Наконец-то, ОНА поняла!

     Наконец-то,   ОНА  поняла!  Поняла,  кого  он  все годы их общения напоминал  ей  своей манерой какого –то тихого интеллигентного  маньяка в очочках, своей безликостью и даже анонимностью, не желанием делиться своим мыслями, а только говорить коротко  «да» или «нет», почти не утрируя, будто другого ничего и не предусматривалось.

       Он даже не похож был,  хотя такое сравнение напрашивалось,  на улитку, которая   вот так же, как он,  медленно ползла по своей жизни, не задевая по дороге  ничью другую, неся на себе не только  дом,  а всю себя в этом доме,  из которого    только,   остановившись,   изредка высовывалась и спрашивала тех,  кого ей посчастливилось увидеть, «а как вы там?»   И,  не дожидаясь ответа, снова скрывалась за стенами  своей вотчины   в том доме,    который был всегда при ней или больше при котором была всегда она сама.
 
      И  всё же  на улитку с домиком он  не был похож,  та хотя бы вопрос один и тот  же,  но задавала,  даже при том, что ответ  на него вовсе не ждала.  И все знали, что она улитка и что из себя представляет.  В ней  не было той анонимности, за которой скрывался тот, с кем ОНА  долгие годы общалась, но и сама  как та улитка, делая перерывы  в общении, спрашивала у  самой  себя  «А  кто это?»   Кто это такой, весь покрытый загадками, как нераскрытый и неразгаданный маньяк, которому всё  же до всего есть дело, а иначе, чего это он интерес ко  всему в жизни проявлял, и  к ней вот тоже,  правда,  умело пряча его за  своей монотонной манерой поведения, будто и говорить  было не о  чем.  Но говорить было о чём, недаром же он много   чем интересовался, но что думал о том, что вызывало у него в голове интерес,  делиться не хотел, вечно отделываясь скромными междометиями,  «да-нет,  возможно», и иногда добавляя «я с вами согласен»  и никогда  «не согласен».  Ну, то есть мысли свои он  держал  в тайне от всех,  не имея ничего против того, чтобы они что-то говорили, а он в этот момент постоит,  послушает и ничего скажет, а так и останется себе на уме.

  И эта его    монотонность не завораживала,  она   убивала,  заставляла  впадать в сонное состояние, как во  время  гипноза,    в котором ты видишь картины, не соответствующие действительности,  какого угодно содержания,  как в любом нормальном сне, когда ты не без эмоциональное существо,  лишённое воли,  с которым можно делать  всё ,  что угодно, ты спишь и во сне переживаешь,  проживая картины и фрагменты искажённой своей жизни, отдельно от того, кто пытался монотонностью выбить тебя из твоего привычного состояния, а потом выбить из тебя признания о   том,   кто ты есть, и есть ли ты  вообще,  а не кто-то, кто,  как улитка, что  спряталась  в своём домике-раковине и оттуда периодически выглядывает наружу, в точности, как делал все эти годы их общения он,  этот тихий интеллигентный маньяк, который наконец,  стал ассоциироваться у НЕЁ   с коровой.


       Особенно после того, как ОНА,  наткнувшись в интернет сети на какой-то литературный  сайт, прочитала на нём коротенький рассказ,  который так и назывался коротко и ясно «Корова»,. Вот  с того момента, как видно, он и стал ей напоминать не улитку, а всё же  корову.  И больше даже   одну из стада коров, потому что абсолютно ничем не выделялся из общей картины парнокопытных,  был так же,  как они  все,  равнодушно молчалив, изъясняясь одними и теми же междометьями, му,  да му, а дальше, всё  никак не пойму.   А и  понимать  нечего было, потому что желания  такого  не имелось, что- то  понимать  из того, что происходило в этом  мире, достаточно было знать, что делается на том пастбище, где все они хором и дружно паслись, медленно и так же монотонно, будто были все одновременно кем-то  загипнотизированы, жевали одну и ту же траву,  не обращая внимания на окружающую среду и на то, что в ней, как и  в  том  мире, происходило.

      ОНА  и раньше встречала подобных ему людей, которые не любили разговоры ни о чем плохом, стараясь обходить их одной своей коронной  фразой, «а давайте не будем о плохом», а  ответ  « как же вы узнаете,  что есть хорошее, если не будете  знать,  что такое плохое»,  их не вдохновлял,  они продолжали чураться  чужих  неудач и несчастий так,  будто они были заразными и могли переметнуться  на них самих, сделав и их такими же несчастными, которые хлебнули.


     Но это нежелание знать ничего из того, что бывает плохого у других, не делало их полностью  равнодушными, может,  где-то как-то бездушными, потому что плевать хотели они  на чью-то беду или закрывали на неё  глаза по выше озвученной причине, боясь заразиться,  но они не были  равнодушными и тем  более не были без эмоциональными.  Их отличало даже то наличие негативных эмоций,  когда они сталкивались с  чем-то плохим.  А этой корове из общего стада, в котором она затерялась  среди себе подобных, вообще не присущи  были какие- то эмоции, не положительные  и  не отрицательные. Что значит, ей было всё, абсолютно  всё, всё  равно.

   Эта корова   была один в один,  как та, о которой  ОНА  прочитала в том коротком  рассказе,   где говорилось    про  неё:

    «Корову абсолютно ничего не волновало в этой жизни, кроме той травы и себя самой, своего  желудочно-кишечного тракта,  и вымени, в котором периодически, когда больше, когда меньше,  скапливалась белого цвета жидкость, которую люди называли молоком и от которого её, рогатую скотину освобождали, давая ей облегчение и возможность снова пастись,  и пастись,  и пастись  и жевать,  и жевать,  и жевать, чтобы больше ничего не заботило корову, занятую только самой собой…»

    И это описание точно соответствовало  тому, с кем ОНА  общалась годы, не понимая,  кого же он ей так сильно напоминает.   И  потому брала периодически тайм аут  в их  отношениях,   потом  снова возвращалась к ним, о чем-то догадываясь, но думая, что всё же ошиблась, и потому возвращалась   в надежде,  что теперь -то уже поймёт,  кто он такой, этот безликий   аноним и тихий интеллигентный маньяк.

    Но ЕЙ  не суждено было понять,   или суждено, но позже,  потому что  в том повествовании про корову   ясно и чётко говорилось:

     «И потому   она была совершенно тупая,  эта  парнокопытная скотинка.  Вроде,  у неё и были даже какие-то интересы в этой жизни, но она проявляла к ним любопытство исключительно со своей точки зрения, рассматривая одну и ту же проблему  с одного и того же ракурса, или даже все проблемы этого мира в целом   оценивала со своей коровьей колокольни…»

      Всё сходилось.  Эти коровьи   интересы,  которыми   он и ограничивался,  не выходя за их рамки,  монотонно жуя  одну и ту же жвачку, говоря «да-да»,  «нет-нет»,   и «вы, конечно, правы»,  и  на этом закруглялся,  включая своё  полное и безоговорочное равнодушие,  за которым  следовала знакомая   уже монотонность, не действующая,  как гипноз на всех поголовно  и на НЕЁ  тоже. ОНА   не засыпала, у него не выходило усыпить её  бдительность.   И   однажды, не теряя надежды на лучшее,  она всё же  поняла…    Корова! Та самая корова, что постоянно маячила где- то сбоку в их отношениях, потому и  та безликость, и анонимность во всём,  даже в мыслях, которые всё  же  были, но как у той коровы из рассказа, исключительно и сугубо коровьи, и потому и те реакции в виде «му,  да му,   и что-то я не пойму» . Он во всём был той коровой.

     Больше она не думала об улитке,  о тех людях, которые хотели говорить только о хорошем, они  не были теми коровами, а он был. Был коровой и  одной из  многих,  из   всего стада, затерявшегося в нём, но каким-то образом оказавшимся среди людей, которые,  как в рассказе «не знали  того, что ей, этой корове на всё наплевать. Просто  была  эта корова ещё и банально   бездушна…»

  «...не замечая сквозь эту свою  беспечность и бездушность  отношение окружающих  к ней самой, которые однажды, сочли её всё же за полоумную, настолько она была  в себе и о себе, так и оставшись навсегда  той коровой или быком…»

      Жаль, что рассказ про корову попался ЕЙ  так поздно, это всё о чем ОНА  жалела,  вспоминая позже  об их отношениях.   Просто, если бы  ОНА  прочитала его раньше, то возможно,  и отношений никаких и не было бы, а все  их разговоры так и остались  бы на уровне  разговоров  ни о чем, а он  сам для НЕЁ  тем безликим маньяком -интеллигентом,  за которого ОНА  какое-то время  его принимала,  а  теперь  он ко всему прочему стал для НЕЁ   ещё и коровой, с которой ЕЙ  выпало счастье  или просто закавыченная удача  пообщаться.

    14.04.2022г
Марина Леванте