3. Польша. Дальше

Ноги как-то передвигаются. Возможно, отдельно от всего остального. Иду по коридору среди решеток к следующей границе – польской. Следом за мной топают темнокожие граждане из дальних стран, и я их боюсь. Почему? Не знаю. Как оказалось, те, кто со мной одного цвета, намного злее, опасней и кровожадней. Бармалеи живут совсем даже не в Африке, а намного северней и ближе.

Украинцев проводят без очереди. Все просто, быстро.
За границей нас ждут. Никто и никогда не дал мне столько тепла, сколько получила от совершенно чужих людей. Нет, вру. Мама.
В Польше задерживаюсь на пару дней. Отсыпаюсь.

Поезд. Вагон полон. Сплошные нацисты, то есть мы - украинцы. Женщины и дети. Большинство - рускоговорящие. Едем сеять семена фашизма в Европе.
По проходу мечется старушка, за ней семенит малышка лет трех. Бабушка обращается ко всем подряд с одним и тем же вопросом:

-Скажите, что мне делать? Я потеряла все документы. Мне снова ехать в Краков?

Девочка рыдает, требует маму, которой нет.
Люди односложно отвечают или отмахиваются.

Похоже, мы все контужены. Да, так и есть. Нас пытаются умножить на ноль. Кажется, получается.
В кармане сжимаю ключ от квартиры – кусочек металла, возможно, уже ненужный. Выживет ли мой дом? Или сбудется сон из четырнадцатого года, в котором я видела дом мертвым с черными окнами?
Оглохла. Смотрю со стороны на людей, которые, как выброшенные на сушу  рыбы, открывают рты. Воздух заполнен бедой и отчаянием.

Кажется, Словакия. Или нет? Ночь. Под надзором полиции пересаживаемся в другой поезд.
Утром уже в Будапеште. Какой-то безрадостный кругосветный круиз.
Нам, фашистам, теперь так и положено – без радости, без дома, без мыслей.