудрого человека и на поездку решилась.

Мне быстро сделали баснословно дорогую визу, предупредив, что наших женщин пускают на землю обетованную неохотно, и вот я уже в пути!

фото автора
Полет оказался приятным и быстрым, самолет «БелАвиа» на удивление комфортабельным, еда — вкусной, а стюардессы — приветливыми.

На стойке паспортного контроля я попала к строгой девушке в военной форме. Девушке я не понравилась. Наверняка, она заподозрила меня в нехороших намерениях, и, прищурившись, задала мне вопрос по-английски:

— Зачем пожаловали в Израиль?

Я сразу поняла, что пытать меня она будет долго и мучительно.

— My back is ill! — завопила я так, что вся чинная благовоспитанная очередь замолчала и обратила на меня свои изумленные взоры.

— My doktor said! Dead Sea is good! Я не могу жить без Мертвого моря! Я умираю без Мертвого моря! Моя спина так болит, что я умру, если не побываю на Мертвом море! Я нуждаюсь в соленой воде! Я в восторге от мертвого моря! I love Dead Sea!

Я хотела добавить, что не могу жить без израильской косметики, но мы с девушкой синхронно подумали, что, если я сейчас начну на своем английском вопить про израильскую косметику, работа на других точках паспортного контроля совсем встанет. А ортодоксы с косичками, которые никогда не моются, вообще могут не понять моих пристрастий. Они, может, и знать не знают, что такое косметика с Мертвого моря.

Девушка опять прищурилась, снова нахмурилась, а потом, подняв брови домиком, еще строже на меня посмотрела и спросила, на какой срок я приехала.

— А! — обрадовалась я, — это совсем просто, что тут у вас долго делать? Дорого же! Вери дорого! Икспенсив!

Я тут же почувствовала, что девушка очень сильно от меня устала. Изобилие выдаваемых мною английских слов из любимых сериалов, услужливо подсовываемых моей странной памятью, вконец ее запутало и поставило в тупик.

Она занесла руку над моим синим паспортом и снова глубоко задумалась, не решаясь поставить штамп. Но здравый смысл взял верх, очередь на паспортный контроль была бесконечно длинной. Служащая благоразумно решила, что лучше от меня избавиться, и отправила плутать по бен-гурионовским коридорам.

Аэропорт Бен-Гурион поразил меня сразу и навсегда. Он огромен, громаден, бесконечен, его не обойти и не рассмотреть. У меня тут же сложилось стойкое ощущение, что я сейчас заплутаюсь и никогда в жизни не найду выхода. К чести израильтян, туристов здесь жалеют, не заставляют наматывать бесполезные километры. Везде бегущие дорожки, ставь сумку и катись.

— О, боже! Надписи все на иврите — как я найду то, что мне нужно? — тоскливо подумала я. Меня не покидало чувство, что ходить здесь я буду вечно.

Глаза после полета ничего не видели, буквы на указателях расплывались, а моих знаний английского хватало только на то, чтобы сказать разномастным встречающимся пассажирам:

— Хау ду ю ду!

Но, когда долго ко всем попристаешь и каждого спросишь, тебя точно выведут туда, куда нужно, и после блуждания по замысловатым лабиринтам я оказалась на втором этаже, возле стойки «Seshir».

— Как Чеширский кот, — подумала я, — Алисе и не снились приключения в далекой африканской стране. И страна-то малюсенькая, зачем здесь такой огромный аэропорт?

Меня встретил улыбающийся черноглазый пухленький мужчина, он просто искрился добродушием, а его улыбка при виде моей скромной белорусской персоны расползлась до ушей.

— Экскюзьми. Как тут до Мертвого моря добраться? — спросила я его.

В ответ он еще шире улыбнулся, став еще больше похожим на чеширского кота, и на чистом русском сказал:

— О, я знаю! Это наша любимая туристка Iryna Dzianisava!

Да, надо пояснить, что наши русские фамилии сначала переводят на белорусский язык, а потом с белорусского на английский. Получается абракадабра, несовместимая с оригиналом. Но уж как есть!

После этих слов он обнял меня по-отечески за плечи и тихонько спросил:

— А скажи-ка мне, Ирочка, с какой-такой политической целью так извратили твою чудесную русскую фамилию?

— Наверное, он переодетый агент КГБ, — подумала я, и так же тихо ответила ему:

— А это чтобы никто не догадался, что я русская! Меня на паспортном контроле долго мучили — похоже, что они боятся русских писателей. По-моему, кто-то из наших то ли съел их паспорт, то ли порвал… А может быть, наш паспорт, а может, американский…

Мозги у меня плохо соображали, перегрузившись сложным английским диалогом с пограничницей, мне казалось, что я извлекла из себя весь словарный запас, что хранился в глубинах моей памяти. Похоже, что внутри моей черепной коробки ничего больше не осталось.

— О, my baby… — вздохнул он, оставил меня отдыхать на диванчике, и пошел встречать остальных туристов.

Я тут же познакомилась с женщиной из Минска, приехавшей на Мертвое море лечиться. Она научила меня, что самое главное в нашей жизни — не нервничать и не волноваться, даже если ты совсем одна попадаешь черт знает куда.

— Один старый и мудрый еврей говорил: «Не нервничай, тебе за это не заплатят». — Сказала она.

— Что за еврей? — спросила я. — Как фамилия его?

Не ответив на мой сложный вопрос, она толкнула меня локтем:

— Вот посмотри-ка! Уборщицы здесь видишь, как работают?

— Как?! — удивилась я.

— Спят, а туалеты чистые! А знаешь, сколько зарплата у них? Тысяча долларов!

— Да ну?! — поразилась я.

Уборщица действительно лежала тюленем на кожаном диванчике перед входом в женский туалет, лениво разглядывая пассажиров и периодически позевывая.

Книга на Литрес