Остались

      Некоторым пришлось самим удалиться. С экранов наших, российских, телевизоров. После того, как началась Операция. Больше всех не повезло юго-зпадному политологу по фамилии Ковтун. Только что вернулся, после долгой разлуки с российским телеэкранами, и снова пришлось удалиться! На это раз, может быть, навсегда, пришлось расстаться, в том числе и политологу Ковтуну, с российскими телеэкранами.

     Сейчас время более светлое, чем прежние суровые времена, для тех, кому сильно нравится мелькать перед глазами и ушами зрителей,слушателей, читателей. Перестав мелькать на телевидении, вполне можно остаться мелькающим в Сети. Но традиция мелькания такова, что человек чувствует себя мелькающим надёжно только тогда, когда он мелькает не только в Сети, но ещё и на телевидении.

     Надёжная связка мелькания в Сети с мельканием на телевидении - это необходимое, сейчас, условие цифрового "бессмертия". Так думают некоторые из тех, кто хотят снискать именно цифровое бессмертие. А вот политолог с юго-запада, от России, Ковтун, наверное, расстроился сильно, потому что потеряв мелькание на российском телевидении, даже мелькая в Сети и у себя в юго-западной стране на телевидении, он уже сделал шаг к своему цифровому забвению.

     Конечно, это отдельная, может быть, даже трепещущая живо, тема: как долго можно сохранять своё "бессмертие", мелькая только в Сети и на своём только, юго-западном, телевидении? Если Запад и США с ним, с юго-западным телевидением, то мелькать на нём, на юго-западном телевидении, вполне полезно для сохранения своего, то есть того, кто мелькает, цифрового "бессмертия".

     А вдруг телевизионная публика Запада и США, увлечЕнная своими бытовыми проблемами и повышением цен на продукты питания и энергоносители, перестанет следить вообще за теми, кто мелькает на скудном, небольшим количеством своих ещё не закрытых,  оставшихся каналов, юго-западном телевидении? Тогда это станет началом цифрового забвения, когда вообще никто из посторонних и никак не будет соединять имя, фамилию, должность, и даже лицо человека, чего-то брякнувшего, письменно и устно, с тем, что брякнул, действительно он, а никто другой.

       И Россия. Так уж сложилось, что в ней, несмотря на невероятные и многочисленные трудности, всегда найдутся те, кто смотрит телевидение. Значит, в России всегда могут найтись те, которые соединяют хотя бы лицо брякнувшего что-то, с тем, что он действительно брякнул, как в Сети, так и на телевидении.

     Таким образом, Россия, кроме того, что обладает несметными богатствами, - природными ресурсами и сметливыми человеческими ресурсами, является ещё также страной возможностей для достижения цифрового бессмертия, заключающегося в том, что в ней, в стране, всегда найдутся люди, соединяющие какое-то высказывание, письменное или устное, а также сделанное в видеоролике,  если не с именем, фамилией, должностью,  что-то высказавшего, то хотя бы с его лицом.

     Желающий снискать цифровое "бессмертие", должен иметь возможность торговать не только своими высказываниями, как умными, так и глупыми, но и своим лицом. Рыночной площадкой или даже лицевой торговой биржей для тех, кто ищет цифрового бессмертия, традиционно стало телевидение, в том числе российское. В торговле лицом в Сети, у тех политологов, кто ищет цифрового бессмертия, есть сильные, молодые и наглые конкуренты,  - жадные видеоблоггеры и прочие Тик-Токеры.

     А Российское телевидение доброе и милосердное! После начала Специальной Военной Операции, оно оставило на себе, или в себе, некоторых из тех, кто мелькали перед глазами и ушами россиян, не брезгающих телевидением, ещё до начала операции. Так что же говорят сейчас те, кто остались на российском телевидении?

     Дедушка в тёмных, как у кота Базилио, очках, радуется тому, что у России всё ещё руки коротки, чтобы достать до глоток таких, как Аваков, Арестович, Белецкий, А. Гончаренко, П. Порошенко, гния шматок Тягнибок, мадам Фарион, и отдать их под суд. Дедушка этот, наверное, все ещё нацифицирован, до глубины его головного мозга,  и это ему нравится, раз он с гордостью говорит о том, что так и не прошёл, и никогда уже не пройдёт, лично, денацификацию.

     А ещё у этого дедушки есть телефонные связи в городе Николаеве, которые ему сообщают о своей радости оттого, что российские войска больше уже никогда не вернутся в их город, в город Николаев. Может быть, зря радуются? Но эта их радость не должна помешать передать им привет от нас, россиян, Гордею Белову, который так усердно мелькал, до Операции, на российском телевидении, а сейчас с него, с нашего телевидения, удалился. Пусть дедушка в тёмных очках, не прошедший денацификацию, мы его очень просим, передаст, через свои телефонные связи в Николаеве, привет Гордею.

     Надеемся, что дедушка в тёмных очках успеет передать привет Гордею Белову до того, как российские военнослужащие снова появятся в городе Николаеве, ведь им, нашим военнослужащим, некогда будет передавать приветы, которые,  как сказал Е.В. Петросян нужны в бане, как кастаньеты, потому что наши военнослужащие будут организовывать взаимодействие с новой, не кимовской, администрацией города Николаева и не только раздачу гуманитарной помощи, но и жизнь и деятельность в этом городе.

     Остался ещё на нашем, российском телевидении, и выступавший на нём, ещё до Операции, Василь Вакаров, тоже, как и дедушка, в очках, но не в тёмных. Василь, как скажет какую-нибудь глупость, так тут же понимает, что именно он сказал, и начинает умело выкручиваться.

     Тем, кто ищет цифрового бессмертия, можно поучиться у Василя Вакарова, как именно нужно выкручиваться. Ведь чем больше у человека, в его телевизионной карьере, умелого выкручивания, тем больше шансов оставить своё лицо в памяти телезрителей, и ничего плохого, что и в памяти у тех, кто соединяет его, человека, лицо совсем не с его, а с чужими, высказываниями.

     Но хватит проявлять заботу о тех, кто остались на нашем, российском, телевидении и продолжают на нём высказываться, стараясь обеспечить себе цифровое "бессмертие".

     Помимо цифрового "бессмертия" все ещё остаётся, в памяти российского народа, историческое бессмертие, которое целенаправленно не ищут, но достигают, или в труде, или на поле битвы, в том числе и той, что называется Специальной Военной Операцией