Дом, глава 3

III
За Ромушем стоит худосочный парнишка, тот самый, который подошел к нам первым. Узкие, худенькие плечи его неуверенно опустились уголками вниз, мой взгляд падает на широкие, слишком широкие в соразмерности с тонкими палочками рук парня ладони, и уловив мой взгляд он тут же прячет широкопалые ладони свои за спину.

-Привет, Клио. - подняв наконец взгляд прямо здоровается он дрогнувшим голосом.

-Привет... - неуверенно протягиваю в ответ. - Мы...- вопрошающе тяну за конец, не зная, что добавить еще.

-Это я, Кеб. Я твой одногруппник...

-Ой, да, конечно! Кеб, Я знаю тебя! - торопливо возглашаю, не давая парнишке договорить.

И кажется именно в тот момент, когда произношу это, и вспоминаю о существовании в Доме такого парня из университета. Да, в реальности Дома можно было не работать, но учиться приходилось даже и здесь. Все-таки главной целью создания альтернативной реальности для всех было дать людям возможность на время найти для себя безопасный приют, где можно переждать войну. Ведь нам не оставалось ничего другого, как просто питаться иллюзией о возвращении в прежний мир, но в котором уже не будет больше войны. Всем пользователям в статусе школьников и студентов в обязанность входило продолжение обучения и прохождение полного курса по той специальности, на которую они обучались еще в прежней реальности. Форма обучения в Доме мне отдаленно напоминала онлайн уроки во время пандемии Ковида, но только все было куда проще и лучше. Пусть учеба Дома обломало все надежды на досрочные каникулы на неопределенный срок, но все равно для того, чтобы продолжать оставаться подключенным к системе, необходимы баллы, это правило, и касается оно всех пользователей. Потому первостепенная важность остается за играми и возможностью в них играть. Для исключения любых помех при зарабатывании баллов в новой реальности приоритет образования отодвигался на одну ступень ниже, чем неотложная необходимость играть, и мы, пользователи из всех университетов и школ, имели право проходить симуляторы индивидуальных курсов, не ограничиваясь во времени. Тебе просто нужно в любое свободное время пройти все уровни всех предметов, а также успешно сдать тесты на проверку знаний. А в основе своей симуляторы эти являются теми же самыми играми, где цель, пройти все уровни и освоить понятия курса. Главное отличие, пожалуй, состоит в том, что за прохождение симулятора баллы не выдаются.

Моя папка с курсами уже давно пылилась где-то в забытом углу жилища стандарт профиля. В начале я исправно упражнялась, проводя за симулятором личного профессора на курс каждый голодный вечер, вместо того чтобы продолжать играть и зарабатывать баллы на еду. Но баллов постоянно было меньше, чем было нужно, страх оказаться в рядах белых голяков с каждым днем увеличивался, а голод становился все более нестерпимым. В конце концов Я забросила прохождение симуляторов где-то на втором году учебного курса, торжественно поклявшись себе, что, когда настанут более легкие времена, вернусь к беспрерывной форме обучения. А пока что из курса неотложными оставались лишь те предметы, которые проходили в форме общих занятий и их приходилось посещать совместно с другими сокурсниками. Дело заключалось в том, что структурированные по общей модели с играми, симуляторы обучения, так же, как и все остальные игры в Доме, делились на индивидуальные и социальные. Пользователю полагалось иметь в регулярном пользовании по меньше мере одну социальную игру и на учебе соответственно одно занятие социального типа. На одном из таких занятий я и познакомилась с Кебом. Но в виртуальной реальности он был, мягко говоря, другой. Дома это был невысокий, но сравнительно крепкого телосложения парень с длинными кудрявыми волосами и с томно опущенными на переносицу очками в прямоугольной оправе.

Разглядывая нынешнее состояние внешнего вида Кеба Я и сама удивляюсь каким это чудом мне удалось признать одногруппника в этом щуплом, гуманоидного вида создании с короткой, редкой порослью волос вместо пышных и длинных кудрей. Правда такую короткую стрижку Я заметила у всех выключенных пользователей мужского пола. Наверное, в отличие от женщин, у пользователей мужчин как-то состригались волосы. Подобно тому, как отстриглись у всех выключенных от капсул отросшие до кошмарных размеров ногти. 

Возможно Я узнала Кеба по голосу. Дома этот странный парень, не понятно почему, но увязался за мной с самого первого социального занятия, которое мы оба обязаны были посещать, и с тех пор постоянно подсаживался возле меня, стараясь помочь с уроками. Пару раз он даже на виду всего класса заступился за меня, когда мне пришлось выслушивать нотации пользователя-профессора. Несколько раз это случилось за опоздание. А однажды, Я даже забыла об экзамене, (произошло это уже после того, как Я познакомилась с Ромушем), но к счастью за отсутствие на экзамене без оправдывающей причины отделалась выговором. Причем от помощи Кеба ситуация лишь почему-то нагнеталась, он устраивал перед профессором и всеми остальными одногруппниками настоящий театр, погружаясь в длинные, бессмысленные трения в мою защиту, несмотря даже на то, что Я сразу же признавала вину за собой и вместе со всеми посторонне наблюдала за тем, как разворачивается полемика Кеба с профессором. В уроках он смыслил еще меньше меня, и его назойливая дружба надоедала, но, если, вспылив Я решалась послать его куда подальше, потом мне всегда становилось стыдно и неудобно, и Я чувствовала себя такой сволочью, словно дать отворот Кебу равносильно тому, чтобы пнуть щенка. И когда на следующем занятии Кеб, по началу для приличия слегка подувшись от обиды, но слишком быстро отойдя снова, как ни в чем не бывало, подходил ко мне, Я в снисхождении устало улыбалась и снова разрешала ему сесть рядом с собой.

Оглядев же сейчас тщедушные остатки от прежнего крупного тела Кеба, даже на глаз можно предположить, что ему не хватает килограммов тридцати живого веса. Такое ощущение что Дома он сидел на одних стимуляторах питания. Стимуляторы питания — это такие капсулы пустышки, которые могут трансформироваться в любое желаемое блюда и вкушая его, как и в любом процессе поглощения еды, ты чувствуешь вкус любимого блюда всеми рецепторами вкуса, обаяния и осязание, но при этом от такой еды никогда не поправишься. Нормальная еда в Доме, точнее ее заменитель, называется манной. Создатели Дома не слишком сильно заморачивались с названиями для существенных объектов своего виртуального мира. Манна безвкусна, но содержит в себе все необходимые вещества для продолжения жизнедеятельности организмов. И чтобы погруженные в специальную капсульную жидкость тела получали питание, пока сознание ведет полноценную жизнь в виртуальной реальности, пренебрегать манной было не простительной ошибкой, но многие из пользователей этим грешили, потому что на манну тоже требовались баллы. Конечно же минимальная необходимая доза манны выдавалась всем пользователям бесплатно, но, чтобы манна могла служить еще и источником энергии, столь необходимой для успешного прохождения игр, минимальных доз манны было недостаточно. Однако, когда стоит выбор между безвкусным источником энергии на несколько часов и недельным набором вкуснейшей еды, подобранной на твой индивидуальный вкус, употребление которой гарантирует наслаждение вкусной едой, но не досадное насыщение или лишние килограммы ненужного жира, кто не соблазниться остановить свой выбор на втором?

Существуют так же и стимуляторы другого рода, самых разнообразных назначений, от стимуляторов искусственного оргазма до активизаторов отделов мозга, отвечающих за когнитивные способности или память. Я помню, как возвращаясь с пустым желудком в свою комнату, после очередного насыщенного на проигрыши дня, Я не раз мечтала накопить однажды столько баллов, чтобы можно было питаться вдоволь не только обычной едой, но и накупить огромное множество стимуляторов еды, и есть, и есть, и есть, и никогда даже не лопнуть. Но, к счастью, в играх Я была настоящим лузером, даже на играх с упором на интеллектуальное развитие, а например ни на ловкость или реакцию, оставаясь всегда слишком не внимательным и рассеянным игроком, и накопить достаточно баллов на стимуляторы у меня так и не получилось.

-Так ты согласна?

-Что?

Вот черт. Вот так всегда с Кебом. Он так много говорит, что я теряю нить его повествование еще на первой минуте его пустой болтовни, и остается только широко открывающийся и снова закрывающийся рот, а слова куда-то улетают прочь, не задевая собой штуку, отвечающую за восприятие информации. Это действительно старый добрый Кеб-прилипала. И как давно он говорит? И о чем он сейчас только что спросил?

-Твой приятель просить у тебя идентификационный номер. - приходит на помощь Ромуш.

В ухмылке, с какой он произносит это, слышатся нотки неприязни. Я оглядываюсь на его лицо и действительно вижу, как чуть хмуро сдвинулись серебристые брови к суровой переносице, но с губ все еще не сошла пренебрежительная ухмылка. И с чего это он решил сердиться? Разве не глупо это с его стороны, разве не может он понять, что Кеб просто пустослов, а для меня, для меня уже никого нет, есть только он, Ромуш.

Я вздрагиваю от прикосновения к руке. Кеб хватает меня за руку, и не успеваю я удивиться или рассердиться как нащупываю в кулачке какой-то сверток бумаги.

-Вот, держи. Я записал туда свой номер идентификации.

Ромуш хмыкает еще громче, и демонстративно отворачивается, отходит на три широких, сердито шаркающих шага. Я перевожу взгляд то на его удаляющуюся спину, то на просвещённое радостью, исхудалое личико Кеба, не зная, что предпринять. Ситуация до неприличия комична, но мне слишком хорошо знаком вспыльчивый нрав Ромуша, чтобы оставаться спокойной. А Кеб все никак не может замолкнуть и продолжает:

-Ну надо же! Мы с тобой одногруппники и ходим на одни и те же курсы, а теперь еще и из сотен людей хранилища сновидений выбываем мы вдвоем...

-Кроме нас есть еще и другие проснувшиеся. - угрюмо перебиваю его Я.

-Ну и что? А разве среди них есть кто-нибудь кто столь же близок друг с другом, как мы с тобой?

-“Он что, совсем спятил?”- думаю о Кебе, в его новом, жалкого вида, облике, и все с большим беспокойством оглядываясь на могучую спину Ромуша, которая остановилась на расстоянии нескольких широких шагов. По тому, как застывают в напряжении упругие мышцы широкой спины, я понимаю, что он вслушивается в каждое слово.

-Ну ты чего, Клиочка! - робко дотрагивается до моего плеча Кеб.

-“Ох, это тупое прозвище!”

-Такая рассеянная, даже больше чем обычно. Ну я понимаю, ситуация чрезвычайная! Я видел, как ты, напуганная, плакала, и даже не сразу узнал тебя. 

-“Ну, конечно. Ты бы на себя посмотрел, доходяга!”

-Долго смотрел на твое лицо и не мог никак вспомнить, где я видел его раньше. - все безостановочно лепечет Кеб. - А потом услышал, как этот человек произносит твое имя. Это кто, твой отец?

ВЗРЫВ. ВУЛКАН ИЗВЕРГАЕТСЯ.

Я почти было вскрикнула от раздирающего меня клокочущего возмущения, но гнев отнимает голос. Я просто дрожу еще сильнее, чем раньше, пытаясь себя убедить, что Кеб это всего лишь бедная, несчастная букашка, которая так увлечена своей болтовней, что даже и не подозревает, что его сейчас раздавят. Я, это Я его сейчас раздавлю. Дыхание перехватывает, и Я с шумом втягиваю воздух через ноздри. Еще только слово, Кеб...

-Ты что, критин? Не видел, как они сосались, пока вы все тут из своих нор выползали?

Опять этот резкий, коверкающий слова зловредностью голос. Повезло тебе, Кеб. Снова эта гадкая девица с короткими, яркими, рыжими, алыми волосами. Ее вмешательство отвлекает мое внимание, и Я опять оглядываюсь на стоящего неподалеку Ромуша. Меня поражает и даже задевает за живое, что вместо искаженного от свирепого гнева лица Я вижу только как в чувстве легкой неловкости прячутся его опустившиеся вниз глаза.

-То есть? - в отбрасываемом капсулами сна слабом свете невидно, но зато слышно, как бледнеет лицо Кеба. - То есть, это не твой отец?

-Да Ромуш в сотни раз в лучшей физической форме, чем ты!

Вырвавшийся наружу крик развязывает руки и Я уже целюсь Кебу в плечо, чтобы толкнуть и отшвырнуть придурка-букашку, но поднявшуюся руку задерживает чужая, твердо схватив за запястье.

-Хватит.

Это не Ромуш. Рыжая девица смотрит прямо и сурово, даже злые огоньки в ее глазах на миг потухают. Она схватила меня за запястье и не дает восторжествовать замыслу физического насилия. Приходится подчиниться.

-Пойдем. Посекретничаем. - все тем же повелительным тоном проговаривает она, указывая уголком глаз куда-то в сторону.

Мне непонятно что этой девице понадобилось от меня. Растерянно оглядываюсь на Ромуша и увидев его озаренное восхищением и признательностью лицо не могу сдержать улыбки. Видимо протяженное молчание с моей стороны воспринимается девицей как согласие. Не выпуская из железной хватки моей руки, она тащит меня за собой вон из света.

-Вы куда? - тихим, но твердым голосом спрашивает Ромуш и Феликс замирает.

Она с минуту глядит в простирающуюся перед нами, за областью вытянувшихся в ряды капсул, темноту, потом оборачивается и с прежней злой усмешкой процеживает слова:

-Да нам просто по-маленькому надо. Хочешь присоединиться, Ромуш? - делает она особое ударение на последнем слове.

Ромуш с полагающимся достоинством игнорирует непристойный намек, послышавшийся в предложении Феликс и подходит ко мне. Феликс тут же отпускает мою руку. Такое ощущение, что эта дерзкая девица боится его.

-Не уходите слишком далеко, хорошо? Если что-нибудь произойдет, сразу зови меня, договорились? - сбавив голос на полтона шепчет мне на ухо.

-Хорошо. - быстро соглашаюсь Я.

Я не слишком хорошо понимаю, что может с нами, замурованными под многими тоннами земли от поверхности, произойти, но Ромушу свойственно было относиться ко мне порой с чрезмерной опекой, и Я свыклась к этой, видимо всегда неизбежной, чертой отношений с человеком, который, как в следствии и обладания большего опыта, так и занимаемого более авторитетного положения в среде, не преднамеренно, но естественным образом, берет тебя под свое покровительство.

Получив изволение Ромуша, Феликс снова тащит меня в сторону от мерцающих голубоватым сиянием капсул хранения сна. Феликс идет все дальше, делая невидимые повороты, а темнота вокруг постепенно сгущается... Постойте! Феликс... Феликс? Откуда я знаю, как ее зовут, ее, совершенно не знакомую мне девушку?

Ноги как застопорило на месте, и Я не могу сдвинуться. Продолжая пробираться в глубь темноты и почувствовав мое сопротивление, Феликс дергает меня за руку, правда безуспешно. Даже сквозь темноту видно, как злобно блеснули, пронзая режущим взглядом, глаза девушки.

-Ну? Что застряла? Темноты что ли испугалась? - раздраженно вздыхает она.

Я хочу и не могу произнести ничего вразумительного.

-Не бойся. - продолжает Феликс, и мне чудится будто ее голос становится чуть мягче. - Женский туалет здесь поблизости. Я хорошо запомнила, где он находится. Потому что слабительные, какие выдавали всем пользователям за день перед подключением, подействовали на мой организм позже, чем следовало. Еще одно прекрасное воспоминание в моей копилке унизительных событий из опыта реальной действительности.

-Феликс? - тихо спрашиваю я, как во сне делая шаг в темноту.

-Да? - так же тихо откликается ее голос.

-Ах! - восклицаю, судорожно вдохнув воздуха. Думаю, про себя, - “Значит, тебя и вправду зовут так. Феликс.”

-Что? - снова раздражается ее голос в темноте.

-Просто... Просто я подумала... Почему ты называешь эту действительность реальной? Ты же знаешь, как говорят у нас, проецируемая в нашем мозге система Дома настолько же реальна, как и наша прежняя жизнь, до войны... Весь получаемый нами опыт, все ощущения и восприятие такое же реальное...

-Да, да, да. - недовольно перебивает меня Феликс. - Такое же реальное и достоверное, как и в доцифровую бытность. Неужели ты серьезно веришь в эти сказки?

-А почему бы и нет? Дом — это такой же мир, как и реальный. Только более безопасный.

-Чушь собачья и брехня! - вдруг выпустив мою руку из своей орет Феликс, с подобным дикому рычанию бешенством. - Дом это пожизненное заключения, на которое мы все добровольно поперлись, а жизнь, настоящая жизнь, она даже не здесь. Она там, за этой темнотой, за всеми этими слоями земли, под которыми нас заживо закопали.

В беспросветной мгле и спертом воздухе хранилища сказанное последним звучит особенно зловеще, и я невольно вздрагиваю.

-Жизнь настоящая там, на открытом воздухе, где небо и солнце, там, где есть воля. - продолжает громко разглагольствовать Феликс. На самых высоких нотках голос ее переходит почти что на визг.

-Ну ты чего? Я понимаю, о чем ты говоришь. - пытаюсь успокоить видимо задетую за живое девушку. - И мы конечно же вернем назад, к солнцу и небу. Дом и был создан для того, чтобы после окончания войны мы смогли вернуться назад и жить, как раньше.

На что Феликс высокомерно хмыкает:

-Какая же ты глупая, если веришь в подобную брехню. - и понизив голос, добавляет, - И что же такого в тебе, в самом посредственном либерале, нашел Роман?

Проронив это, она затихает. Сквозь непроницаемую мглу Я чувствую, как она смотрит на меня, видимо наслаждаясь моментом уверенности, что ее заявление поразило меня до глубины души. Она знает Ромуша. Они были знакомы прежде. Но новость эта оставляет меня равнодушной, словно это и не было новостью. Словно Я знала об их знакомстве и прежде, так же, как и знала имя этой девушки, которую, и в этом нет сомнений, никогда не встречала.

-Пойдем! - говорю и на сей раз сама ловлю в темноте ладонь девушки.

Ладонь у нее больше и кожа тверже чем у меня, можно было подумать, что я держу за руку молодого парня. Вести вперед приходится мне, и дезориентированная в непроглядной темноте Я не понимаю, в каком направлении мы идем и ступаю очень осторожно, замедляя наш шаг. Вскоре Я с радостью убеждаюсь в уместности подобной предосторожности. В темноте мы натыкаемся на сплошную стену. Тупик.

Оглянувшись назад мне удается разглядеть слабо мерцающее в далеке голубоватое свечение. Могу предположить, что мы отошли довольно далеко от капсул. А может и нет. И мне трудно сказать, сколько времени мы шли вместе с Феликс, это могли быть и пять минут, и целых пол часа. В этой темноте теряешь ориентацию не только в пространстве, но и во времени. Феликс вдруг вырывает свою руку из моей ослабевшей хватки.

-Куда дальше? - спрашиваю ее. - Ты говорила, что знаешь куда нам идти.

-В процессе отключения не у меня одной были проблемы с замедленной реакцией на слабительное. Я помню, что тут была куча уборных комнат по периметру. Пойдем вдоль стены и зайдем в первую дверь, на какую наткнемся. Надеюсь, хотя бы там есть свет и вода.

Феликс произнесла “вода” и Я поняла, на сколько мне хочется пить. От слез в горле пересохло и Я задумываюсь, нормально ли будет пить воду в комнате для туалета. Сложившаяся экстренная ситуация, в какой мы оказались, не оставляет другого выбора. Кто знает сколько еще нам придется ждать помощи ботов, здесь, без света, еды и воды...

Неожиданно откуда-то спереди доносится неизвестной природы шум. Вздрогнув, замираю на месте.

-Феликс?

-Тшшш! - тихо шикает она.

Шум возрастает, кажется, источник его приближается к нам в темноте. Мне хочется побежать, но ноги опять прирастают к земле. Я вспоминаю слова Ромуша и хочу крикнуть и позвать его, но вдруг мой крик привлечет внимание того, что движется к нам на встречу? Не лучше ли притаиться в темноте?

Так мы с Феликс и поступаем, прислонившись к стене и замерев. Я слышу судорожное дыхание Феликс. Или это я так дышу? Шум из темноты приближается, и можно различить механический характер его движения. Стук сердца отдается в ушах. Я уже готова крикнуть Ромуша. Как вдруг мглу пронзает яркий поток света от фонарика.

-Ромуш... - только и могут прошептать ослабленные губы. 

Белый столп света быстро обегает пространство кругом и на одни критический миг его мощный поток ослепляет. Заслоняюсь рукой. Сердце не выдержало напряжения и, кажется, лопнуло. Нас нашли. 

В пронзительном свете пытаюсь разглядеть то, откуда он исходит. Различив знакомый силуэт, не могу поверить тому, что вижу. За ярким потоком света слабо, но достаточно отчетливо прорисовываются черты прямоугольного тела, чтобы узнать в нем...

-Бот! Это бот, Феликс! - радостно восклицаю Я.

-Заткнись! - резко рявкает она в ответ.

-Это, бот, Феликс, это значит, что мы спасены! - не могу Я понять, почему она все еще сердится.

-Пожалуйста оставайтесь на месте. - словно в подтверждение моих слов просит цифровым и чистым голосом бот персональных услуг.

Он приближается к нам, перебирая свои гусеничные колеса, от вращения которых и исходит тот странный, механический звук, который нас так напугал. Свет от фонарика, расположенного в верхнем крайнем углу, смягчается и больше не бьет нам прямо в лица. Я радостно взглядываю на застывшую возле меня Феликс. В ярком свете фонарика мне хорошо видны надетые на нее простая белая рубаха и просторные штаны, одеяние пользователя стандартной версии, в какие облачили нас всех в день подключения. Но почему-то лицо Феликс остается напряженно мрачным, и она тяжело дышит. Не спускающие взгляда с бота темные глаза ее словно что-то решают. Мне не нравится, как она на него смотрит. Почему она так враждебно настроена к нему? Безобидный вид бота персональных услуг больше всего напоминает собой оживший шредер на гусеничных колесах, такими раньше пользовались в офисах, и он никак не может внушить страха.

-Заткнись. - тихо, но отчетливо произносит Феликс, хотя я ничего не говорила.

Мы обе стоим, прижавшись к стене, а бот уже на расстоянии нескольких широких шагов от нас и неожиданно для меня, также как и для бота, Феликс отскакивает от стены, бросаясь прямо на несчастный аппарат персонального назначения.

-Что ты делаешь?! - ору я, пока Феликс чем-то блеснувшим в руке выбивает из глазницы бедного бота его камеру.

Свет фонарика потухает, ослепив вместе с ботом и нас. В темноте Я слышу, как от места борьбы в сторону резко отлетает какая-то деталь конструкции бота. Но происходящее трудно назвать борьбой. Я слышу, как, не угомонившись содеянным, Феликс продолжает ожесточенно бить по пластиковой плоти, а беззащитный бот не может даже додуматься и спастись бегством от озверевшей девицы. Он только беспомощно повторяет:

-Пожалуйста, прекратите наносить ущерб частному имуществу. Вам будет назначен штраф.

- Пожалуйста, Феликс, прекрати! Что ты делаешь?! - делаю шаг к звукам наносимым по пластику живой техники беспощадным ударам.

Мне хочется помочь боту и остановить безумную, но я боюсь, что в темноте один из ударов острым предметом может случайно задеть и меня. А может Феликс способна сделать это и намеренно.

-Феликс, оставь его в покое! Зачем ты это делаешь?! Ведь он же хочет нам помочь!

-Заткнись! - только рявкает она, не переставая бить по боту.

Еще одна деталь с треском отлетает от бота и несколько ярких вспышек электричества освещают на миг показавшееся лицо нападающей: брови высоко вскинуты, огромные глаза чуть не вываливаются из орбит, ноздри широко раздуты, тонкие губы искажает страшная улыбка.

-Наконец-то! - раздается торжествующий вопль Феликс.

А голос бота постепенно ослабевает, пока окончательно не потухает на последнем: “Прекратите”. И все замирает.