Литература для детей. Рассказы о животных. кямал 6

 Посвящается моему дорогому другу,               
 арабскому жеребцу Кямалу, и его подопечным.
               
               
        Теперь он изменился, детство и юность закончились, пришёл боевой опыт,
   меня всё время поражало в нём сообразительность телепатия, умение читать мои
   мысли, хотя я и высказывал другое. Вот одно доказательство. То что я с ним не
   расставался по 18 - 20 часов в сутки, а мысленно и все 24 часа. Стоило ему
   подумать обо мне, я уже знал что он зовёт. И я бросая всё бежал к нему. Про
   такую связь говорят, -связаны одной пуповиной, ладно двойняшки люди, а человек
   и лошадь это уж слишком, но оно было. Как то поехали мы за коровой, ехал я,
   Кямал вёз, ему почему то в кайф было меня возить особенно когда я отрывался   
   на ком нибудь, не важно кто это был человек или животное. Он всегда меня   
   готов был поддержать, зубами и копытами. Как то вечером, мы были дома,      
   ушли пораньше и нас с ним отправили за коровами, которые паслись за речкой.   
   Подошли к реке, я даже присвистнул, после прошедших дождей на кануне, река 
   была полноводной и перейти её вброд не возможно. При таком полноводном и
   быстрым течении, горной речки и жеребца загублю да и сам вряд ли выберусь    
   из холодной воды. Единственный выход, если переходить то это наперерез 
   течению, если не глубоко. А так придётся ехать в обход. Жеребец потянул    
   повод, думаю ладно, путь попъёт и поеду в обход. Жеребец подошёл к воде      
   и стал пить, я повесил повод на луку седла и расслабился, закурил. А зря,
   Кямал читал мои мысли, пока я стоял у воды и думал как перебраться. Он их
   прочитал, и пока я был на расслабоне, резко поднял голову и пошёл в воду.    
   Я только ноги успел поднять в сапогах, а вода уже достигла седла, сыночек   
   мой сделал всё как надо, как я думал реку перейти, наискосок, на перерез
   течению, дно ушло и малыш поплыл. И вылез как раз напротив коровы.            
               
        Я спрыгнул с седла, вылил воду из сапог, а Кямал отряхнулся и   
   попробовал достать корову. Но я вскочил в седло и направил к дороге,      
   сперва старшую, а потом и остальных, последними шли бычки. Старший  всё
   оглядывался и взбрыкивал. Но после того как зубы Кямала грызанули его за   
   круп, он взревел и бросился догонять коров. Сколько раз, я уже решал не   
   думать при лошадях, о том что они могут это использовать, в свою пользу.    
     Был такой случай, как то в 6 утра, забрал с пастбища лошадей, и гнал их
   пешком до базы, к посёлку. Косяк растянулся на километр, я шёл последним и
   рядом со мной шёл Кямал, сыночку уже исполнился год. Даже больше, где то   
   около полутора лет, но вёл себя как маленький ребёнок. Подбегал потихоньку   
   ко мне с зади и щипал за пятую точку и убегал, а я вскрикивал и бежал за ним. 
   Такая игра была у нас. Дошли почти до дач, где был поворот на право в гору. 
   Там шла туристическая тропа, довольна широкая, и выходила на виноградники      
   и на два поля, засеянных люцерной. Первой шла Ласточка, кобыла карачаевской
   породы, молодая трёхлетка, но хитрая как будто прожила сто лет. И надо было   
   мне подумать, об этой люцерне. Когда я думал, как бы Ласточка не  уловила   
   мою мысль и не свернула на лево, там такая хорошая люцерка выросла. Она
   замедлила шаг, повернула голову ко мне, за прядала ушами и быстро рванула
   вперёд. Я только успел крикнуть: -Ласточка не смей, -но она уже свернула   
   влево на тропу, на чём свет стоит ругал я себя и кобылу. А Кямал стоял   
   смотрел на меня, чего это я разозлился. Уздечку одевать время не было, я
   вскочил на мальчика и он с места рванул галопом. И вовремя, весь косяк уже
   вытянулся и перешёл на рысь. Всё пропало, опять придётся километров десять   
   по горам и бездорожью, на коне, без седла и уздечки, мама родная,........ .   
   Но Кямал как стрела не скакал а летел, вдоль шеренги лошадей, сбоку тропы 
   среди деревьев. Что бы не разбиться об дерево, я припал к гриве и вытянулся
   вдоль тела лошади. Ох, какой молодец Кямаша, Ласточка только выскочила       
   из леса, а Кямал уже вырвался вперёд и перерезал ей путь, а мой хлыст уже
   опустился на её крупп.               
               
        Только благодаря своему гривастому сыночку, я сумел развернуть лошадей    
   и направить вниз к посёлку. Как только мы подошли к базе, я спрыгнул и хотел 
   идти пешком, но ноги не слушались. Представьте себе, на маленьком,
   полуторагодовалом жеребчике, не просто сидеть, или шагом идти, а носится 
   галопом по пересечённой местности, уворачиваясь от деревьев и сучков, да ещё 
   как то надо направлять жеребчика. Сел на обочине, Кямал вернулся и подошёл    
   ко мне толкнул мордочкой в грудь. Я не удержался и растянулся на земле.         
   А мой друг потыкался в меня мордочкой, попытался укусить за нос но потом   
   бросил и побежал на базу, где раздавали овёс.  Зато подошла моя старая 
   подружка, Бусинка. Вот она взялась за меня, улеглась на землю, ко мне спиной, 
   Я ползком  забрался на кобылу, она тяжело вздохнув, медленно поднялась и пошла   
   на базу. Подошла к скамейке и опустилась на землю. Я сполз с неё и ухватившись   
   за скамейку, подтянулся и сел. Бусечка подошла ко мне ткнулась своей мордочкой 
   мне в плечо, я поцеловал её в носик, погладил пл шее и она пошла к своему   
   косяку. На Бусинке ехать было удобнее. По сравнению с Кямалом, это было как 
   сидеть на бочке после забора из штакетника. Это о том как они умеют считывать
   мысли и использовать в свою пользу. И ещё один случай подтверждающий их
   сообразительность и дружеское отношение. Кямал не только ходил под седлом,      
   но ему и в упряжке ходил. Я на нём дрова и траву возил и сбрую для всей
   группы. Вот однажды мы с ним и рванули к морю за травой. Пока я косил он
   прекрасно пасся. Накосив воз с тонну или полторы, грузил, запрягал его и
   потихонечку набирая скорость мы двигались к дому. Однажды когда мы вывозили
   траву, от моря с военного санатория (Золотой Берег) и один из отдыхающих
   офицеров пограничников сказал: -Всё на свете видел, но что бы чистокровного
   арабского жеребца, в грузовую рабочую телегу запрягали, такого ещё не было. 
   Но Кямал не хотел оставаться без меня, а я не мог взять двух лошадей взять   
   с базы, они нужны были для проката. И сейчас осенью мы ехали за травой,      
   в тот же санаторий, к морю. Надеялся что возле моря трава будет достаточной
   для косьбы и свежей для витаминов. Не рассчитал силы и здоровье, с утра 
   сердце барахлило, а трава оказалась такой мелкой что её только выщипывать
   можно было. Я так расстроился что действительно плохо стало. А пока ехал на
   море, думал что лучше ехать надо на покос, в Киблеровой щели, там по крайней
   мере трава еще не тронута, ни коней не пасли, и на сено не косили. А у моря   
   и  пасли и косили.               
               
       Но было ближе километров на пять. Пролетел я ребята, так расстроился   
   что сердце прихватило, и крепко. Успел таблетку нитроглицерина под язык
   положить и больше ничего не помню. Очнулся от холода, привстал на
   телеге, вокруг лес, и большая поляна среди гор. Пока дошло что я на том
   сенокосе о котором утром думал что сюда надо было ехать вот и приехал,
   здрасте. Слез с телеги, самочувствие было около нуля, пошатывало как после
   хорошей пьянки. Но сил хватило что бы распрячь моего смышлёного друга,
   спрятать сбрую под телегу и перевалиться через борт телеги. Жеребец подошёл 
   ко мне ещё раз обнюхал, убедился что я ещё дышу и пошёл пастись. А я взял 
   врот ещё одну таблетку, вытянулся отдыхать и уснул. Проснулся от того что   
   кто то приподнимал меня за грудки а потом отпускал, а я ударялся затылком   
   об телегу. Оказалось Кямаша так приводил меня в порядок. Пришлось встать, 
   на колени, потом сел спиной к борту телеги и тут только понял что сейчас
   вечереет, сколько я же лежал, так целый день. Хорошо хоть таблетки были с
   собой. Я думал ещё передохнуть, прийти побольше в себя, что бы с 
   ориентироваться и решить что делать. Пока я думал над этой темой, Жеребец    
   уже всё решил. Он подошёл к телеге, встал в плотную к борту и кивком головы
   показал на спину приглашая меня сесть на неё. Я лёг на него, то есть на шею,   
   а левую ногу перекинул через спину, поудобнее устроился и дал команду   
   трогаться домой. Кямалу не пришлось повторять дважды, он сразу направился к
   дороге, которая вела к дому через горы напрямую. Пару раз по дороге я 
   свалился с него, первый раз на подъёме на первой горе, второй раз на спуске
   второй горы. Первый раз на подъёме, когда жеребец увеличил скорость и начал
   подниматься змейкой, резко меняя  направление. Я сполз в бок и оказался на
   земле. Кямал, лёг на землю спиной ко мне, я опять вполз на него и жеребец
   плавно встал, что бы меня не уронить, продолжил подниматься на гору. Наконец
   мы покорили первый подъём, и мальчик пошёл лёгкой рысью, в несколько минут   
   мы преодолели расстояние в пару километров и вот последний крутой, между
   деревьев спуск, дальше до дома очень пологий. Вот в самом конце, этого 
   крутого подъёма я и свалился. Жеребец всё убыстрял ход, наконец почти на 
   самом выходе он резко тормознул, нога запнувшись об корень дерева чуть
   подломилась и я через его голову приземлился. Опять он лёг забрал меня и 
   когда вышли из леса легким аллюром припустил домой.               
               
        Подойдя к воротам, начал тарабанить железом подковы
   по калитке. Через несколько минут вышла жена и открыла калитку. Кямал, 
   отодвинул её в сторону, и вместе со мной вошёл аккуратно во двор, подошёл к
   входной двери, взял ручку входной двери и потянул на себя и открыл, зашёл      
   в дом, открыл носом межкомнатные двери вошёл в зал и подошёл к дивану. 
   Опустился на колени и стряхнул меня на диван. Отодвинул носом подальше от   
   края, Облегчённо вздохнув, вытянув ноги опустился рядом с диваном и уставился   
   в телевизор. Зашли сыновья и жена, жеребец услышав их разговор, поднялся и 
   когда братья приблизились к двери ведущей в зал, он закачал головой 
   предупреждая не входить, и ногой начал рыть пол. Так он охранял меня пока не
   приехала скорая. Как только почувствовал сапах лекарства, сразу захрапел, за
   фыркал, и вышел во двор. Ох как они не любят запах лекарства. Врачи скорой
   сделали кардиограмму, прослушали сердце, и врач скорой вынес приговор,
   микроинфаркт. Трогать нельзя, сказал доктор мы его просто можем не довести
   живым, пусть находится дома, мы сейчас сделаем укол, капельницу поставим,
   таблетки, а завтра заедем, проверим если что заберём.  Врачу рассказали как
   меня привёз конь который только вышел, и что он до приезда от меня не   
   отходил, пока скорая не приехала. А когда ему надоедало смотреть в телевизор,
   клал голову мне на грудь и смотрел мне в глаза. Словно читая все мои мысли   
   и мою прошедшую жизнь. Короче они не раз меня спасали, только за последние  20
   лет 4 инфаркта было, а с 1988 первого, я не считал. Лошади  лечили, пока они   
   рядом были. Мои дети, мои гривастые мальчики и девочки, верные и преданные.    
   Через неделю я пришёл на базу, первый прибежал Кямал, увидев меня он громко   
   заржал, словно давая понять всем остальным, что его друг жив и здоров.         
   Кямал ещё не раз спасал меня из всяких неприятных ситуаций. Вторым его подвиг
   повторил Барон. Конь Карачаевской породы. Я кроме всего работал объездчиком,
   охранял поля и виноградники. Вот как то утром рано мы объезжали дальние поля,
   и мне так же стало плохо с сердцем. Как только почувствовал боль в левой
   стороне груди принял лекарство, и тут же свалился с седла, прямо на дорогу в
   грязь. Барон нагнулся ко мне убедился что я дышу, взял меня за грудки и
   оттащил на сухой бугорок к забору. А сам пошёл пастись, наевшись и отдохнув
   часа через три, опять ко мне подошёл. Обнюхал, убедившись что чувствую себя
   сносно, так же лёг ко мне спиной, я уселся в седло и Бароша встал и пошёл.
   Доставил домой в целости и сохранности. Очень верный и преданный друг был. 
   Погиб глупо, после того как их троих украли, и они сбежали от конокрадов,      
   но до дома дошёл только Мэллойка, Барон умер от тоски, Снежинку сбил тяжёлый
   самосвал с обколотым и не вменяемым водителем, умирала долго с переломанными
   ногами. А Она была дочь многократного чемпиона мира, европы, олимпийских игр,
   знаменитого американского жеребца Сенатора Каитова,  которого выкупил директор
   Тебердинского заказника Каитова, имя которого и носил американский чемпион 
   Сенатор.               
               
        Вернёмся к Кямалу, у него была настоящая  служба по охране лесов, 
   границы, правопорядка и наркоконтроля. Каждое лето, в Анапу едут дикарями не 
   только законопослушные граждане России и со всего бывшего СССР.               
   Но и разнообразный криминальный элемент всех мастей. Особенно наркоманы.         
   Они поселяются по всем щелям возле моря, например их постоянные нычки, это щель
   Базовая, Водопадная, и рядом с Сухим лиманом, вплоть до Малого утриша. На машине
   подобраться можно, но шумно, услышав звук автомобиля успевают спрятать наркотики   
   и отвести наряд от полян засеянных коноплёй, пеших то же вычисляют. А вот на 
   конные туристические группы, внимания не очень обращают, особенно если нет людей   
   в форме. Оружие находится в седельных сумках, это тоже плюс. И когда кто то
   подходит из группы попить воды, и оценить обстановку, наркоши не обращают   
   внимание лишь только когда в руках группы появляется оружие, после определённого
   жеста, допустим попил воды, не допил и выплеснул налево или на право по уговору.   
   И тогда группа врывается на площадку с оружием в руках, и команда мордой в пол,
   руки за голову,  попробуй не выполни когда над тобой оскаленная морда лошади, и
   удар грудью в корпус поневоле заставляет нюхать землю. Иногда были и шустрики
   сбежать, но сами знаете что бывало после такой попытки. У Кямала не забалуешь.
   когда дежурили ночью на море, возле смены, нарушений в нашей сене тоже не было. 
   Первый и единственный случай произошёл в наше с Кямашей дежурство, в конце июня. 
   В Д.О.Ц.Смена, после отбоя был закон, после отбоя за территория лагеря не
   выходить, это касалось и детей и вожатых и воспитателей. А тем более что рядом
   были кафе и ресторанчики, а не только распитие спиртного на территории лагеря,   
   но и продажа спиртного в близи детских учреждений запрещено законом. А мы 
   стражи закона и блюстители его. Поэтому хождение за территорией лагерей после
   отбоя запрещено. Я привязал Кямала так что бы полностью мог контролировать
   проход, на длинную верёвку. Рядом с ним осталась моя собака, которую вы уже 
   знаете по роману Нина, которая нас с ней познакомила, лайка. А я зашёл в
   охранное помещение, включил телевизор. Через час услышал дикий рёв, и   
   злобный лай собаки. Снял пистолет с предохранителя, сунул в наплечную кобуру,
   накинул куртку на плечи и вышел на улицу.               
               
        Стемнело, так что Кямал, не смотря  на то что был светло серой масти,      
   как и кобель в темноте гляделись как и расплывающиеся  еле заметные пятнышки.
   Подходя к четвероногим друзьям я включил фонарик, а в свете фонаря предстала 
   такая картина. На земле лежал, мужчина и ревел благим матом, как говорит   
   народная поговорка. А над ним, расставив ноги стоял жеребец, наклонившись         
   к нему оскаленную морду, не давая ему пошевелиться, вокруг него бегал кобель
   стараясь достать мужчину. Я отогнал кобеля, взял за недоуздок жеребца отвёл      
   в сторону недовольного и сердитого. Подошёл к мужчине подал руку, помог встать,   
   и сказал: -С обирай своё имущество и пошли со мной. Мужчина собрал разбросанные
   бутылки, пластиковые и стеклянные, хорошо что не одна не разбилась, и закуску 
   тоже подобрал. Я взял его за руку и отвёл к себе,  на пост. Попросил его
   предоставить документы, мужчина сказал что работает в Смене, воспитателем         
   и не хочет что бы сегодняшнее Ч.П. отразилось на работе. Но в начале, начал
   грозить судом заполученные физические и моральные травмы. Я резко остановил его:
   -Вы наверное незнакомы с казачьими обычаями, вы преступник, нарушили закон о
   границе, вы видели пограничные наряды? видели.   
     Это граница с враждебным государством, это раз, ты нарушил комендантский    
   час, это два,  на территорию лагеря нельзя проносить спиртное это три, парень   
   Ты влетел, тебя не только турнут из лагеря, но вопрос в обще станет о твоей   
   работе педагогом. Я записал в журнал его имя и фамилию воспитателя записал за
   что он задержан, его отряд, место работы. Парень сник и весь гонор его прошёл.
   Спиртное конфисковал и пообещал, что если ещё раз поймаю со спиртным передам
   данные генеральному  директору и отпустил бедолагу. Таких случаев было много   
   на всех объектах, жеребец был лучше любой натасканной собаки. И самый мой 
   хороший и незаменимый помощник. И вот тебе на, подумал что я его предал, хотел
   убить но пожалел только руку перекусил пополам, но это ерунда, как только 
   сделали операцию, собрали руку по частям и пришили на место кисть, а вечером я       
   сбежал с больницы и через час в конюшне, висел у него на шее. Я был виноват 
   перед ним, больше, чем он передо мной, хотя бы  потому что я, человек и   
   воспитал его как своего любимого сына. Плакал я у него на шее, плакал и Кямал,
   мой сыночек гривастый, слёзы катились по его щекам.  Два часа я провёл с ним,
   пока не заболела рука и я пошёл в дом, выпил обезболивающие таблетки. Вечером
   когда семья собралась я попросил не трогать моего жеребца, что я сам виноват.   
   Я пообещал, что сам разберусь когда выйду из больницы. Утром уехал в больницу
   что бы успеть к обходу и не подвести дежурную сестру отпустившую меня домой.
   Подлянки от родных не ждал, но они её устроили. Я звонил домой из больницы,
   спрашивая как у них дела и как чувствует Кямал, мне  отвечали что всё хорошо
   не беспокойся, лечись. Но чувствовал, что, что то не то происходит дома. как
   только рука поджила и мне наложили гипс, я вернулся домой. И вот тогда, чуть
   не рехнулся. Моего любимого жеребца не было, не было моего любимчика, моего
   сыночка и помощника. Всем было наплевать на наши с ним отношения и я понял
   одно, что меня никто не любил, со мной просто было удобно и жене и детям. 
   Всем нужны были только деньги, которые мы с лошадьми зарабатывали. И они
   относились к лошадям как к рабочей скотине, значить и ко мне относились    
   так же иначе не посмели бы его не продавать и не менять. А поменяли его у
   моего бывшего напарника Акбулата, на мою же кобылу Ласточку карачаевской
   породы, подаренную Акбулатом, моему младшему сыну Николаю.               
               
        Когда я созвонился с Акбулатом, он ответил  что отдал его на осеменение.    
   В Славянский район, потом был Темрюкский, потом Крымский и Новороссийский районы.
   И наконец, моего мальчика вернули, но он долго у напарника не задержался и
   сбежал. И не просто сбежал, он пошёл по тем конюшням где покрывал кобыл.   
   Кямал забирал своих жён как он считал и уводил за собой. Как он умудрялся
   вскрывать конюшни и денники, людям было непонятно,  но он это сделал.          
   И притом брал только тех кобыл которых покрывал, остальных не трогал. За ним
   ушли только несколько молодых лошадок добровольно, а он собрав в одном районе,
   переходил на другой, и так по всем конюшням, всех районов, где покрывал кобыл, 
   и наконец привёл их к моему напарнику Акбулату. Табун Акбулата был на пастбище,
   под Варениковской, в хуторе Школьном. Жеребец оставил своих кобыл в сторонке,   
   а сам пошёл в табун забирать своих любимых жён как он считал. Он возвращался
   домой но не один, он хотел ко мне вернуться, со всем своим семейством.
   Табунщик который пас Акбулатовский, табун, размахивая плёткой ринулся отгонять
   жеребца. Не знал он что имеет дело с воином, как только приблизился к Кямалу и
   замахнулся плёткой, тот сделал скачёк на табунщика, перехватил его руку за
   предплечье и рванул на себя и в сторону, не выпуская его руки из зубов.
   Результат, - перелом предплечья и в локтевом суставе. Когда жеребец, отпустил
   табунщика, тот поймал своего коня и поскакал на базу. Эта выходка дорого
   обошлась Кямаше. Когда прискакали пять взрослых джигитов, они соединили всех
   лошадей в один табун и закружив их погнали в один загон. Там арканом поймали
   Кямала, и завели его в станок для ковки мед. обслуживания. После этого били   
   до тех пор, пока сами не устали. И так было семь дней, без воды, без еды,      
   да ещё когда тебя бьют. Не прилечь, не пошевелиться. Бедный мой мальчик. Кобыл
   Кямала конечно раздали, а его продали на крестьянское хозяйство. А что бы я его
   не нашёл, сменили имя Кямала, на имя Князь. Но это я услышал уже позже. Приехала
   кататься, молодая девушка и рассказала что она знает этого жеребца, что имя ему
   поменяли, что он и там успел отличиться. Поломал руку и хозяйской дочери. А вот
   дальше его след теряется. Сбежал он, или отправили на бойню неизвестно. Не сумел 
   я его след отыскать. Тяжело когда не знаешь ничего о тех кого любишь, но иногда
   лучше не знать. Господи сохрани моих любимчиков.