Жаконя

1.
Оглядев ещё раз своё произведение, Вадим Владимирович удовлетворённо потёр руки.
-Ай, да, Рощин… Ай, да, сукин сын…
Вслух произнёс он по аналогии с классиком Российской литературы…
Зеркальный шкаф для обуви, спроектированный им, к тому же собранный собственными руками, как нельзя лучше вписался в интерьер коридора квартиры, сообразно дизайну помещения. Высотой почти три метра, состоящий из 3-х секций, с множеством полок, он идеально вмещал большое количество самой разнообразной обуви - от туфель, босоножек, кроссовок и ботинок до женских сапог типа «ботфорты». Продумывая конструкцию и дизайн шкафа месяц тому назад, Рощин учёл интересы всех членов семьи.
А дальше, как говорится - дело за малым… Следовало купить в магазине строительных материалов доски надлежащего цвета и размера из качественной ДСП, распилить их должным образом под габариты прихожей, собрать каркас шкафа, обив заднюю часть листом фанеры, заготовить зеркальные панели, вставить их в рамы дверей, наклеить фальш-панели в цвет фасада, на зеркала, имитирующие крупную клетку, прикрепить к дверцам фурнитуру… И ву-а-ля… Шкаф готов…
-Хорошо, когда руки откуда надо растут… Из плеч…
Снова вслух произнёс он… И мысленно возблагодарил Судьбу за встречу с тем, кому в значительной степени был обязан умением трудиться.

2.
Преподаватель по труду в Московской общеобразовательной средней школе в Кузьминках, где учился Вадим Рощин, на первый взгляд, был человеком самым обыкновенным. Немного выше среднего роста, с обильной сединой в чёрных, густых волосах, грубым пористым лицом, будто вырубленным топором, крепкого телосложения. На вид ему можно было дать лет 45-50. Манера разговора, с характерным, мягким произношением буквы «Г», выдавала в нем уроженца южного региона России. Возможно, Краснодарского края или Ростовской области. После уроков он допоздна засиживался в своей мастерской в школе, из чего можно было сделать вывод, что семьи у трудовика не было. «Дядя Лёня» - обращались к нему ученики, хотя в разговорах между собой называли его почему-то «Жаконя». Кто придумал трудовику это дурацкое прозвище и в связи с чем, так и осталось загадкой.
Жаконя был немногословен, никогда и ничего не рассказывал о себе и своей личной жизни. С учениками говорил вежливо, по-возможности, смягчая густой баритон. Работе с различными инструментами и на станках методично учил каждого.
-Кем вы, хлопцы, станете, когда шагнёте во взрослую жизнь - это лишь Господь знает. Моё дело вас к самостоятельности приучить и трудиться научить. Мужики ведь, как-никак…
Если на уроках труда у кого-то что-то не получалось, Жаконя далеко не отходил, был рядом, что называется «на подхвате», давал дельные советы, показывал как держать в рукпх инструмент, как им работать.
Много интересных вещей мастерили ребята на уроках труда у Жакони.
Многому научился у него и Вадим Рощин.
Во всяком случае, поработав на всевозможных станках - от сверлильного и деревообрабатывающего до токарного и фрезерного, Вадим Рощин уже не боялся остаться без хлеба насущного. Хотя в жизни для себя выбрал другую стезю - медицину.
Узнав об этом, Жаконя пожалел, что «хорошие руки» уйдут не на завод. Но, чуток поразмыслив, пришёл к выводу, что и в медицине хорошим рукам найдётся своё применение.
-Ты, Вадим, рукастый… Много чему научился… Многому я тебя обучил… Живи по-людски и будь счастлив… Бог даст, свидимся…

3.
И однажды они свиделись… Не прошло и двух лет.
1978 год… Суровая Московская зима… Термометр за окном устойчиво находится на отметке -28*С уже которую неделю. Эпидемия гриппа захлестнула город. Болели все… И врачи подстанции скорой помощи при 68-й больнице в том числе. Студентов медицинского училища, где в то время учился Рощин, ввиду нехватки медицинского персонала на выездах «кинули» на борьбу с эпидемией. В качестве фельдшеров ребята (девушек на выезды не ставили) самостоятельно ездили по городу, причём часто даже без машин. На своих «двоих»… Пешком… На одном из таких вызовов они и встретились. Вадим Рощин и Жаконя…
Трудовик вызвал бригаду СП в связи с высокой температурой гектического характера, не снижающейся приемом внутрь жаропонижающих средств и аналгетиков.
-Ой… Вот те на… Вадим Рощин… Какими судьбами?
Несмотря на высокую температуру, приветствовал Учитель своего бывшего ученика…
-Так вызывали же доктора дядя Лёня?
А врачей не хватает… Эпидемия… Вот я, так сказать, вместо врача к вам с визитом и нагрянул…
-Так ты вместо врача сейчас работаешь? Молодец… Это хорошо в профессиональном плане… Тем более в отношении меня… Всегда лучше, если тобой занимается знакомый человек…
Хотя я никак не ожидал, что меня лечить будет мой же ученик…
-Дядя Лёня, давайте по делу… Много вызовов… А вы, как я погляжу, один живете? Некому за вами ухаживать?
-Да, Вадим… Один… ещё с войны…
Как схоронил жену, так и не женился более… Не встретил больше такую же, как она…
-Извините за нескромный вопрос… я не знал… Так что с вами случилось? Какая температура? Кашель? Насморк? Боль в грудной клетке?
-Да… всё присутствует… все жалобы в комплекте… И головная боль сильная… В висках «стучит»…
-Ясно… Сейчас померяем давление и будем принимать решение. Ривароччи нам в помощь… Так, 180/120 мм.рт.ст.
Ну, что, дядя Лёня? Будем лечить ваш гипертонический криз…
Рощин набрал в шприц лекарство, сделал внутривенную ин’екцию своему учителю.
-Дядя Лёня, сейчас надо подождать пока сработает лекарство… Вы полежите на диване… Я с вами посижу тут… Кстати, рассказали бы мне о себе… Про войну, например… Вы же воевали?
-Воевал, Вадим… Конечно, воевал… Что тебе рассказать? Да, вот, интересный случай со мной на фронте был… Слушай…

4.
-В октябре 44-го войска нашего 3-го Белорусского фронта с боями вступили уже на территорию Германии в Восточной Пруссии. Наш батальон расположился  тогда в одном крупном имении. Солдаты - в хозпостройках, мы - офицеры в самом доме. Я же войну старшим лейтенантом заканчивал. Так вот… Богатое, в общем, это поместье было. И хорошо сохранившееся… В смысле не разбомбили его… Красиво всё… Как в замке… Каминный зал с портретами предков хозяина (видно, из знатных господ родом), по стенам оружие старинное развешано - ружья, пистолеты, мечи, сабли, шпаги… Особенно впечатлил один кортик… Изящный такой, красивый… Ну, наш комбат позвал управляющего, показывает на кортик и об’ясняет, что хочет взять себе на память. А тот по-немецки что-то говорит и жестами показывает, что нельзя, дескать, его брать почему-то… Нельзя и точка… Прямо руками этак, наподобие ветряной мельницы, энергично машет. Мы ещё подумали, мол, хозяйское добро, как цепной пёс стережёт.
Наш комбат спорить с ним не стал, для вида согласился, но когда на следующий день уходили из имения - тихонько снял, значит, кортик со стены и в свой планшет спрятал.
А через день убили комбата, и кортик этот по наследству к его другу перешёл. На фронте ведь как было? Знаешь? Если кого убьют - того вещи уже оставшимся в живых достаются. Кроме наград… Их в штаб отдавали, а те уже родным и близким пересылали. На память… Вот такой у нас «общак» был, Вадим…
Ну, ладно… достался и достался… Хотя, справедливости ради, замечу, что всем нашим офицерам в батальоне эта вещь приглянулась. Больно красивое оружие… Прямо глаз радует…
А ещё через два дня и его убили - нового хозяина кортика. Шальной пулей… И боя-то не было в тот день… А она откуда не возьмись…
Мы, естественно, уже косо смотреть стали на всё происходящее. На войне в приметы верят ещё как… Не захочешь, а поверишь…
Третий уже по счёту офицер из наших взял кортик себе - та же история. Погиб спустя неделю… И тоже глупо как-то… На мине подорвался… Все прошли там - и ничего… А он, видишь, подорвался…
Короче, никто больше брать себе в наследство этот кортик не захотел. Зло какое-то в нём заключено, посчитали мы. Вспомнили старика-управляющего имением. Как он кортик нам не отдавал… Может, он нас предупреждал о чём-то? Да мы не поняли… На немецком же свободно из нас никто не разговаривал. А ведь подумать если, да здраво рассудить? Три случая подряд… Случайность? Нет, не думаю… В общем, не стали мы мудрствовать… Так и закопали кортик в могилу вместе с тем капитаном, кто последний его хозяин был. Бог знает, что там нас ждёт - на том Свете? Вдруг ему пригодится?
Вот так, Вадим, иной раз на войне было…
-Да, интересную историю, вы мне, дядя Лёня рассказали… Я тоже в случайности не верю… Всё закономерно… Просто не всё мы понять до конца можем…
Однако, я смотрю, вы вроде бы получше себя чувствуете? Как голова? Не болит?
Где Ривароччи? Так, снова меряем давление… 130/90 мм.от.ст. Почти, как у космонавта… И температура, кстати, упала… Уже не такая высокая - 37,5*С…
Можно поздравить… Вот что, дядя Лёня, криз мы сейчас сняли. Теперь очередь поработать другим препаратам. Я вот тут на бумаге напишу, что и как надо принимать. И в аптеку схожу - принесу вам лекарства. Самому-то тяжело вам на улицу выходить. Только приду чуть позже. У меня еще 4 вызова по району. В общем, лечитесь, выздоравливайте…
А будет возможность - забегу к вам на недельке… Может, ещё что интересное про войну вспомните? Расскажите мне… Ну, ладно… я побежал…
-Спасибо, Вадим… Помог мне… Вижу, что зря я тебе тогда про будущую профессию пенял. Хоть и не пошёл ты с твоими-то руками на завод, а всё же - молодец… Вышел из тебя толк… Рад… Станешь хорошим врачом…

PS.
Больше они не встречались… Случайно от общих знакомых через много лет доктор Рощин узнал, что дядя Лёня (больше Жаконей назвать его язык не поворачивался), как оказалось, был заслуженный фронтовик-орденоносец. Имел несколько боевых орденов и медалей. Но никогда, в силу своей природной скромности, этим не кичился. Никогда и ничего о себе не рассказывал. А тот случай, когда он поделился с Рощиным своей фронтовой историей, пожалуй, был редким исключением из правила. Достойный Человек, одним словом…
И работать научил… Спасибо ему за это…