Защита

19. Защита

Время сжалось, как стальная пружина. Странник больше всего опасался ударов по тем из людей, с кем он вступал в контакт. Он не сомневался, что гуны все их установили и в тот момент, когда потребуется легко сломают установленную им защиту. Весь вопрос в том, когда это им понадобится, и что они захотят с ними сделать. Он тоже отследил все связи гунов с людьми, но пока ему не совсем была понятна логика их действий. Совершенно очевидно одно - цель всей операции устранение Младенца. Он, все-таки вызвал разведчиков и поручил охранять его. Но они надежный щит от гунов. А если они все-таки найдут исполнителей среди людей. Как уже случилось однажды. Нет, Наставник прав, второй раз они на это не решаться.
Странник вошел в пространство и тщательно отследил все информационные потоки. Каких-то прямых угроз он не обнаружил. Хотя затея полковника могла потенциально представлять опасность.
“Нужно с ними поработать”, - подумал он. Но это можно сделать позже.
                ***
Василий сидел в лоджии и, покуривая сигаретку, с грустью думал о том, что давненько не встречался что-то ему Алексей. И Странник куда-то исчез, так и не сняв с него свое алкогольное проклятие. И теперь неизвестно пройдет оно со временем или ему уж до самой смерти не выпить. Он загасил сигарету, вернулся в комнату, достал из шкафчика открытую бутылку водки, покрутил ее в руках, тяжело вздохнул и поставил на место.
-Вот гад! - сказал он вслух.
-Да не ругайтесь вы так, - раздался знакомый голос.
Василий покрутил головой, голос вроде бы звучал из кухни. Он пошел на звук, и, точно - на кухне за столом сидел Странник.
-  Где же вы пропадали? - поинтересовался Василий.
 - Дел было много. Да и сейчас полно, - ответил Странник, поэтому долго гостить мне некогда, я опять к вам с просьбой...
 - Давайте хоть по сто грамм для начала. За встречу, - предложил с намеком, Василий.
Странник намека не понял или сделал вид, что не услышал, потому что продолжил без паузы
...причем настоятельной - не вступайте в разговоры ни с одним человеком, который внешним видом, манерой поведения, тембром голоса или еще чем-то вызовет хоть малейшее подозрение. Вы мудрый и, мне кажется, поймете это сразу. Еще раз прошу, отнеситесь к моей просьбе с полной ответственностью. Это, возможно, вопрос вашей жизни или смерти.
-Опять вы меня куда-то втягиваете, ничего толком не объясняя, - рассвирепел Василий.
-Я сам только догадываюсь, что существует такая опасность, - извиняющемся тоном сказал Странник. Постараюсь вычислить эту угрозу и вмешаться. Но меня они могут обмануть, а вас вряд ли.
- Ладно, спасибо за предупреждение, примиряюще проговорил Василий. Но у меня тоже просьба...
 - Я знаю. Она уже выполнена. - Странник слегка улыбнулся и исчез.
Василий постоял немного, затем прошел в комнату, открыл шкафчик, достал бутылочку. Опять постоял, проверяя ощущения. Отвращения не было, наоборот, было желание. Еще не веря в такое счастье, он быстро-быстро прошел на кухню, наполнил рюмку, наколол на вилку кусочек колбасы, выпил, закусил, и слезы радости набежали на его глаза. Он налил еще одну рюмку, поднес к губам... Нет, пить не хотелось. Причем, не хотелось по-другому, не так, как раньше. Отвращения, не было, он мог бы даже ее и выпить, но какой смысл, пить без удовольствия. И вот это совершенно новое чувство, что можно пить, а можно не пить настолько ему понравилось, что снова скупая слеза увлажнила его глаза. Поздно вечером, перед сном, он все-таки с наслаждением выпил еще рюмочку и уснул абсолютно счастливым.
                ***
В камере было сыро и холодно. Хотелось курить, но сигареты закончились почти неделю назад, а передачу принесут неизвестно когда. Скорей всего только после суда, когда уже определят срок и место отсидки. Хлебников посмотрел на часы - пора делать зарядку. Она не только согревала и помогала чувствовать себя в тонусе физически, но и отвлекала от мрачных мыслей, которые, дай им волю, легко загонят в петлю. Он уже заканчивал свой специальный комплекс упражнений, когда в темном углу камеры появилась знакомая фигура.
- Вот и глюки начались, - подумал он с тоской, -  но фигура сделала шаг вперед на нее упал тусклый свет и Хлебников, чтобы сразу проверить свою психику тихонько спросил:
- Как вы сюда попали?
 - Вы же еще тогда догадались, что я могу приходить куда угодно и уходить,  откуда угодно, - с улыбкой ответил Странник. Впрочем, я не затем пришел, чтобы удивить вас. Во-первых, я принес вам сигареты. Он подал, взятую словно из воздуха, уже зажженную сигаретку.
 - А почему во множественном числе? - с удовольствием затягиваясь, спросил, улыбаясь, Хлебников.
 - А потому, мил человек, что у вас каждый раз, как появится желание покурить, появится уже зажженная сигарета. И так будет, пока вы не выйдете на свободу.
 - Спасибо. Но до свободы мне еще далеко.
 - Нет, до нее один шаг. Послезавтра будет суд, вас оправдают и отпустят прямо из зала заседания домой.
 - Ну, да, - недоверчиво воскликнул Хлебников. Меня обещали сгноить за смерть депутата.
 - Кто обещал, тот и будет гнить, - чуть нахмурясь, сказал Странник.  Вы же стреляли не из мести, не из злости, а из возникшего чувства справедливости, чтобы доказать, что закон один для всех. Это замечательное чувство. Вы же не корите себя за это?
 - Сейчас иногда наплывает - ругаю себя: зачем дернулся, жил бы спокойно. А вот тогда гордился - в первый раз почувствовал себя офицером, стоящем на страже закона, а не прислугой у начальства.
 - Вы все правильно сделали. Как только вы начнете уважать себя, вас все начнут уважать. Это очень тяжело, трудно, страшно. Но по-другому не бывает. Так что терпите. Вы по-другому уже не сможете жить.
               
 Нестандартное совещание

Совещание было в самом разгаре. Изложили свое видение ситуации эксперты, опера, руководители групп. Выступила с очень интересным докладом ученый-психолог, оказавшаяся, вопреки представлениям об ученых дамах, довольно молодой, красивой, веселой и остроумной женщиной. Полковник даже не выдержал и, повернувшись, нашел глазами майора и подмигнул ему, мол, правильный выбор, одобряю. И, судя по тому, как он покраснел, стало ясно, что угадал полковник и, для Васильева эта женщина не только эксперт. В душе полковник порадовался за майора, сколько же можно, в самом деле, ходить холостяком, не мальчик лучший опер отдела, за тридцать, а все ищет принцессу.  И ведь нашел, что самое интересное - хмыкнул про себя полковник. А пока он отвлекся на эти неслужебные мысли, в зале произошло что-то необычное. Он сразу и не мог понять, что, и, только посмотрев туда, куда устремились все взгляды, увидел Странника.  Тот стоял рядом с опешившим от неожиданности (еще бы, на совершенно секретном совещании посторонний человек) генералом и, подняв руку,  попросил тишины.
Полковник хотел рявкнуть: “ Взять его”,  но не только рявкнуть, а и рот открыть не смог, как, наверное,  и остальные. Гипноз он и есть гипноз.
- Я задержу ваше внимание ненадолго, - в полной тишине начал Странник. - Докладчица была совершенно права и в реальной жизни людей все происходит именно так, как она и говорила. Вы блестящий специалист, - легким поклоном он поблагодарил ее. - Но то, что происходит в последнее время в вашем городе настолько необычно, что вашими знаниями и представлениями здесь не обойтись. Не знаю, сумею ли я вас убедить в этом, но если не сумею, произойдет трагедия такого вселенского размера, о которой будут вспоминать веками.
Полковник понял, что сейчас зал замер уже не под влиянием каких-то специальных фокусов этого удивительного человека, а поддавшись той интонации, с которой он произнес эти страшные слова.
- Вам сегодня грозят две катастрофы, - продолжил Странник. -  Первая - экологическая, связанная с атомной энергетикой. Вторая - общечеловеческая, связанная с деградацией людей, их одичанием. Вы, пожалуй, единственная аудитория, которой не нужно расшифровывать, в чем суть этих угроз. Так получилось, что волею судьбы в вашем городе живет человек, который открыл способ ликвидации первой угрозы, и здесь же родился Младенец, способный спасти мир от второй смертельной опасности. Такие совпадения, поверьте мне, бывают раз в тысячелетия. Поэтому сейчас здесь готовятся к сражению две силы. Одни собираются уничтожить Младенца и ученого, другие - их защитить.  И мы, и они будем искать, и привлекать на свою сторону людей. И очень многое в предстоящей битве будет зависеть от того, с кем будете вы. Вот почему я здесь. А теперь, я готов ответить на ваши вопросы.
- А вы, простите, кто такой? И как сюда попали? - спросил, пришедший в себя от неслыханной дерзости генерал.
 - Я Странник, - ответил незваный гость. Мы знакомы с полковником лично, кроме того,  меня знает майор Васильев, он за мной давно следит.
 -Полковник, объясните, что происходит? - потребовал генерал.
 Полковник, промокнув большим носовым платком взмокшую от волнения бритую голову, поднялся на трибуну и, ничего не скрывая,  рассказал всю историю своих отношений со Странником.
К удивлению собравшихся,  генерал воспринял этот совершенно фантастический рассказ, как обычный,  все объясняющий, исчерпывающий доклад.
- Ну вот, - теперь все  выяснилось, -  удовлетворенно проговорил он, - давайте продолжим совещание. Еще вопросы к Страннику есть?
-  Вы сказали привлекать людей, а кто такие “вы” и “они”? - задал, давно мучивший лично его вопрос,  полковник.
-Мы входим в Миссию, и они, к сожалению, тоже.
- То есть, вы не люди? - попытался уточнить полковник.
 - Больше того, что я сказал, сказать не могу.
- Что-то мне все это напоминает классический сценарий для голливудского боевика, с сарказмом сказал абсолютный материалист Васильев, - и, если я правильно понял, уничтожить младенца и ученого хотят плохие парни, а вы - хорошие парни и помочь надо именно вам. Так?
 - Мне уже говорили про голливудские боевики. Не знаю, правда, что они из себя представляют, но реальность именно такова: мы хорошие парни и нам надо помочь. - Странник оглядел зал и добавил, - причем решение это вы должны принять прямо сейчас. Я должен знать могу ли я на вас рассчитывать.
- Какую помощь мы можем вам оказать? - спросил генерал.
 - Мне нужно, чтобы вы взяли на несколько дней под круглосуточную охрану Младенца и Алексея Храмова. И, чтобы со мной какое-то время поработали майор Васильев и его эксперт- психолог.
 - И все? - изумился генерал, - а вы говорите война, битва...
- Если мы сейчас проиграем,  потери будут такими огромными,  что с ними не сравняться все войны вместе взятые.
- Тогда может быть доложить в Москву, - встревожился генерал, - пусть пришлют столичных профессионалов.
 - Профессионалы везде одинаковые. Это не географическое понятие.
 - Если ваши противники не люди и обладают какими-то сверх возможностями, как мы сможем от них уберечь охраняемые объекты? - удивился вслух генерал.
 - От гунов, так называются бойцы одного из подразделений Миссии, защищать буду я со своими разведчиками. Ваша задача спасти Младенца и Алексея, если они сумеют подготовить какую-нибудь акцию по их уничтожению с помощью людей.
 - Хорошо. Вы достаточно убедительно и логично все объяснили, - медленно, словно размышляя вслух, сказал генерал. Но исходной, базовой информации маловато, чтобы принимать конкретное решение. Например, сколько человек выделить для охраны объектов: двух, трех или пятьдесят? Какова степень угрозы?
 - Я согласен с вами, генерал. Пока мне нужно ваше согласие. Выяснением степени опасности мы сейчас и занимаемся.
 -Я даю вам свое согласие, - по-военному твердо сказал генерал.
Странник впервые за все это время улыбнулся.
-Я так благодарен вам,  прежде всего за то, что вы сумели понять меня, за то, что поверили и, за то, что сознательно согласились разделить с Миссией огромный груз   ответственности.
- Мы - в погонах, - тоже впервые улыбнулся генерал.- И защищать безопасность государства - наша работа.
Странник и генерал обменялись рукопожатием. Полковник ждал, что после этого Странник, как всегда, исчезнет, но тот подошел к нему, попросил разрешение поговорить с Васильевым. Полковник кивнул и через пару минут, о чем-то оживленно беседуя, лучший опер управления и этот странный объект вышли из конференц-зала.

Нападение


То, что за ним следят, Алексей понял не сразу. Это открытие, как и любое научное, произошло неожиданно: копилась, копилась информация и, вдруг - раз и все понятно. Те, кто устроил наблюдение даже и не предполагали, что у него была великолепная, просто феноменальная память. Сначала он отметил новые лица, которые стали появляться на его пути. Лиц этих было много: пожилой мужчина, молодая пара, мужчина с собачкой, мужчина, сидящий с газетой на лавочке, девушка с большой сумкой и девушка с рюкзачком за плечами. Потом он заметил, что эти люди, как в каком-то спектакле меняют по замыслу режиссера рисунок роли. То на лавочке сидит, отдыхая, девушка, которая была с сумкой, только уже без сумки, мужчина идет навстречу со свернутой в трубку газетой, молодая пара не обнимается, а стоит, разглядывая что-то в витрине магазина и т. д. Не менялось одно - сами лица и их демонстративное отсутствие интереса к его персоне. И только когда этот спектакль был сыгран без перерыва неделю, что-то щелкнуло у него в голове, и он понял - это слежка. Это открытие его больше развеселило, чем напугало. Единственное, что его интересовало - кто решил пошпионить за ним и с какой целью.
Ответ на этот вопрос он вскоре получил, и вот тогда ему стало не так весело. Две недели спустя, Алексей вышел из дома и отправился в институт. Он шел, автоматически, отмечая изменения в сценарии очередного акта представления, и размышлял надо или нет рассказать о слежке Страннику. С одной стороны тот сам его просил говорить обо всем выходящем за рамки обычного, но с другой, вдруг это все-таки не за ним следят и Странник подумает, что у него мания преследования. Так, в глубокой задумчивости он прошел почти половину пути, ему оставалось пересечь небольшой скверик, повернуть на проспект и отшагать по нему, никуда не сворачивая, метров семьсот.
Едва он вошел в скверик, как к нему, покачиваясь, подошел поддатый парень и попросил закурить. “Не курю, - сказал Алексей, и, обогнув парня, двинулся дальше, значительно прибавив шаг.
“Не так быстро, дядя”, - раздалось у него за спиной и чья-то рука жестко, словно стальным обручем обхватила его.  Он повернул голову - это был все тот же парень, но смотрел он уже на него трезвыми холодными глазами. Будто из-под земли выросли еще двое крепких бритоголовых ребят. Один из них, улыбаясь, предупредил: “Тихо и молча идешь с нами в машину. Будешь дергаться - умрешь!”
И дальше они пошли вместе. Алексей понял вмиг - живым ему что так, что эдак из этой передряги не выйти. Эти ребята не были ни хулиганами, ни грабителями. Это были бойцы, профессионалы. Их не нанимают для того, чтобы привезти-увезти, их нанимают убивать...
               
В это время на дорожку сквера с проспекта лихо вкатила на роликах и помчалась им навстречу девушка с рюкзачком. Она попыталась, не снижая скорости, объехать их, но за что-то зацепилась коньком и грохнулась прямо им под ноги. Она не закричала, видимо так сильно ударилась, что потеряла сознание. Один из его конвоиров продолжал мертвой хваткой держать его, а двое оставшихся  склонились над девушкой и попытались ее поднять. Бесполезно.
“Ладно, сама очухается. Времени в обрез. Пошли”, - скомандовал тот, что держал Алексея. Но за эти несколько секунд все изменилось. Хватка конвоира ослабла, он охнул и упал, сзади раздалось резкое и громкое “Всем на землю!!!” и еще через секунду все трое парней лежали в наручниках, а над ними стояли с пистолетами в руках девушка с рюкзачком и четверо, до этого постоянно встречающиеся на его пути мужчин. А с улицы с автоматами наперевес бежал с десяток спецназовцев.
- Вы не ранены? - спросила Алексея девушка с рюкзачком, когда парней повели в машину, а он, поднявшись, прихрамывая,  побрел к скамейки.
 - Нет, - ответил он, и в свою очередь поинтересовался:
 - А мне сейчас что делать?
 - В каком смысле? - уточнила девушка.
 - В прямом. Что сейчас я должен делать?
- Что хотите, то и делайте, - улыбнулась девушка.
- Марина, давай бегом, машина ждет! - крикнул кто-то с дороги.
 - Бай - бай, - нараспев сказала ему девушка, и, поправив рюкзачок, быстро поехала по дорожке сквера, постукивая роликами.