Виктор. Национальность Поляк

       Племянника и крёстного сына моей прабабушки Генрики-Марты, Мечислава Станиславовича Романовского, расстреляли как агента польской разведки (позже реабилитировали) только потому, что в анкете в графе национальность у него было написано: «Поляк». Мечислав Станиславович был племянником моей Прабабушки по своей матери, по отцу он приходился внучатым племянником двум генералам царской армии - Иосифу и Аркадию Войно-Оранским. Иосиф Войно-Оранский – хочу отметить – до того, как стал генералом перед выходом на пенсию, в качестве полковника был комендантом Гуниба в Дагестане и старшим помощником военного начальника Среднего Дагестана.

         Так вот, племянника моей Прабабушки расстреляли за запись «Поляк» в анкете. Мой Прадедушка, который сделал карьеру при Советах, и моя Прабабушка - его жена - всегда писали в анкетах, что они «белорус» и «белоруска».

         Моей маме никогда в жизни не понять, почему я так дорожу и благоговейно отношусь к тому, что я Полька. И вообще не понять, потому что у русских абсолютно другой менталитет, и ещё не понять потому, что она никогда не знала, что такое унижение твоей национальной гордости, твоего национального достоинства. Когда твоей Семье под страхом смерти нельзя признаваться, что вы Поляки. Нужно бесстрастно слушать, как Поляков обливают грязью и учить своих детей, что они «белорусы», чтобы они не проболтались чужим и не стали сиротами.

         В моей Семье есть и ещё одна очень драматичная история, связанная с ценой нашей национальности «Поляк». Эта история является продолжением двух предыдущих. Когда Мечислава расстреляли за запись в графе «национальность», а все, кто уцелел записывались «белорусами», единоутробный Брат моих Бабушек – сын моей Прабабушки от первого брака – Виктор Юлианович Рымашевский настоял на том, чтобы в его советском паспорте и в других документах, было написано «Поляк». Он сделал это в память о том, что в Великую Отечественную войну в плену в Вильно (Вильнюсе) ему дважды спасли жизнь медсёстры литовки, которые признали в нём своего – Поляка. В плену он заговорил с ними по-польски.
 
        На 1941 год – год начала Великой Отечественной войны – Литва входила в состав Польши. Польский был официальным государственным языком Литвы. Все архивные медицинские документы тех времён на польском языке. Многие смешивают в одно три прибалтийские страны – Литву, Латвию и Эстонию. В то время, как между ними принципиальные отличия. Литва  - это страна католиков и всегда была с католической Польшей, которая смогла дать отпор немцам (см. Грюнвальдская битва) в отличие от соседей. Латвия и Эстония – это немецкие колонии, которые всегда были под немцами и приняли немецкую веру – протестантизм лютеранство.

        В Великую Отечественную войну в Ленинграде Виктор Юлианович записался добровольцем на фронт. Был зачислен в 1-ю гвардейскую Ленинградскую дивизию народного ополчения. Дивизия просуществовала два месяца. На второй месяц существования дивизии, дезиртирство достигло таких масштабов, что от первоначального состава дивизии осталось 50 %. Те, кто не дезиртировал ко второму месяцу существования дивизии, были обречены: «Некомплект в людях, вооружении и транспортных средствах достигает в 1-й гвардейской дивизии таких размеров, что фактически она представляет собой лишь стрелковый батальон» (из политдонесения №77 от 15 сентября 1941 года).

        Дата и место выбытия – 15 августа 1941 года в районе Кингисепа – граница с Эстонией. Следующие документальные сведения – медицинские  документы из госпиталя в Вильно от октября 1942 года. Литовки спасли Виктора дважды. Первый раз, когда выходили вылечили его - он попал в госпиталь, когда из ран у него уже лезли черви. Второй раз, когда спасли его от смерти в Освенциме или Бухенвальде. После лечения в госпитале, Виктора должны были отправить на верную смерть в один из таких лагерей, но  благодаря медсёстрам литовкам отправили на работы на шахты в Руре в Германии. В память об этом, в 1945 году Виктор не побоялся подписаться в советском паспорте под тем, что он Поляк. Не смотря на то, что Мечислава за то же самое – за запись «Поляк» в графе «национальность» - расстреляли в не так уж и далеком от 1945-го 1938-м году.

         Я очень хотела найти сведения о Рымашевских по двум причинам. Из-за своей тоски по Виктору и для Папы. Отец очень хотел встретиться с Юрием – своим двоюродным братом сыном Виктора Юлиановича, с которым дружил в молодости. К моему большому сожалению, мои попытки найти родственников в то время, когда Папа был жив, не увенчались успехом. Произошло это по очень глупой причине досадному недоразумению – Отец помнил фамилию, как Ремашевские или Ромашевские. Я перепробовала набрать в браузере интернета все возможные варианты с Ре-, Ра-, Ро- и прочие – какие угодно - варианты, только не Рымашевские. Отправляла запрос в районный архив Торжокского района Тверской области. Запрос попал в руки очень хорошей русской женщины, которая по собственной инициативе созвонилась с администрациями всех крупных сельских поселений района – но, ничего. Никакой информации.  О том, что они были Рымашевскими, я узнала из ответа Смоленского архива ОГКУ «ГАСО» три месяца спустя после смерти Папы. В телефонном справочнике Санкт-Петербурга я нашла телефон вдовы Юрия Викторовича, которая дала мне телефон дочери Виктора Юлиановича – Галины – в Твери.

         На фотографии медицинский документ на польском. Пятая строчка сверху фамилия и имя Виктора Юлиановича.