В. И. Леденев. Ненаписанное письмо

«Если кто говорит, что в воскресении тела людей воскреснут в шарообразной форме, и не исповедует, что мы воскреснем прямыми, – анафема».
Анафематизм 5. Соборы и Пятый Вселенский собор. Константинополь, 553 г.



Жена Ивана Ивановича Иванова уехала к детям на три месяца. Возвращаясь с вокзала, Иван зашел в Сбербанк и подписался на пакет каналов «Нежна ночь». Смотреть каналы он решил на следующий день после работы. Послезавтра был выходной. На ловца и зверь бежит: на следующий день ближе к вечеру в дверь позвонили, и перед Иваном предстал Петр Петрович Петров. Познакомились мужчины давно, в электричке, обрадовались подобию имен, даже паспорта друг другу показали. Оказалось, что они еще и одногодки и оба имеют педагогическое образование.

Петр был учителем литературы в школе в Добродеевке. Иногда он заменял учителя истории. Был он высоким широкоплечим мужчиной за пятьдесят. Иван считал Петра интересным и умным человеком. Помимо преподавания Петр создавал для школы стенды с помощью старого фотоаппарата. Фотография директора, Василия Амнундака, располагалась на стенде всегда наверху по центру, ниже были фотографии завучей. Еще ниже шли меньшего размера фото учителей, в том числе и Петра Петровича. Последние один или два ряда занимали фото отличников и отличниц разных лет выпуска, но занимавших где-то существенные посты. Когда школе выделяли деньги, Петр снимал школьные соревнования, встречи выпускников или походы и тоже создавал стенды.

Иван от учительства отказался, открыл вовремя фирму по производству и установке пластиковых окон, и с тех пор жил в согласии с городскими авторитетами. В последнее время он стал думать о расширении списка услуг фирмы, дополняя, имеющийся перечень установкой рольставен, жалюзей, прикреплением карнизов и встраиванием сейфов. Время для расширения было благоприятным. Но была проблема, которую Иван хотел и не мог пока решить: отражение потоков тепла, идущих в квартиры через окна и перегретые солнцем стены лоджий. Не удавалось найти недорогие и долговечные отражатели теплового излучения.

Петр имел мнение обо всем. Может быть, это был признак учителей из Добродеевки, но Иван подозревал, что Петр быстро соображает, а не заранее все обдумал. Впрочем, Ивану этот недостаток нравился. Друзья говорили неспешно, внимательно слушали друг друга, и между ними не было конфликтов. Некоторые думают, что в разговоре есть интерес, если собеседники имеют разные мнения и делятся ими. Но мнения друзей совпадали почти по всем темам, которые они обсуждали, и, оба находили в своих разговорах удовольствие. Один мог нарочно сказать не то и предугадать, что ответит другой.

– Решил купить ноутбук, – сказал Петр, объясняя причину своего появления.

Петр не был на короткой ноге с современной техникой и в ноутбуке, как считал Иван, не было надобности. Но иметь эту вещь было престижно, иной раз ноутбук можно было использовать на занятиях, а вся Добродеевка отоваривалась в Новонемове.

– Не ожидал, но рад, что ты приехал, – ответил Иван другу, – Жена надолго у детей, а я вчера подписался на «Нежна ночь». Рекламировали проникновенно. Я даже подумал, не наступил ли в Москве Ренессанс. Посмотрим, обсудим.

– В семье все в порядке? – поинтересовался Петр сразу.

– Все хорошо, – ответил Иван, – Может, позже расскажу.

50 гр.
Как было между ними заведено, устроились на кухне, выпили для начала по пятьдесят и закусили. Как обычно, хозяйская кошка Клеопатра уселась у ног Петра и выжидательно на него посмотрела. Клеопатра была маленькой спокойной кошкой с несколько экзотической мордочкой. Петр отложил немного мяса на бумажную тарелку и поставил перед зверьком:

– Скучно тебе жить, моя ненаглядная, – сказал он, – Но хулиганить нельзя.

В прошлый приезд Петр заметил на улице Клеопатру. Она топталась, прижималась к траве и готовилась куда-то побежать. Когда Петр с ней поравнялся, кошка бросилась вперед большими прыжками: метрах в пятнадцати женщина распутывала поводок у собаки. Мелькнуло ощущение, что кошка бросится на собаку – та была средней величины. Но Клеопатра только махнула хвостом по носу пса и помчалась в сторону вентиляционного отверстия в фундаменте пятиэтажки. Женщина сдержала собаку. Петр остановился. Клеопатра тоже остановилась, не запрыгивая в отверстие, и посмотрела на Петра. Петр подумал, что спектакль устроен для него.

75 гр.
Выпили еще понемногу, перенесли большую бутылку водки и закуску в зал, уселись в удобные кресла с яркими накидками и включили телевизор. Шел фильм «Личная жизнь Нэнси Икс». Он не был дублированным и шел один час пять минут. Икс, была писаной красавицей и сидела одна дома, но к ней приходили молодые люди. Разговоры не занимали много времени. Как ты? Как ты? И спустя полминуты молодежь уже страстно целовалась, отправлялась в постель, и занимались любовью. Фильм был безопасным в том смысле, что на экране показывалось только движение затылков – вверх и вниз или вперед назад. Минуты по две-три на каждый вариант.

После двух эпизодов с парнями Ивану стало неудобно на это смотреть, он вернулся на кухню, ударил с досады кулаком правой руки в ладонь левой, и занялся бутербродами.

Почти сразу к нему присоединился Петр. Было видно, что и он смущен:

– Мне нравятся умные фильмы, и я готов не обращать внимания на жанр. Что говорилось в рекламе этого пакета?

– Говорилось, что будут показывать очень увлекательные и потрясающе откровенные фильмы, – ответил Иван.

– То есть «Личная жизнь Нэнси Икс» увлекательный фильм? И откровенный? Да там ничего этого нет и вообще нечего смотреть!

– Не осуждай меня, – ответил Иван, – Мне и так неудобно. Я подписался всего на месяц, посмотрев обманную рекламу. Месяц – это минимальный срок. Если бы можно было подписаться на три дня – сделал бы так. Чувствовал какой-то подвох.

Петр пожал плечами:

– Я и не думал тебя осуждать. На самом деле я должен сказать тебе спасибо. Я не решился бы потратить деньги на этот пакет. А что ты хотел в нем увидеть?

– Такого маразма не ожидал, конечно. Хотел посмотреть красивые откровенные и умные фильмы. Так это слышалось в рекламе. Откровенные – потому, что могут быть два варианта. Обычный – если в одном кадре муж и жена направляются в спальню, а в следующем кадре они утром на кухне выясняют отношения или схватываются в парке на скамейке. В чем суть проблемы говорится невнятно. Зритель может только встать на сторону мужа или жены. Откровенный, по моему мнению, когда показывают всю ночную активность и зритель понимает, откуда у проблемы ноги растут. Тогда выяснение отношений будет смотреться более проникновенно. Можно ведь разделить фильмы таким способом? – спросил Иван.

– Хорошая классификация, – ответил Петр, – В начале близких отношений обычно возникают проблемы, которые постепенно уходят. Или остаются. Об этом надо что-то снимать. Но тема сложная, много мнений что тут можно, что нельзя. А что нужно снимать и что не нужно, не обсуждается. По-прежнему прячем голову в песок. Я вижу, что происходит с молодежью и думаю надо использовать возможности кино для дела.

– Ну а я решил, что в пакете можно увидеть фильмы второго типа, – продолжил Иван, –  Но, судя по всему, включились надзорные органы или денег на съемку не было. Странно, да? Жена свои фильмы находит легко, смотрит любовные перипетии новых русских или про каких-то охранников, а двое мужчин за пятьдесят не могут посмотреть, что хотят.

– То есть ты захотел развлечься? – спросил Иван с сомнением.

– Только отчасти! Но я не против откровенных фильмов с красивыми женщинами и без сложных проблем.

Петр кивнул и перевел разговор.

– Я видел какие-то разрывы в показе этой «Нэнси Икс». Затылок иногда перескакивает из нижнего положения в верхнее, – сообщил он.

– Я тоже это видел, – согласился Иван, – Очевидно, снимали с двух, а может и трех камер. Смонтировали откровенный фильм для развлечения. В Москве вырезали съемки с боковой и передней камер, изгнали откровенность, а может и еще что-то. Соединили. В результате, создали фильм неувлекательный и неумный. Обрезок. Но в рекламе сказали обратное.

– Согласен, что до попадания в Москву это был фильм для развлечения. Но не всех это развлекает. Например, меня. Когда-то, в начале девяностых, купил несколько кассет с гораздо более откровенными фильмами. Но человеческих отношений в лентах не было. В результате сидишь перед телевизором, смотришь на чьи-то половые органы и думаешь, что это я делаю? – продолжил Петр, – До сих пор не решил, чем эти фильмы привлекают. Выбросил все кассеты и больше не покупал. Сейчас сидел перед экраном и тоже думал, что это я делаю? Как тебе сама идея сокращений? Ведь прокат тем самым говорит, что мы с тобой не имеем права на просмотр целого фильма, да и авторского права не существует.

– Пусть идея сокращений нравится тому, кто это делает. Если ему не стыдно сокращать. Не надо мне говорить, что в 90х фильмы давали зрителям плохой пример. Ничего плохого под влиянием этих фильмов я не сделал. Я взрослый человек, и не хочу, чтобы кто-то решал, что мне можно смотреть и что нельзя. Я не только «Нежна ночь» имею в виду, – сказал Иван, – Смотрел когда-то «Последнее искушение Христа». И недавно пересмотрел. Варианты отличаются. Кто-то думает, что у нас не хватит ума самим разобраться, что плохо в первом варианте!

– Я этот фильм не видел, тема не заинтересовала. Но думаю, что тридцать лет назад зрителей и авторов лент уважали больше, – ответил Петр, – но распространяли только дешевые фильмы, дрянь…. И вот вопрос: можно ли в принципе снять фильм, второго типа? В котором откровенный показ действительно необходим? Как ты думаешь?

– Думаю да, можно снимать такие фильмы! – сказал Иван, – но, догадываюсь, что не надо.

– Почему же? Вот случай из газеты, – продолжил свою мысль Петр, – Девушка росла на попечении деда и бабки, ей понравился парень. Высокий, красивый, спортсмен. Он ей обещал все. Сошлись. Через два месяца она ему надоела, он отказался от обещаний и «передал ее друзьям», как она написала. Ну, она подчинилась и с ними спала, а его просила вернуться. Потом родители нашли ему жену. Теперь почти все подруги вышли замуж, а она не может. В городке ее считают б..дью, тащат в постель силой. Надо куда-то уезжать, а материальных возможностей нет. Жизнь такая, что хоть руки на себя накладывай. Есть о чем подумать, да? Друзья замолчали.

125 гр.
Петр сходил в зал за бутылкой. Выпили, по полной рюмке, не закусывая. Петр продолжил:

– Гипотетически первая часть фильма об этом парне может быть такой: юноша занялся спортом. Сошелся с тренером, дамой лет тридцати с небольшим. Она была чудо как хороша в постели. Парень стал гордиться связью, привык. Лет через пять она его оставила ради более перспективного молодого спортсмена. Молодому человеку вернуться бы из своего вояжа. Поухаживать за девушкой его лет, полюбить то, что она может ему дать. Выстроить с ней семью…. А он обиделся на всех женщин, начал портить им жизнь. Вторая часть о девушке и спортсменах. Как спортсмены дошли до такой своей жизни? Как она дошла до написания письма и мыслей о самоубийстве? Если такой фильм снимать, без откровенных сцен и разговоров не обойдешься, впечатление будет не то. Если бы внучка смотрела такие фильмы заранее, скорее всего не пошла бы на поводу у своего красавца. Согласен? Так?

Иван кивнул молча. Он не был разговорчивым человеком, но всегда был внимателен к собеседнику. Спокойно выслушивал совершенно ненужные вещи и запоминал. Потом Иван все-таки высказался:

– История, Петр, кошмарная. Снять ее наверно можно, но кто будет смотреть, и портить себе настроение? Разве только половина первой части пойдет – отношения спортсмена с его тренершей.

Петр в свою очередь кивнул, но продолжил:

– Да, тут есть трудности. Актерская игра и режиссура должны все сгладить. Есть такие в меру отстраненные стили. Я не специалист в актерском мастерстве, но вижу, что у Нэнси Икс драматические сцены не пойдут. Она и ее парни – обычная европейская молодежь без каких-то драм. А нам предлагают, как бы стыдливо подсматривать. Так, чтобы лишнего не увидеть. Я думаю, что время для умных и откровенных фильмов уже пришло. Они найдут своих зрителей. Но давай поговорим позже, – наконец заключил Петр, – Ведь мы посмотрели двадцать минут из одного фильма и полчаса делаем выводы. А каналов-то – девять. И работают они круглые сутки.

150 гр.
Вернулись в зал, захватив бутылку и бутерброды. Уселись, выпили и закусили. Перевели канал. В клипе девушка снимала себя обнаженной на смартфон. Одной рукой она вроде бы прикрывала промежность. И сразу пересылала приятелю фотографии. Тот сидел дома на диване с рукой, просунутой под ремень в брюки, и комментировал снимки на иностранном языке. Петр заключил:

– Тут тоже не на что смотреть, кроме как на возможности современной техники!

– Ну, зря ты так! Девушка-то молодая, красивая и видна почти вся! – ответил Иван, поерзав в кресле.

– Она привлекает? Что в ней нравится? – спросил Петр.

– Бесенок в глазах, – ответил Иван.

– Да, девушки молодые, лет двадцати, некоторые с бесенком в глазах. Но лица-то еще детские. Тебя не смущает, что дети занимаются такими вещами? – спросил Петр, взяв с тарелки бутерброд, – ведь они могут и клипы снимать. И пересылать. Техника позволяет!

– А мы можем это как-то остановить? Для этого надо перестать производить смартфоны, развивать сети и вообще вернуться в девятнадцатый век. Кстати, в то время замуж выдавали рано – лет в тринадцать, четырнадцать, ты сам говорил. Так что двадцать лет вполне зрелый возраст. Все-таки, нужно что-то другое, не запреты. Мои дети, слава Богу, выросли, когда смартфонов не было, а внуки еще маленькие. Так что я пока в стороне от этого. Да и ты со своей семьей тоже.

Петр доел бутерброд:

– Я ведь в школе работаю, – напомнил он, – Когда сегодня шел к тебе, впереди стояли две девчушки лет по одиннадцать. Одна что-то перекачивала на смартфон подруги. Другая сказала: «У меня это уже есть». Когда я к ним приблизился, они рванули вперед. Я только успел услышать: когда у тебя родителей не будет дома? Оберегают свое личное пространство. Я наблюдаю, как себя ведут дети, у которых есть смартфоны – примерно как эти девочки.
 
Иван кивнул.

– Еще случай, – продолжил Петр, – Как-то шел мимо школы здесь в Новонемове и увидел двух девочек лет восьми. Одна смотрела куда-то в мою сторону. Другая обнимала подружку с боку, все время пока я приближался. Притом она ее еще и целовала. Удивило, как она это делала: нежно и долго. Матери стояли неподалеку и увлеченно обсуждали финансы, не обращая внимания на детей. Вряд ли девочки в этом возрасте что-то понимают, но могут копировать. У них еще нет смартфонов. Может это начало процесса?

Иван был озадачен:

– Неужели все это происходит здесь в Новонемове? Я ничего такого не видел.

– Скорее, ты не обращал внимания. Я это вижу, когда иду мимо школы к перекрестку. Немного в глубине перед школой магазин «Пятерочка», между ним и дорожкой газетный киоск. Все происходило на этой улице или возле киоска. Сразу после окончания уроков. На перекрестке я поворачиваю к тебе. А ты идешь в свою контору в другом направлении и в другое время.

– А в Добродеевке такие вещи случаются? – спросил Иван.

– Реже намного. Но мы вроде бы начали вас догонять. Я вижу немало таких случаев. Что делать, Иван? Надо с этим бороться или можно быть в стороне? Тащить и не пущать, как когда-то говорили, или нет?

Если бы кто-то наблюдал за Петром внимательно, заметил бы мелькнувшую улыбку.

– Я уже сказал, что нужно что-то другое, не запреты. Но как все устроить? – ответил Иван.

– Я думал об этом. Устроить изнутри. Расскажу, если постараешься вдуматься.

Иван поджал губы, а словоохотливый Петр пустился в объяснения:

– Конечно, возня со смартфонами – это увлечение не тем, чем надо. Как увести от него детей в нужную сторону? А если взрослым стать более открытыми, обсуждать с детьми, но не свою жизнь и не их? Откровенные фильмы. Конечно, фильмы еще надо создать, да и научиться их обсуждать. Ну да, есть надзорные органы…. Дети не обращают на них внимания, общаются с соседскими ребятами, старшеклассниками. Видят все, что взрослые в будущем им запретят. Потом возникают проблемы…. Но, откровенно говоря, у нас и взрослые мало в чем разбираются.

– Вот! Дочь подруги моей жены «залетела» в школе. Родители, понятное дело, были в шоке, – сообщил Иван.

– В шоке от такой противоестественной вещи, как беременность молодой женщины?

– Ну, зачем так, Петя? Ты же все понимаешь.

– Как я могу отказаться от того, что я все понимаю? Что было дальше?

– Все дружно погнали ее на аборт. Теперь у девушки месячные дней по десять и детей не будет. Репродуктивная функция разрушена. Ребенок обвиняет во всем себя. Я ее знаю. Она и ее мать заходят сюда к жене. Несчастная малышка. Плохо, что ей придется врать всю жизнь. Ведь в будущем она не расскажет своему жениху откровенно все, что было. Наверняка родители на свадьбе будут убеждать его, чтобы он берег жену из-за ее плохого здоровья. Моя считает, правда, что девушка все-таки вылечится. Но лечить придется двоих: ее и его. Так делают. Это тоже не просто.

– Кроме этого она обрекла себя на пытку: пойдет по улице, увидит годовалого ребенка с мамой и подумает, что и ее малышу сейчас был бы годик…, – продолжил Иван, – Так уже было. Шли втроем по улице. Девушка увидела младенца в коляске и расплакалась. Ну, мать и моя жена кинулись утешать. Мать ей сказала, подбери сопли сейчас же. Все бабы так делают. Кстати, семья богатая. Не захотели, родниться с кем попало. Как ты думаешь, может быть, женщины более толстокожие существа, чем мужчины?

– Становятся, – ответил Петр, – Между прочим, я детей не упрекаю. На самом деле мы всех их любим, и будем любить всегда, а если, и делаем какую-то гадость, то только по любви. Читал, что французы исследовали причины раннего сексуального развития детей. Выяснили, что виноваты шампуни. В них есть гормоны, ускоряющие развитие в данном направлении. Развитие ускоряется, а опыт не приобретается, и учебы нет.

Петр взглянул на Ивана:

– В нашей школе пытались ввести уроки полового воспитания. Директор давил на учителя труда. Тот садовод от Бога, можно сравнивать с Мичуриным, умный человек. Справлялся бы с блеском. Но отказался наотрез. Я с ним поговорил. Оказалось, что он испугался. Просветившиеся дети стали бы задавать вопросы родителям, а попало бы садоводу. Это наша традиция – наказывать невиновных. Ну и уроки – слишком формальный подход. Лучше где-то собрать учеников и сказать – а сейчас художественный фильм. Посмотрим тот, который выберете. Потом можно остаться и обсудить все с врачом.

– Согласен с идеей, что нужно учить, – ответил Иван, – Я думаю, если бы так сделали давно, дочь знакомой не «залетела» бы…. Как я понял, в вашей школе уроков полового воспитания не было. Так?

– Ни минуты, – ответил Петр, – Оставим это. Как ты думаешь, почему фильм называется «Личная жизнь Нэнси Икс»? Название-то не простое, многообещающее. Но где в этом фильме ее личная жизнь, жизнь ее личности? Как она этой жизнью управляет?

– Личная жизнь – это то же, что и жизнь личности? Если да, то девушка должна лежать на диване и читать Шопенгауэра. И никаких парней. А мы должны выпивать и смотреть на обложку книги. Но не слишком ли много мы говорим об этой Нэнси, как ты считаешь? – Иван показал на пульт.

Петр покачал головой и решил довести свои мысли до конца:

– Вот о чем я думал. Начинать надо с умного сценария. Во-первых, решить, сколько времени займут ухаживания. Пока их в фильмах нет. Во-вторых, молодому человеку надо добиться от девушки согласия на близость. Тоже показать. В-третьих, надо показать их близость. Уже давно молодые ложатся в постель, чтобы получить удовольствие. Как они это делают? Тут может быть начало проблем и выяснения отношений.

– Извини, что перебиваю. Я слышал, на этот счет снято много пособий, – сообщил Иван.

– Но девушки «залетают», – ответил Петр, – Продолжаю. Еще парень должен оберегать девушку от беременности и сохранять ее репутацию. И они должны об этом говорить. В-четвертых, если у молодых возникли проблемы, их надо показывать без стеснения. Показывать, с кем советуются, как выходят из положения, и так далее. Чтобы молодежь знакомилась с возможными решениями. Влияние родителей тоже показывать…. Я когда-то спросил у мамы, откуда берутся дети. Тогда еще в школу не ходил. Она сказала, что детей приносят аисты и оставляют в капусте. Я не поверил, но запомнил…. Любознательность и свобода воли подталкивает младшее поколение разобраться в секретах старшего поколения.

Иван молчал. Подумал сквозь шум в голове, что разговор идет куда-то не туда. Сказал:

– Ладно, Петр, кончай мысль, и двинемся дальше.

Петр заключил:

– Для решения проблем надо снимать фильмы. Длинные сериалы с умными сценариями, разговорами на половину времени и показом откровенных сцен, когда это надо. Фильмы должны хорошо смотреться в Европе. В стране есть кинематографисты, которые умеют работать. Если наши актеры не хотят в них играть, снимать совместно с западными студиями.

Слово, наконец, перешло к Ивану:

– Слушай, я давно понял твою идею: показывать все откровенно, включая проблемы, все обсуждать, открывать друг перед другом старшее и младшее поколения. А что делать тем, у кого нет таких проблем, и кто хочет просто посмотреть красивое зрелище?  Ведь в этом желании нет ничего плохого. Разве можно жить одними проблемами? Ухаживания, уговоры и т.п. потянут часов на пять, а откровенных сцен будет не на половину времени фильма, а одна, две, да и те с показом проблем. Мало кому хочется такое смотреть….

Петр кивнул. Иван продолжил:

– В тебе говорит школьный учитель, Петя. Посмотри на это глазами предпринимателя. Вот ты говоришь, что в фильмах вообще нечего смотреть. А я вижу прекрасные дома, спальни, постельное белье выше всяких похвал. Смотрю, конечно, как там устроены окна, как подвешены шторы, какая стоит мебель, какие растения в комнатах и картины на стенах, – разошелся Иван, – Я как-то зашел в магазин, посмотрел, какие картины продаются у нас. Ну, не буду ничего говорить. А какие тату у девушек и парней. Присмотрись. Шикарно! Многие хотят смотреть такие фильмы, которые приятны и отвлекают от этой жизни…. Давай посмотрим следующий канал. В особенности обстановку. Обрати внимание, как гармонично все подобрано.

Однако следующий канал не оправдал ожиданий. Фильм снимался в полуразрушенном доме. Отвратительная грязная кушетка была продавлена, пол перед ней слегка расчищен от обломков кирпича. Постельного белья не было и в помине, как и остального. Героиня эпизода, немолодая женщина была покрыта некрасивыми зелеными рисунками. Грудь с силиконовыми вставками вызывала сожаление. Те же чувства вызывали и партнеры женщины. Петр взорвался:

– Какое безобразие! Это оскорбление женщин – как минимум. Будущих матерей! Неужели кто-то получает удовольствие от такого? За этот клип я бы закрыл все девять каналов, устроил на фирмах обыски и сжег в костере записи. В Москве плохо понимают, зачем откровенные сцены нужны. Показывать надо то, что надо показывать! Согласен?

– Что это ты закипел ключом? – возразил Иван, – Я поздно вечером не гуляю. Но лет пять назад после разговора с женой пошел проветриться. Иду мимо кафе. Там дискотека. Перед кафе на асфальте четыре или пять девушек говорят о подруге. Одна спрашивает – Кто-нибудь знает, она уже еб..ся? Таким тоном, словно спросила – она ест морковку? А ты об оскорблении женщин….

– Да ну и что? Они когда-то поумнеют, а мы должны быть на высоте, – ответил Петр.

175 гр.
В этот момент в комнату зашла Клеопатра и села ближе к Петру, чем к Ивану. Мужчины посмотрели на спокойное животное, выпили, и Иван миролюбиво возразил:

– Это же западные фильмы. У них все хорошо организовано. Поэтому можно без проблем жить как эта Нэнси, не разрушая никаких функций и не заботясь о репутации. Переезд куда-то – простая вещь. Деньги у нее есть, квартира-то дорогая. Ну, съемки на смартфон. Пересылка. Так принято повсюду в молодежной среде. Мало ли что еще в этой среде есть…. Надо бы это по-настоящему исследовать. А то мы ничего не знаем о важных вещах. Сцена в аварийном доме – элемент экзотики. Что-то вроде красного перчика.

– Постой, постой! Эта грязная кушетка в аварийном доме и несчастные люди на ней – перчик для нашего удовольствия? – поразился Петр.

– А что? Такого не может быть? Когда ты говорил, что показывать надо то, что надо показывать, ты ведь имел в виду свой план из четырех пунктов? И истории типа той, что произошла с несчастной внучкой? Но с ней что-то не то, Петр. Может, слишком покорная. Воспитывалась-то дедом и бабкой.

– Я имею в виду не только историю с внучкой! – возразил Петр, – Вот другой случай. У моего отца был знакомый, который ухаживал за будущей своей женой десять лет. Десять. Начиная с первого курса. Она долго отказывалась выходить замуж. После института и аспирантуры распределились на Южный Урал, получили жилье, поженились. Дети появились. Семья счастливая, честно! Для отца эти знакомые стали примером. Он часто о них рассказывал. Как это показать увлекательно? Есть такие люди сейчас?

Иван едва не рассмеялся.

– Ну, это что-то запредельное, – ответил он, – Не думаю, что в наше время можно снять о таких людях фильм и чтобы его смотрели. Бог создал мужчину и женщину, любовь между ними, секс и все остальное. И Его мнение – что это хорошо весьма. Я хотел, кроме прочего, увидеть современный вариант того, что хорошо весьма. Или хотя бы просто хорошо. Бог не против, чтобы мы наслаждались красотой, которую Он создал.

– Вот! Мы дошли до сути. Как к этому относится Бог? – отреагировал Петр, – Я говорил с одним из наших учителей, математиком. Он считает, что просмотр откровенных сцен вреден. В любом случае. Сравнивает показ интимной близости с показом дефекации. Я это говорю в ответ на твою уверенность, что «это хорошо весьма».

– Я так и понял. Ты не пробовал с ним поспорить? – спросил Иван.

– С ним трудно спорить, – ответил Петр, – После двух-трех его вопросов чувствуешь, что ответить нечего. Потом он вежливо тебя выпроваживает. Говорит, что он математик, а не священник. Вот если возникнет вопрос по тригонометрии…. Кстати, математик спросил меня, почему Бог не уничтожил заранее змея-искусителя, и знаю ли я, где в Раю он скрывался? Я, конечно, ответил, что не знаю. По мнению математика, змей скрывался там, где его не мог достать Бог, внутри свободных воль Адама и Евы. Математик считает, что этот змей и сейчас там – внутри свободной воли каждого из нас. Еще сказал, что не нашел этого на православных сайтах. Так вот, математик думает, что во время наблюдения любого секса в душу проникают демоны ненужных мыслей и фантазий. Они будут приносить какое-то удовольствие, а душа будет портиться – демоны будут мешать Благодати Божьей прийти в душу. Как-то так. Я захотел посмотреть сайты для детей, и что пишут наши священники о своем личном опыте в стяжании Благодати Божьей. Как Она пришла и когда пришла. Что изменилось в душе, и было дальше. Неужели после прихода Благодати, человек настолько теряет связь с внешним миром, что уже никому не будет рассказывать о таких вещах?

– Не берусь судить, – ответил Иван, – Что касается откровенных фильмов и наслаждения красотой, которую Он создал, то запреты на просмотр выглядят надуманными. Я читал Ветхий Завет тридцать лет назад. Но осталось ощущение, что запрет смотреть на нагое тело – это борьба с мастурбацией, когда дети подсматривают в щелки за взрослыми.

– Ну и? Если мастурбация вредна, то надо бороться со всем, что ее вызывает. В том числе и с фильмами, – Петр махнул рукой в сторону телевизионной панели, – Тогда они правы.

Помолчали. Спорить не хотелось. Но Петр вернулся в разговор:

– И все-таки остается вопрос. Можно ли создавать умные и откровенные фильмы, смотреть их и не заражаться демонами? Наш математик уверен, что нет. А я далеко не уверен.

– Кто думает как этот математик, не должен смотреть откровенные сцены, – сообщил свое мнение Иван, – Но все-таки имеют ли право какие-то люди запрещать просмотр другим? Атеистам, язычникам, иноверцам…. Наверно нет! Стоит ли смотреть фильм должен решать каждый взрослый сам – ему ведь потом замаливать грехи….

– В таких запретах чувствуется какое-то нахальство, – согласился Петр, –  Каждый имеет право на свою жизнь, государство должно быть для всех, как во Франции, например. Между прочим, наша православная церковь во Франции чувствует себя хорошо. Жалоб на то, что там показывают, не слышно.

То, что Петр сказал, заставило его самого задуматься. Он продолжил монолог:

– Если РПЦ вберет в себя невоцерковленных и доведет их до Благодати, будет хорошо. Но пока я в церкви вижу только десяток прихожан среднего возраста, сколько-то пожилых и одного-двух подростков. Я – учитель, знаю, сколько детей в первом классе, во втором и так далее.…. Знаю их родителей. Многие считают себя людьми православными. Куда они исчезают? Боюсь, без помощи директоров школ наши церкви не заполнятся. Но директора я в церкви пока не видел.

– Мы делали окна в его новонемовской квартире. Этой квартире позавидует и директор нашего мясокомбината. Кстати, откуда ваш директор? – спросил Иван.

– Откуда-то с северов, из Сибири.

– Может у него там нефтяные скважины?

– Нет. А как вы его называли?

– Василием.

– Некоторые называют его Бэзилом. Ему нравится.

Помолчали. Давай продолжим просмотр, предложил, наконец, Петр. Досмотрим уж последние шесть каналов.

200 гр.
Друзья выпили, закусили и перевели канал. Изображения не было, и они не стали ждать его появления. Петр чувствовал, что водка действует хорошо. Посмотрели следующие три канала. Показывали почти одинаковые лесбийские сцены. Возраст участниц определить не удалось: головы были либо за кадром, либо закрыты согнутыми ногами. Великолепных спален и гостиных тоже не было. Кричали актрисы по-разному: а-а-а, у-у-у и т.д.

Друзья переглянулись. Иван подумал, что назначено специальное время для показа такого секса, раз на трех каналах подряд идет одно и то же. Покачал головой, скорчив гримасу:

– И куда смотрит наш президент?

– Ой-ей-ей, пропустил! – отреагировал на шутку Петр. Оба рассмеялись.

– Если всерьез, опять не показали дизайн, и я разочарован, – сообщил Иван.

– Я тоже разочарован, – ответил Петр в тон, – Заготовил шутку на предмет использования этих клипов для усыпления. Повторяющиеся движения могут усыплять. Но тут головы почти неподвижны.

На следующем канале изображение было растянутым по горизонтали. Смотреть было неприятно. На последнем девятом канале четверо немолодых людей, мужчин и женщин сосали пальцы поднятой вертикально вверх правой ноги пятой участницы. Сосание пальцев ноги показывалось подробно, крупным планом. Участники делали это с остервенением. На женщине были одеты колготки.

– Ну, маленькая красавица, мяукни, если понравилось, – обратился Петр к своей любимице.

Клеопатра молчала.

– Неужели ты можешь наслаждаться этим «перчиком»? – спросил Петр.

– Нет, конечно! – ответил Иван, – Но наслаждаться киношными историями с новыми русскими или детективами со следователем женщиной тоже не могу. Почему-то она всегда без мужа, но с ребенком и с кучей проблем. Половину времени фильма будет решать проблемы или ссорится с начальником.

– Ну что? Первое знакомство с пакетом «Нежна ночь» произошло? – спросил Петр.

Иван кивнул, поинтересовался:

– Будем смотреть дальше или выключим?

– Выключай, конечно, – решил Петр. – Поговорим. Надо делать выводы о «московском Ренессансе». Итак, нам показали, что секс бывает разнообразным. Разнообразие показали, а самого секса – нет. Я не думал, что это возможно. Однако вот оно – на экране. Мы посмотрели семь каналов. Если бы это посмотрели дети, что бы они запомнили? Начну с конца. Фетишизм может нравиться до одурения. Это открытие. Однополая любовь приносит счастье. Еще одно открытие. Сексом можно заниматься в аварийных зданиях. Что ж тут особенного? Девушка развлекает парня обнаженкой. Тоже ничего особенного. Нэнси Икс живет в великолепной квартире, занимается сексом с разными парнями. За деньги?

Иван передвинулся в кресле.

– Я случайно занял твое место? – спросил Петр, – Ты уже второй раз пытаешься сесть поудобней.

– Нет. По-моему, мы слишком много думаем и говорим, – ответил Иван, – Ты убежден в том, что сказал?

Петр все-таки задумался на мгновение, потом продолжил:

– Да, убежден! Людям должно быть стыдно за пакет «Нежна ночь» в этом его виде! Тем, кто его показывает и кто смотрит. Нам! О создателях лент ничего не скажу – оригиналов мы не видели. Пока же одни продолжают строить карьеры на запретах, а другие на сокращениях и переделках. И получают немало…. Но я верю, что однажды ум прорвется.

Иван подумал сквозь шум в голове, что Петя захмелел. Сказал:

– Я не о том. Может, стоит написать письмо президенту с твоими предложениями? Их уже довольно много. А у нас все предложения надо направлять на Ильинку. В «Управление президента РФ по работе с обращениями граждан». Так?

Петр призадумался. Потом спросил:

– Как все, что мы посмотрели назвать одним словом? Ведь президенту надо писать о конкретных вещах.

– Скажи!

– Я задал вопрос, Иван!

– Маразм? Уродство?

– Хорошо! Еще можно назвать это помоями. Начнем письмо так! Глубокоуважаемый господин Президент! Почему с экрана на нас льют помои? Дальше описываем, что видели. До остервенелого сосания пальцев правой ноги в колготках. Ну и конечно надо объяснить ему кто пишет. Объясним. Пишут Вам два друга: один – школьный учитель, а другой – предприниматель. Мы, конечно, выпили по 200 гр. за встречу и чтобы лучше разобраться, написали это письмо. И так далее. Подпишешь?

– Нет! Ответят: Кому-то это приятно, а ты не смотри, если не нравится, идиот! И как вам двоим не стыдно? – ответил Иван.

– Тогда не предлагай. Я тоже не подпишу, но по другим причинам. Идеи правильные, но с нашей точки зрения. А родители уверены, что их дети маленькие целомудренные чистые существа. Всегда такими были и такими останутся. А чужие люди хотят совершать злое – развращать детей под видом каких-то дискуссий вокруг фильмов, приглашать сексологов, делать позорные вещи. Если не веришь, спроси жену. Я свою уже спрашивал. Я не сделаю того, что кто-то счел бы гадостью. Кроме того я считаю, что на Ильинке знают все идеи в этой области лучше нашего. Например, по Франции. Что же ломиться в открытую дверь? Ну и я думаю, что настоящую работу в нашем обществе надо начинать с родителей. Снимать фильмы для них. Например, черные комедии о мифах родителей, воображаемых детях и реальных делах детей в уединенных местах. С откровенными сценами.

225 гр.
Друзья продолжили застолье. Изрядно захмелевший Иван доставал Петра:

– Ты знаешь, с панели говорят, что настало время создавать новое, оттачивать мастерство, быть безупречным в деталях. Может, это время побороться за ум в нашей жизни? Ведь без ума нельзя быть безупречным в деталях и оттачивать мастерство. Может, попробуем написать «Открытое письмо Президенту от русских людей в защиту откровенных сцен»? Не описывать тот маразм, что видели, уверить себя, что на Ильинке ничего не понимают? Собрать в письмо дельные предложения? Про фильмы для родителей, например?

– Да пусть в Москве и «оттачивают мастерство»! Не надо меня подначивать, – ответил Петр, – Живем мы не по уму. Как в Москве могут чего-то не понимать, если больных СПИДом семьсот тысяч? Конечно, наша власть, не в обиду ей будь сказано, – сплошной антикитерский механизм. Но надо иметь какой-то внутренний позыв, чтобы показывать помои вместо дельных фильмов.

Петр замолчал.

– Ладно, Петя! Я пока буду думать, что отказ не окончательный, – сообщил пьяный Иван.

– Можно разве что попросить закрыть «Нежна ночь». Ничего ни уму, ни сердцу в этой подборке нет. Если мне скажут, что такие показы – следствие борьбы за нравственность, или попытка защитить детей, я не поверю. Глупость не может быть нравственной и не может защищать, – сказал Петр, взглянув на пьяного Ивана, – Пора им решаться на что-то умное, а не токовать, как тетерева. Кстати, другие пакеты можно обсуждать так же. И там, то же самое.

– Какие еще другие? – опешил Иван.

– Неявные. Есть же среди этой спутниковой подборки «Прекрасна природа» или, к примеру, «Высока культура». Все эти переделки, обрезки и туалетные обмылки, что мы видели, как раз к ней и относится, к нашей культуре. К этому можно добавить еще «Истинна церковь» и «Верна политика», как ты понимаешь.

Тон Петра резанул Ивану ухо. Он промолчал и подумал, что разговорившийся учитель и его не очень близкий знакомый по электричке въезжает куда-то не туда. Что с этим делать? Посоветоваться с кем-то, умеющим решать такие проблемы? Петр тем временем перевел разговор в шутку:

– Кстати, ты не видишь тут подводный камень? Будут ли смотреть обычные новости, если пойдут интересные откровенные фильмы? Придется совмещать выпуски с показами секса, гримировать актрис под евроначальниц…. Представь, что такие новости идут прямо из европейских кабинетов или спален. Шучу, шучу. Это все – мои фантазии. Я не говорил никому о своих идеях, и не скажу о том, что мы сегодня обсуждали.

– Ничего. Представил. Интересные варианты. Все в порядке, – ответил Иван. Ему почему-то показалось, что Петр испугался. Он подождал, что еще тот скажет.

– Только нашего президента я поддерживаю среди всех, – продолжил Петр Петрович, – Всегда голосую «За». Не могу доверять той части английской нации, которая осела в Америке. Мы для них что-то вроде индейцев с ракетами и атомными бомбами. Когда-то эти люди говорили: «Хороший индеец это мертвый индеец». Удали ракеты и бомбы и нас можно будет превратить в хороших русских. Поставить здесь памятники своим генералам…. Зачем на планете люди, столетиями живущие по противоестественным понятиям и заливающие мозги водкой? Я даже знаю, как они назовут наше уничтожение – «Великое пробуждение России»…. Московским демократам тоже не доверяю. Не хочу нового всеобщего ограбления.

250 гр.
Выпили. Ну, этого-то я и ждал от своего друга, подумал бывший школьный учитель Иван и заявил:

– Не берусь обобщать. В моей семье таких проблем, как мы обсуждали, не было.

Петр взглянул на него удивленно. Пьяный Иван покашлял и сообщил:

– Точнее, у детей с личной жизнью проблем не было до последнего времени. В прошлый раз жена была у сына, перед отъездом отправилась по магазинам и на обратном пути столкнулась с ним в подъезде. Сын выходил из дома, был очень зол, лицо в красных пятнах. Спросила, что случилось. Он ответил, что Катя не хочет делать ему м..ет. Сказал без стеснения, прямо ей в лицо. Жена ужаснулась. Сели на скамейку, благо вокруг никого не было. Она попыталась объяснить парню, что ему в его возрасте это ни к чему, что он хочет, чтобы жена делала гадкие вещи и Кате незачем к ним привыкать. Но он решил, что может настоять на своем. Она ответила – в следующий приезд поговорим. Вот поехала на три месяца. Что будет, не знаю. Но я понимаю Катю хорошо. Парень работает, но приносит в семью две трети того, что надо. Если не хватает, звонит матери. Она берет у меня и высылает ему. Почему Катя должна уважать мужа и делать, что он хочет? Его тоже понимаю. Работает он прекрасно. А величина зарплаты не от него зависит.

300 гр.
Выпили по полной рюмке. Помолчали.

– Но я согласен с твоими идеями насчет фильмов, – сообщил Иван, – Мы стали слишком уж стеснительными и закрытыми. Это вредная особенность.

Еще помолчали.

– Кстати, не факт, что умных сериалов с очень откровенными сценами и разговорами на половину показа нет, – продолжил Иван, – По логике вещей фильмы ведь покупают не порезанные. Может, там есть все, о чем ты говорил. Потом их дублируют и сохраняют. Удаляют из них то, что не проходит и что получилось, идет в прокат. Я послушал рекламу и подумал почему-то, что будут транслировать не порезанные фильмы. Честно говоря, был выпивши. Ошибся. Те, что без купюр, скорее всего, лежат на каком-то сайте для элиты. Дублированные. А мы за наши деньги можем купить вариант для быдло, не больше. Может, передумаешь, и напишем письмо?

– Напиши сам. Мы ведь все обсудили. Но сразу не берись, подожди недельку. Что в памяти останется, то и хорошо. Ну, а я считаю, что вечер прошел чудесно. Мы посидели, выпили, оценили работу «вещателя» и какой-то камарильи вокруг него на твердую двойку. Поняли, что для верха мы – быдло, что дети этому верху безразличны…. Что еще? Что Москва использует силу кино для усугубления проблем, а не для их решения. Я уверен, что все изменится, но не скоро. Когда дети наших начальников, насмотревшись всего что можно и нельзя, вернутся из Англии и станут начальниками наших детей, – сообщил Петр, – Еще я стал противником показа «Нежна ночь». Закрыл бы каналы и уничтожил записи. Кто-то над нами издевается. Показывать обрезки – выставлять себя дураками. Это даже верхам ни к чему.

Петр посмотрел на Ивана. Тот почти заснул. Для щуплого невысокого Ивана 300 гр. было не мало. Сказал:

– Еще я переделал твой вопрос: «Имеют ли право какие-то люди запрещать просмотр другим?». Получилось так: «Имеют ли право родители не приводить ребенка в церковь?» Не приводить – это ведь тоже запрет. Ребенку невольно мешают принять Благодать Божию.

– Ох, Петя, не стал бы ты в Добродеевке фанатиком, – пробормотал Иван, но проснулся.

– Ну, Иван, и скажу – очень приятно иметь друга, с которым можно поговорить на глубокие религиозные темы. Спасибо! – сообщил Петр.

– И тебе спасибо, – ответил Иван.

450 гр.
Друзья говорили еще долго, допили, что оставалось – грамм по сто пятьдесят – и доели бутерброды. Оба задремали. Петр сидел в кресле наискосок, откинувшись на спинку и тихо посапывая. Клеопатра забралась в кресло и пригрелась у ноги Петра. Иван сидел прямо, проснулся внезапно, уткнулся лицом в ладони и забормотал:

– М..ет, м..ет…. Как ему объяснить? С кем-то я недавно говорил о чем-то таком и каких-то фильмах…. Вспомнить бы с кем и где…. Завтра вспомню. Завтра все вспомню. Завтра все-все-все вспомню. Сначала вспомню где, а потом и остальное.

Ударил кулаком правой руки в ладонь левой, но не попал….

–  Помню, девушка прикрывалась ладошкой и снимала себя на смартфон. Хорошенькая…. Совсем как Катя….

И Иван отправился в направлении спальни, держась за стену. Петр остался в зале. Утро уже занималось. Перед отъездом Петр купил ноутбук китайского производства.


28.04.22.



15



Иллюстрация: В. Леденев, Дети. Акрил, пятислойная фанера, 121см Х 76см.