Автомобиль

Это было давно, когда я еще в школу не ходил. Только-только окончилась Великая Отечественная война, и мы жили в бараке с печным отоплением.

Однажды, в конце октября, папа сказал мне:
– Я купил дрова на городском складе и завтра мы с тобой поедем за ними на машине.

Я никогда не ездил на машине. Было интересно и немножко страшновато: как бы чего не вышло. И все-таки представил себе, как мы на машине, словно, на крыльях летим по улице, обгоняя всех. Было приятно. В душе я ликовал. Мама приготовила самую теплую одежду, ведь на улице стоял ненастный октябрь.

Утром с неба падал мокрый снег и дул холодный ветер. Снег крупными хлопьями покрывал еще теплую землю и таял, превращая грунтовые дороги в грязь. В назначенный час мы пришли к месту встречи с шофером. Он сидел в кабине машины полуторки, которые в свое время бегали по дорогам войны, а сейчас служили в народном хозяйстве.

 
Как я узнал потом, это была газогенераторная машина с деревянным кузовом, борта которого не открывались. Около кабины слева была вертикальная топка газогенератора, а справа колонка очистителя газа. Кабина была без дверей. При необходимости боковые проемы закрывались брезентом.

Шофер увидел нас вдвоем и с раздражением спросил:
– Ты что с ним хочешь ехать?
– А что? Пусть прокатится, посмотрит. Ведь он в первый раз так близко видит машину.
– А куда я вас посажу? В кабине нет места для троих. Полезайте тогда в кузов.
– Ну что ты, заморозить нас хочешь?
Водитель сжалился и пустил нас в кабину. Там действительно было тесно и, чтобы не стеснять водителя папа посадил меня к себе на колени.
– Ну что тесно? Я же говорил. Подождите еще. Сейчас заправим машину дровами. – Он вышел из машины, открыл крышку газогенератора, набросал туда сухих березовых чурочек, закрыл генератор крышкой и сел в кабину.
– Сейчас подождем, когда все разгорится.

Наконец, мы поехали, мчались быстро, быстрее, чем на лошади. Шофер держался за руль, поворачивал его туда-сюда, иногда дергал какой-то рычаг, торчащий возле ног. Машина гудела и мчалась, потряхивая пассажиров в креслах. Я с восхищением следил за работой шофера, подумывая, что когда вырасту, непременно стану шофером.

 Приехали на дровяной склад. Предъявив документы, папа стал грузить поленья в кузов. Я стоял поодаль, смотрел и вскоре замерз. Падающий снег быстро смочил мою одежду, и колючий ветер пронизывал мое тело насквозь. Папа, заметив это, посадил меня в кабину, закрыв боковой проем брезентом.

Вскоре, к моему удовольствию, дрова погрузили, и мы направились домой. Ехать пришлось по разбитой машинами грунтовой дороге, и попали в глубокую колею. Машина забуксовала, она гудела, колесо проворачивалось, не цепляясь за землю, выбрасывая брызги грязи и воды, а мы не двигалась. Шофер нервничал. Он подал папе лопату, велел убирать из-под колеса грязь и подкладывать под него поленья. Машина дергалась, я, теряя равновесие, ухватился за какой-то рычаг, шофер закричал на меня, и я уже его боялся. Наконец, мы выбрались на твердую дорогу. Папа сел в кабину, снова, взяв меня на колени и прижав к себе, а я чувствовал усталость и хотел скорее попасть домой к маме.