Уход Льва Толстого. Часть двадцать девятая

Толстой спокоен, спал он тихо,
Один раз только застонал.
Боялись: скоро грянет лихо,
Подходит жизни Льва финал.

Бывает часто перед смертью  —
Больному станет лучше вдруг.
Смерть пляшет хитрой круговертью,
Финальный замыкая круг.

«Темно!»  — Вдруг выкрикнул граф громко.
Внесли поярче лампу  — свет.
Глаза, подёрнутые плёнкой,
Печальнее картины нет.

Лицо великого страдальца...
Запали умные глаза.
Перебирали что-то пальцы,
Катилась по щеке слеза.

Смотрел граф пристально и долго...
Потом тихонько проворчал:
«Людей на белом свете много,
Один вас Лев очаровал?

Так мужики не умирают...»
Лицо вдруг дёрнулось слегка.
«Они в героев не играют...»
Скользнула вниз его рука.

Лежал спокойно, отрешённо...
Глаза его смотрели вдаль.
Вопрос, что мучил, стал решённым,
Познал божественный Грааль.

Слова последние Толстого:
«Люблю всех много... как они...»
Какую он познал дорогу?
Какие видел граф огни?

Вопросы эти без ответа.
Он был на грани бытия.
Часа два было до рассвета.
Конец святого жития.

Ушёл навеки из Поляны*,
Придя к Вселенной на постой.
Писатель, вечно популярный,
Мудрец и гений  — Лев Толстой.

Примечание:
*Ясная Поляна.