Глава - 26 Мелодия

Некоторое время, я стояла неподвижно и только осматривалась. Потрясение от первого впечатления уже прошло, и теперь я начала подмечать мелкие детали, сперва укрывшиеся от моего ментального взора.

Под ногами был не грунт, и уж тем более никакой растительности. Гладкая, серебристо-белая поверхность, сплошь пронизанная тонкими, почти прозрачными линиями, по которым похоже струилась какая-то энергия. Линии пролегали не прямо, а часто поворачивали, изгибались и разветвлялись. Сотни, если не тысячи их, равномерно пульсировали под моими ногами, вспыхивая ровным, изумрудным свечением.

Я проследила за общим направлением этих энергопутей и убедившись, что все они сходятся у основания кристаллов, направилась к одному из них. Рубиновому исполину, который находился ко мне ближе всего.

В голове вертелась целая прорва вопросов и догадок, но главное… Где и как мне искать в этом прекрасном, и в то же время чуждом обычному живому существу сознании – хранителя? Как он выглядит? Кем является? Что было в жизни моей младшей мамы, тем незабываемым, самым прекрасным и дорогим? Возможно я встречу здесь воплощение отца, зная безграничную любовь Эви к нему. Возможно, что-то еще, какое-то событие? Или это что-то из папиных подарков? Как понять? Определить? Сколько прекрасных чувств отец подарил младшей маме за их совместную жизнь? Сколько волшебных слов сказал?

Впрочем, выбор у меня не велик. Эта черная дрянь наверху и стягивающийся к ней грязный туман или дым, уж точно ничего хорошего в себе не несут, да и выглядят в сознании младшей мамы неуместными. Однако не отыскав хранителя, я мало что смогу сделать. Без добровольной, взаимной связи я рискую повредить хрупкую реальность сознания, и никто не знает, чем это обернется.

Я помнила, как однажды во время тренировок с Учителем Муном, попыталась установить контакт с панцирным крабом, который копался в прибрежной грязи неподалеку. Ощущения были сами по себе неприятные. Чувство дискомфорта, голода и опасности – вот все что испытывало то существо. Его ментальный мир был просто белесой пеленой, с небольшой искоркой где-то, где очевидно был нервный центр. Коснувшись его, я просто погрузилась в кромешную тьму. А разорвав контакт, обнаружила что краб лежит на берегу, не подавая признаков жизни. Как в итоге выяснилось, жив он все-таки был, но это уже был не панцирный краб, а скорее растение.

Нет. Ни для младшей мамы, ни для кого бы то еще, я такой участи не желала. И потому, не спеша обойдя красный камень, направилась к следующему, попутно отметив, что этот туман или дым, берет свое начало у самого основания кристалла.

Нити энергии в тех местах где дымка их касалась, теряли яркость и четкость.
Значит я была права. Это чужеродный элемент. Паразит, зацепившийся за сознание мамы Эви, и присосавшийся к ее памяти. Ну что же, раз нашла паразита, найду и способ его уничтожить или изгнать.

Следующим на моем пути, был кристалл глубокого синего цвета. Он был заметно крупнее предыдущего, с тем же грязным дымом у основания. И снова никаких намеков на хранителя. Эх, знать бы где искать.
Внезапно я замерла, ухватив наконец за хвост ускользавшую от меня до сих пор идею. Если эта черная дрянь, чуждое вторжение в сознание Эви, то не законтачившись с хранителем, оно вряд ли бы смогло делать то что делает. А кстати, что оно делает?

Нельзя вломиться в чужой разум, закрепиться в нем не коснувшись хранителя, и при этом не убив или не изуродовав хозяина. Почему-то я в этом была абсолютно уверена. Мне еще не приходилось сталкиваться с отпором, все хранители что я видела до этого времени, впускали меня в прямой контакт с сознанием и мыслями их хозяев, хотя была пара моментов, когда надо мной пошутили. Я вспомнила черную лису – хранителя Торофи и невольно вздрогнула.

Однако, не стоит забывать и тот факт, что Эви не совсем человек. Точнее – совсем не человек. И создана она была неведомым и недоступным образом… Дважды…
Черт. Снова два хранителя? Два воспоминания? Да нет, не похоже, чтобы младшая мама с чистого листа начинала новую жизнь. Хотя, все что от нее осталось, после того как она закрыла отца от пуль своим телом, это гроздь мемо-кристаллов.
Нет, так не пойдет. Не стоит лезть в такие дебри. Пока не стоит. Сейчас передо мной стоит конкретная задача. Раз есть сознание, раз есть живой разум, значит есть и хранитель и я его найду. Что там Эви говорила про себя? «Я не могу причинить вред живому существу. Даже оружие взять в руки не могу». Может ли это означать, что и на агрессивное вторжение в свой разум, она не смогла дать отпор?

А если – да? Значит она распознала в этой гадости нечто живое и разумное.
Час от часу не легче. Лучше бы это все же был просто страшный, мерзкий, отвратительный механизм. Машина, черти что еще, но не живое существо. Хотя, постой-ка подруга! В тебе ведь тоже есть чужое, разумное и живое существо. Иногда даже мерзкое и отвратительное, в зависимости от настроения.
И что это мне дает? Надо было попросить отца, осмотреть Эви внешне, до контакта? А почему сейчас этого не сделать?

Но я откуда-то знала, что разрывать контакт нельзя. Черная дрянь, до сих пор никак не отреагировала на мое появление, но я и в прямое сознание еще не входила. А разрыв контакта, пусть и не сильно, но отразится на разуме, и тогда паразит поймет, что его нашли. А значит – нельзя рисковать, зато, можно и нужно ускориться.

Я перешла на бег и обогнув очередной кристалл, направилась к следующему. Да уж, марафон мне предстоял долгий. Все пространство, насколько хватало глаз, было заполнено этими самыми разноцветными камнями. И хранитель был где-то среди них.
Еще одна дельная мысль смогла наконец сформироваться в моей голове. Я вспомнила посещение центрального архива. Вспомнила невообразимой величины основной мемокристалл, а также и то, что его грани различались по цвету. Мама Эви как раз тогда с ним работала.

Зрелище было кстати тоже весьма впечатляющим. Она парила над полом, на высоте около полуметра. Широко раскинув руки и прикрыв глаза. Едва заметная, теплая улыбка не сходила с ее лица ни на миг, волосы развевались, словно от дуновения ветра, хотя ни о каком сквозняке, в наглухо загерметизированном помещении и речи идти не могло.

Я тогда дождалась окончания работы младшей мамы, и встретив ее на выходе из зала с кристаллом спросила:

- Я почему он разноцветный?

- Так удобнее распределять информацию. – Она подхватила меня на руки, и мы вместе продолжили любоваться камнем. – Он подключен к общей инфосети, где каждый раздел имеет свой цветовой индикатор. Все что касается любимых игрушек нашего папы – красное, вотчина профессора Каррика – синяя, и так далее.

Все это я поняла и могу использовать по сей день, после того как прошла процесс имплантации и выращивания нейросети.

Значит эти кристаллы в сознании младшей мамы, те же систематизированные знания. Информация. А энергетические нити в полу, это очевидно нейросеть. А эта черная гадина наверху, как-то блокирует или перехватывает доступ к этой информации. Память блокирует, или поглощает…

Дон-динь-дон, динь-динь.

Я встала как вкопанная и боясь пошевелиться напрягла то, что в этой ситуации заменяло мне слух. Показалось? Нет, звук повторился. Тихий перезвон маленьких колокольчиков. Весенняя капель, под лучами яркого, теплого солнца. Перламутр облаков, на синем небе. Хранитель?

Сорвавшись с места, я устремилась туда, откуда доносилась мелодия. Да, это не простой перезвон. Звуки выстраивались в до боли знакомый мотив. Тихая печаль, нежность, скромная улыбка от взгляда в будущее, где теплится надежда… Надежда на что? Белая птица парит в затянутом тучами небе, и тучи расступаются перед ее чистотой, лучи солнца прорываются и ласкают все чего касаются, теплом всеобъемлющей, невозможной любви. Только вот моя собственная память подводила. Я никак не могла вспомнить, где слышала эту мелодию.

Я уже не бежала, я почти летела, превратившись в искру энергии, омываемую теплом и нежностью младшей мамы. Кристаллы проносились слева и справа от меня, некоторые приходилось огибать, но звон колокольчиков, становившийся все ближе и ближе, лишь придавал мне скорости.

Наконец, лес из величественных камней расступился, и передо мной открылась небольшая, свободная от кристаллов площадка. Остановившись, я внимательно разглядывала то, что находилось в самом ее центре. Именно сюда сходились все энерголинии нейросети. Только вот их свечение было настолько слабым, а пульсация настолько редкой, что вся нейросеть почти сливалась с поверхностью.

Зато мерзкого тумана здесь было больше всего. Он клубился сплошным облаком, серо-черным, удушливым и грязным. Отвратительный морок словно окутывал что-то, пытаясь спрятать от моих ментальных глаз. Поглотить, жадно впитать в себя и унести туда – к черной кляксе, заменившей этой реальности солнце.
Источник звука был тут же. Маленькая, ажурная коробочка. Шкатулка с откинутой крышкой, одиноко и тоскливо лежала на поверхности.

Да это же та музыкальная шкатулка, которую отец и младшая мама привезли с Земли. Та, которую они вместе чинили в особняке Мастера. Хм, но они оба рассказывали о том, как танцевали под ее мелодию. Кажется, там какой-то вальс был. Странно, эти звуки совсем не похожи на вальс.

Я подошла ближе, и наклонившись подняла шкатулку. Ни отзыва, ничего. Как так-то?! Если это не хранитель, то кто? Заглянув внутрь я увидела, как вращается валик, как шипы задевают тонкие пластины и рождают тот самый мотив, что привел меня сюда. Но что-то было не так. Словно древний прибор был вновь сломан, и мелодия обрываясь пыталась зазвучать по новой, но опять обрывалась на том же месте.

Буквально обнюхав шкатулку, я так и не нашла никаких повреждений. Ни внутри, ни снаружи. Значит проблема где-то еще, только вот где? Подняв взгляд от продолжавшей попытки воспроизведения шкатулки, я вгляделась в грязную муть передо мной.

Если хранитель там – внутри, скрыт этой пеленой, то как до него добраться? Стоп! Триана, ну почему ты всегда начинаешь думать не так и не туда?! Если эта дрянь, блокирует или как-то еще затуманивает память, именно память, ведь с сознанием Эви все в порядке, то нужно эту память пробудить! А что как не память, ты сейчас держишь в своих полупрозрачных, ментальных руках?!

Мысленно обругав себя за то, что никогда не интересовалась музыкой и даже не пыталась научиться играть хоть на чем-то, я сосредоточилась на том отрывке, что продолжала издавать шкатулка в моих руках.

Теплые чувства вновь овладели мной, и я поддавшись им, улучила момент когда мелодия должна была оборвавшись пойти по кругу, и подцепив валик ногтем, стараясь не нарушать скорость вращения, потянула на себя, продолжая его оборот.
Получилось! Мелодия продолжилась и ноты стали более звонкие. Это была уже не капель, но полный весенний ручей, зажурчал где-то рядом со мной. Одновременно с этим, одно из мерзких завихрений, образовавших облако, скрывавшее хранителя, лопнуло, издав просто тошнотворный визг.

- Не нравится, сволочь?! Ну так я продолжу! – Прошипела я, окрыленная успехом.

Я помогала валику вращаться в шкатулке, и чувствовала, как меняется окружение. С каждым лопнувшим, мерзко визжащим потоком грязной мути, теперь походившей скорее на щупальца, вспыхивал, и становился ярким очередной кристалл. Все тоньше и прозрачнее становилось сдерживающее хранителя облако. Мотив, слышимый мной, словно черпал силы в моей собственной душе и сам же эту душу питал, своим теплом, чистой, неподдельной любовью, светлой материнской нежностью. Я узнала его, но произнести вслух слова, давно забытого даже на покинутой Земле языка, не решалась. Это нельзя просто произносить. Но, теперь я знала. Знала, что делать.

Лопнула последняя, тонкая словно волос нить, питавшая мутный теперь барьер.

Ослепительный белый свет пронзил остатки серого тумана. Разорвал его в клочья и заставил просто испариться. И мгла отступила. Сияние распространялось не быстро, и я могла насладиться этим зрелищем. Всепроникающий свет чистой энергии, озарял все большее и большее пространство. Ярче и интенсивнее пульсировала под моими ногами нейросеть. Цветами всего видимого спектра засверкал кристальный лес вокруг меня.

Тонкая, хрупкая, так хорошо узнаваемая фигурка младшей мамы, проступила из эпицентра свечения. Странные, белоснежные одежды покрывали ее тело. Ноги в тонких сандалиях опустились на покрытую нитями нейросети поверхность. Эви протягивала ко мне руки. Озера ее изумрудных глаз излучали столько нежности, любви и тепла, что я подумала – Вот бы утонуть в них навсегда.

Скромная, немного печальная улыбка ее губ и свет исходящий казалось, а может и не казалось, от ее лица, заставляли сердце сжиматься, а глаза застилала влага. Не может, не должно ни одно живое существо видеть то что видела сейчас я. После такого нельзя остаться прежней или не умереть.

Ангел Хранитель – Так отец называл младшую маму. Мой Ангел Хранитель. Все верно, все так и должно быть.

Огромные, белее-белого крылья распахнулись за спиной младшей мамы, и я не в силах более сдерживаться, рухнула на колени. Тонкие руки дотянулись до моего лица, ладони обхватили голову.

- Здравствуй, Хранитель.

Едва произошел прямой контакт, как в мое сознание хлынул поток информации. Мыслей, образов, чувств. Однако я оставила это все как бы в стороне. Мне не нужна память младшей мамы, мне не нужны ее мысли. Это ее и только ее. А вот что мне сейчас нужно, так это контроль. И мама Эви услышав мои уже мысли, помогла мне.

Я открыла глаза, её глаза, пошевелила в ее рту, ее языком. Увидела себя, сидящую на кровати напротив, отца, застывшего рядом, старшую Маму в кресле левее.

- Папа, уведи маму Шаю пожалуйста из комнаты и сам возвращайся. – Произнесла я голосом Эви. – И захвати оружие.

- Триана? – Отец моргнул, но тут же его взгляд стал сосредоточенным. – Хорошо.

- Может и не понадобится, но на всякий случай. – Добавила я. – Я не представляю, что сейчас собираюсь вытащить в наш мир.
Дождавшись, когда отец и старшая мать покинут комнату, я все так же пользуясь телом Эви вздохнула, словно перед прыжком со скалы в пучину океана.

- «Нефилим», активация!

Покинув активное сознание младшей мамы, я вновь оказалась в центре кристального леса. Я посмотрела туда, где все еще корчилось черное солнце, поганившее своим присутствием небеса этого сознания. Хранитель все так же была здесь и проследив за моим взглядом, кивнув подошла ко мне. Её маленькая ладонь нежно обхватила мою левую руку, чуть выше локтя, крылья ударили по воздуху, и я почувствовала, как поднимаюсь вверх.

Сосредоточившись на своей правой руке, я с радостью увидела, как та превращается в когтистую перчатку – точную копию тех что давала мне «Нефилим», только сотканную из чистого света. На этот раз, уже моего света. Я сдеру эту гадость с небес. Разорву, испепелю и развею прах.

Паразит наконец сообразил, что происходит, но для него было уже поздно. Черная клякса дернулась, исторгла из себя новые щупальца-жгуты. Но все это было зря. Слишком тонкие, слишком короткие и слабые отростки не успели даже сформироваться. Я взмахнула рукой и сияющие когти распороли эту мерзость.
От раздавшегося визга, у меня чуть не лопнула голова, но я лишь стиснула зубы покрепче. Широко растопырив пальцы, я дотянулась до черноты, сгребла ее и зажала в кулаке, проткнув когтями в нескольких местах. Одновременно с этим, я разорвала контакт.

Видимо активная «Нефилим», изменила мое положение в пространстве, потому как обнаружила я себя уже не сидящей на кровати, а стоящей возле нее. Младшая мама широко распахнутыми глазами смотрела на меня. Точнее на то, что я держала в зажатой в кулак правой руке.

В реальности, эта гадость оказалась еще отвратительнее чем в ментальном мире Эви. Похожая на жирную слизь субстанция, извивалась под моими когтями. Новые и новые отростки прорывались из нее во все стороны. На конце каждого жгута, была маленькая, усеянная зубами-иглами, круглая пасть. И все эти глотки издавали такой же визг, что я слышала во время контакта сознаний.

Однако было видно, что все эти метания и рывки, уже не что иное как агония. Черное пламя «Нефилим», за которым я так любила наблюдать в моменты активации, словно приклеило паразита к себе. Едва отрывавшиеся от поверхности доспеха языки, касались мерзкой твари и тут же опадали. Но таяла и сама тварь.

Застывший в дверях отец, неуверенно поднял импульсник, беря гадину на прицел, но его оружие не понадобилось. Все слабее и слабее становились конвульсии паразита, все тише был визг. Уже не визг, а злобное шипение. Я лишь крепче сжимала кулак, позволяя «Нефилим» закончить дело.

Наконец, мерзкая тварь исчезла совсем и навсегда. В доме воцарилась тишина, и стало слышно, как тикают старинные, настенные хроно в коридоре. Я выдохнула и разжала ладонь. Отец опустил оружие, и достав сигареты, закурил.

- Ты как? – Произнесли мы втроем, одновременно.