Уже и без куртки не холодно

22 февраля 2022 года
      Подъезд дома Евгении Романовой


      — Не смотри на меня так, — просит парень, сидящий напротив. — Ощущение, будто ты мне либо щас что-то ужасное скажешь, либо въебёшь.

      Они сидят на широком подоконнике в лестничном пролёте в окружении почтовых ящиков, где свет попадает со второго этажа и лишь немного от фонарей с улицы. Георгий Яшин, парень, которого сейчас очень сильно напрягал взгляд старой знакомой, понимал с чем это связано, поэтому несколько раз старался оправдаться, хоть ему ничего и не говорили. Их разделяло только короткое пальто девушки, но оно не могло уберечь её, как за непробиваемой стеной. С каждым новым его словом Женя чувствовала, насколько сильно всё рушилось внутри, рассыпаясь на мелкие частицы, которые склеить уже нельзя было. Неужели она вложила всю себя в это? В глупые оправдания, в полную незаинтересованность? Она прекрасно знала, что сколько не тверди дорогому, как думалось, человеку, что его действия причиняют боль, до него не дойдёт. Только вот Романова знала, что решить эту проблему можно, если оба будут хотеть.

      — Жень, ну правда, если бы мне было похуй, то я бы не писал тебе, — пауза. — Ой, то есть, — парень сильно замешкался, понимая, как сильно облажался в своих словах. — Если бы было похуй, я бы тут не сидел. Вот.

      Стало видно, хотела только она. Но зачем делать вид, что что-то стараешься исправить?

      Он пытается полчаса разрядить обстановку, хоть ничего и не выходит. Девушка лишь больше погружается в мысли и не понимает, почему ей казалось, что вновь получится нацепить маску, притворившись, что ни грусти, ни обиды, ни боли нет в её душе. Романова следом за Гошей ошиблась.

      Парень, в надежде выдавить смешинку или хотя бы слабую улыбку у подруги, начинает вспоминать самые забавные анекдоты, а когда на них нет реакции, то активно ищет в интернете новые. Из-за погружения в экран смартфона, Яшин не сразу замечает, как на глазах Жени предательски выступают слёзы, собираясь её сильно подставить. И у солёных капель это получается, когда Георгий поднимает взгляд и с волнением смотрит на неё. Он тут же спешит выяснить, что именно стряслось, перебирая всевозможные варианты, включая усталость, перепады настроения, в конце концов их недавний конфликт. Тот поднимается и протягивает руки, но тело девушки само отталкивается от прикосновений, от чего становиться ещё больнее. Если поддастся тактильной стороне, то её плач услышат все соседи.

      Вновь усаживаясь на подоконник, русоволосый молча смотрит на девушку, вскоре опять начиная подбирать возможные слова для успокоения, после чего решается протянуть руку и стереть с щёк слёзы, но во второй раз от него вновь уворачиваются. Тошно. Ей до жути тошно от мыслей, что всё было напрасно.

      И всё же её затаскивают в объятия, из которых достаточно быстро Женя выбирается.

      — Я боролась за все эти отношения! — в конечном итоге срывается с её уст. — Я морально себя вкопала в яму, думая, что у меня всё наладиться с вами!

      Резко встав на ноги, она хватает белое пальто и быстро спешит убежать подальше.

      — Я в магазин!

      — Женя, постой!

      В спешке Романова не успевает надеть на себя верхнюю часть, поэтому на улице оказывается без него. Сейчас ей просто хочется скрыться от всего, надеясь, что всё уныние останется позади и она сможет сбежать.

      — Жень, надень хотя бы куртку, — более спокойно просит Гоша, на что подруга лишь агрессивно и небрежно натягивает пальто.

      Он следует за ней вплоть до магазина, по дороге пытаясь остановить, но всё бесполезно. Светловолосая не может избавиться от ощущения, словно её оставили одну, и от мыслей, почему люди ей в лоб твердят, что любят, но всё равно делают больно, зная, во что всё выльется.

      Гоша Яшин следует за ней даже в магазине, но оказавшись вновь на улице, их диалог так ни на что и не выходит. На этом встреча двух, когда-то безумно близких друг другу, друзей и прерывается, хоть Женя и бросает напоследок, что он может ей звонить и писать, если вдруг что.

      Медленно следуя по дороге в сторону дома с бутылкой молока для отца в руке, девушка заходит в диалог с подругой и оставляет лишь одно незначительное сообщение:

«На улице уже и без куртки не холодно.»