Я - классный парень -7!

                «Время – деньги! По минутам в расписании мытьё.
                Хошь – не хошь, но вместе с этим и постирка и бритьё.
                Выпив залпом пару литров и бачок, залив водой,
                На бегу разделся мигом, оказался в душевой…»
                (из шуточной песни Евгения Коляшина
                «Драгоценная вода или Баня в море»)


Начало - «Исторический пролог, или Метеорологический прогноз»
          (о смутном времени и осенней погоде) - http://proza.ru/2022/04/10/1558
- глава 1. «Лиепая – маленький Париж!» (о том, кто никогда не слышал про «наш
          Париж») - http://proza.ru/2022/04/10/1587
- глава 2. «Из Лиепаи в Ленинград: как вырваться с корабля на учёбу»
         (обязательное пояснение, как стать «классным парнем») -
                http://proza.ru/2022/04/11/1430
- глава 3. «Первые дни "классной" жизни» (о «своей крыше» над головой, поиске
          места в детском саде для ребёнка и первой удовлетворительной оценке) -
                http://proza.ru/2022/04/12/1694
- глава 4. «Повезло!» (рассказ от первого лица и это – счастливое лицо жены) -
                http://proza.ru/2022/04/13/769
- глава 5. «Высшие офицерские классы!» (исторический очерк об уникальном учебном
           заведении ВМФ) - http://proza.ru/2022/04/14/1410
- глава 6. «Служили два товарища: "бычок" и "помоха"»
           (на пути к заветной цели) - http://proza.ru/2022/04/16/240


                7. Особенности жизни в коммунальной квартире
                (приключения начались!)

     – Филин! – протянул жилистую руку невысокого роста мужичок с испещрённым морщинами лицом и синяками под глазами.

     – Где? – ответил крепким рукопожатием Коляшин. – Это в смысле, птица такая, да?

     – Фамилия. Моя фамилия Филин. А твоя какая? В смысле ваша?

     – Коляшины мы. Хозяин комнаты любезно согласился нам её сдать. И теперь мы ваши соседи по большой квартире. А зовут-то вас как?

     – Коляном!..  Жену – Зойкой!

     – Да, моя жена Виктория с ней уже познакомилась… И я видел утром вашу супругу. А меня Женей зовут.

     – Военный?

     – Да. Моряк… Офицер. В звании капитан-лейтенант…

     – Вижу. Форма чёрная.  Так капитан или лейтенант? Я в армии служил – меня не проведёшь!

     – Честно «капитан-лейтенант»! Это всё равно что просто «капитан» в армии. Понимаете, у нас на флоте…

     – Понятно. А я на Кировском пашу! В литейке…

     – У меня батя во Владимире тоже на тракторном заводе в литейном цехе работает.

     – Так ты из пролетариев?

     – А то!

     – Выпить хочешь?

     – Не-е... Мне на службу надо. Занятия! Учусь здесь, в Питере, повышаю квалификацию. Давайте вечерком? Сядем по-соседски, познакомимся ближе…

     – Ну, это мы завсегда! – криво «отвесил улыбку» Николай и следом схохмил, почти по-итальянски. – Тогда оривиДверчи?!! В смысле, до встречи!

     – Аривидерчи! До вечера! – улыбнувшись, согласился Евгений и торопливо засобирался на выход.

     А следом настенные «часы с кукушкой» из кухни начали свой звонкий отсчёт «ку-ку»! И так семь раз…

     Дом, в котором теперь жили Коляшины, находился недалеко от проспекта Стачек в Кировском районе,  рядом  с живописным  парком – Садом памяти жертв расстрела мирной демонстрации рабочих в 1905 году или просто Садом 9-го января. Не просто дом, а домина, с толстенными стенами (одни подоконники в полметра шириной) и высоченными потолками, про такое старое здание обычно говорят – «сталинский». А может и старше! Похоже, что возвели строение ещё до Первой русской революции и оно помнит то «Кровавое воскресенье»…

     Коляшины занимали одну, оклеенную желтоватыми обоями с голубыми цветочками 40-метровую комнату, что «тютелька в тютельку» соответствовало жилой площади их лиепайской «двушки».  Устроились они хорошо!

     Сын Витька спал на диване, супруги – на старой, хоть и скрипучей, но широкой деревянной кровати. Рядом стояла тумбочка красного дерева, на которой красовался их маленький черно-белый телевизор в пластмассовом корпусе. Крепкий круглый обеденный стол на гнутых ножках с четырьмя стульями вокруг сначала занимал центр комнаты, но Евгений с Викторией его передвинули ближе к Витькиному дивану. На полу от входной двери через всю комнату до большого окна пролегла вытоптанная ковровая дорожка зеленовато-бурого цвета. На одной стене висел «видавший виды» прямоугольный ковёр с причудливым рисунком, забавным орнаментом по периметру и следами «оргий моли». Все остальные стены были увешаны старыми фотографиями в широких деревянных рамках, рассказывающих о жизни юного, молодого и уже постаревшего хозяина, а также членов его семьи. На некоторых из них Женька узнал того самого пройдоху – квартирного маклера с площади Мира.

     Здорово, что Коляшины предусмотрительно взяли с собой в Ленинград переносной телевизор «Сапфир», который по счастливому талончику, накануне отъезда, Евгений приобрёл в лиепайском Военторге. Как он их сейчас выручал! Недостатка в новостной информации, а также в художественных фильмах перед сном и мультиках для сына (по выходным дням) практически не было! Евгений называл их огромную комнату – кинозалом, такая просторная она была!

     В Ленинграде в перестроечные 80-е очень популярной была программа молодого и энергичного телеведущего Александра Невзорова «600 секунд»! Шла она по ленинградскому каналу ТВ вечером ровно 10 минут и была, что называется «на злобу дня»! Народ её искренне полюбил, а симпатягу Сашу просто обожал! Смотрели горожане программу ежедневно и с нетерпением ждали очередных «горячих выпусков»! Ну, а потом, как это водится в коммуналках, жильцы выходили обсудить увиденное по телевизору и прийти к согласию или разругаться вдрызг – на общую кухню. Так тоже проявлялась гласность на местах, объявленная в стране.

     Имелось такое коллективное место для «выработки консенсуса» теперь и у Коляшиных. Несмотря на то, что комнаты для проживания в квартире были большими, помещение для приготовления пищи и «просто поговорить» смело можно было назвать не кухней, а кухонькой метров семи-восьми по площади, не больше. Металлическая раковина с холодной и горячей водой служила не только для своего прямого назначения – набора воды для приготовления еды и мытья посуды, но и для умывания. Ванной комнатой квартира не располагала. Похоже, что дом был все-таки «до сталинской эпохи»! Поэтому кухня нередко превращалась ещё и в прачечную. Бельё сушили во дворе, а в непогоду – на протянутых в широком коридоре верёвках.

     Оборудована была кухня хоть и древней, но исправно функционирующей газовой плитой с четырьмя конфорками, одна из которых негласно «принадлежала» Коляшиным. Ещё одной тоже можно было, конечно,  пользоваться, но с «дипломатическим оговором», когда она свободна, то есть, не занята кастрюлями и сковородками семейством Филиных. Никто и не спорил…

     Семья по соседству была небольшая: совсем ещё не старые Николай с Зоей и их дети – подростки-погодки с такими же именами, как у родителей: дочь Зоечка и сын Коляша четырнадцати и пятнадцати лет, соответственно. В коммунальной квартире Филины  занимали две отдельные комнаты, тоже приличных размеров. В одной брат с сестрой (Зоя с Колей) вместе, а их мамка Зоя с папкой Колей в соседней, рядом с туалетом.

     Место общего пользования было одно, небольших размеров  со старым чугунным бачком сверху и пожелтевшим от ржавчины унитазом. Чтобы слить воду, необходимо было дёрнуть за гаечный ключ, привязанный к концу прочной веревки-шпагату. Срабатывал сливной механизм качественно, но шумно. Ниагарский водопад в Америке явно уступал «водопаду туалетному» их коммунальной квартиры. Самое удивительное, что туалет всегда был свободен! Или Коляшиным так только казалось? По крайней мере, очереди «чтобы зайти по надобности» никогда не было. Правда иногда в туалетной комнате попахивало дешёвым табаком… Этот «грех» за собой признавал Николай Филин, когда был пьяным. Трезвым он бывал в первой половине дня, поскольку работал на Кировском заводе в первую трудовую смену. А к вечеру – капец!

     Пил Колян «белую» из магазина по-черному и ругал всех и вся! Особо доставалось членам Политбюро ЦК КПСС. Знал их работяга пофамильно и поимённо: с именами и отчествами! Когда же в стране Горбачевым была объявлена антиалкогольная кампания, негодующий пролетарий стал «клеймить проклятьями  исключительно лидера перестройки» и сразу переключился на самогон собственного приготовления. Кухня и для этого процесса тоже активно задействовалась.

     А ещё подвыпивший Николай страшно ревновал «к каждому столбу» жену Зою и нередко распускал свои мозолистые руки, но «нежно». Любил её. До кровопролития, как  воскресным днём 9-го января 1905 года дело не доходило, однако их «оры с матами» частенько нарушали тишину коммунальной квартиры.

     Колян называл Зойку «интелиГенкой несчастной», хотя были они оба из одной деревни со Псковщины. Мог по пьяни прикрикнуть и совсем грубо, обозвав «простиТомой», явно имея в виду не рыбу простипому, а женщину древнейшей профессии. За что так называл? За  миниатюрную фигурку с выдающимся бюстом, за ярко накрашенные губы, за подведенные тушью глаза, но самое поразительное – за место работы своей супруги – медсестрой в женской консультации. Больше всего Зоя обижалась на слово «интилиГенка», искренне считая себя «от сохи» деревенской женщиной, просто раньше Николая приехавшей в Северную столицу и успевшей закончить (пока Колян служил срочную в армии)  ленинградское медицинское училище.

     Зоя, как медицинский работник, конечно, поначалу старалась поддерживать санитарно-гигиенический порядок в коммунальном жилище. Но, с годами поняла, что всё впустую… Пьющий супруг особой чистоплотностью не отличался! Присутствие пусть и временных, но чужих людей – соседей Коляшиных, особой радости ни ей, ни Николаю, ни их детям, также не прибавляло. Хотя поначалу, первые дни и недели – всплеск советского гостеприимства, безусловно, был!  Но он со временем постепенно сошёл на нет…

     В коммунальной квартире, где своё - только то, что своё (жилищные метры, поделенные газовые конфорки, бельевые верёвки в коридоре и т. п.) – постоянно возникает убогое чувство собственности, на которое кто-то может покуситься, даже нечаянным взглядом. А ещё были дети, которых родители назвали именами в свою честь… Их дети! Зоечка и Коляша, ни разу не побывавшие на Пискарёвском мемориальном кладбище… Ну, о чём тут можно говорить?!

     Выросшие в советской коммунальной квартире дети Филиных были особенными подростками. Главным отличительным качеством их была неприхотливость и поразительная закрытость. Хотя по-соседски они всегда здоровались, причём по несколько раз на дню! Наверно так их научили отец с матерью: увидели знакомого – сразу приветствуй! Как было принято в их деревне…

     Отсутствие ванной комнаты Коляшины с маленьким ребёнком ощутили на себе сразу.  Похоже, что в такой большой квартире это был самый большим недостаток! Как-то соседка Зоя, с которой Виктория уже близко познакомилась, поведала, что можно было бы «скинуться» с тем мужиком (хозяином их комнаты) и установить ванну в коридоре, как это делают нормальные жильцы в других квартирах. Но ушлому и «ненормальному» сынку хозяина, который занимался сдачей  отцовской жилплощади за приличные деньги («40 рублей тоже на дороге не валяются», как она выразилась), это переустройство квартиры было совсем не нужно, ну и Коляшиным, соответственно, тоже. А где же мыться? «Так в баню все и ходим!» – открыла «секрет Мойдодыра» Зойка. – «Всё ж рядом!  По четным дням – мужской день, а по нечётным – мы, женщины, моемся».

     После первой встречи Евгения с Николаем и самой первой вечерней посиделки на кухне (бутылку коньяка на стол с первым тостом «Ну, за знакомство!» выставил и произнёс Коляшин) – два семейства на какое-то время крепко подружились. Дело было в пятницу, а в субботу утром, как только «классный парень» Женька убежал на свои занятия, Зоя торопливо засобиралась в баню…

     – Соседка, пошли вместе! – приветливо пригласила она Викторию. – Попаримся в парилке. Жар там отменный!

     –  А сына?

     – И его с нами! Он вроде у вас ещё маленький совсем, не будет на голых баб пялиться.

     – Скоро пять лет уже, в детском саду в старшей группе!

     – Нормально. Берём с собой!

     … Глазастый и смышлёный сынок маму Вику подвёл с первого раза! Прокололся Витёк на пожилой тётке в телесах, пока сидел и отмокал в тазу, а Вика с Зойкой забежали в парилку.

     – И как только не стыдно?!! – громко возмущалась толстушка, указывая на ребёнка, привлекая остальных моющихся женщин. – Ишь ты, какой! Сиси и писи наши начал считать! Научили на свою голову… В школу не ходит, а считает вон как правильно! И сколько уже насчитал?!!

     Витька молчал, надув губы и опустив голову. До детского плача оставались секунды!

     – А что случилось? – спасла ситуацию вопросом Вика, вовремя выскочившая из парной.

     – Большой у вас уже мальчик! На нас заглядывается с интересом. С папой ему пора в баню ходить!

     Коляшин после занятий в спортзале на Классах регулярно принимал душ (какой-никакой, а водный моцион!), зато в следующее воскресенье они уже отправились в баню вместе. Соседи (Николай с сыном Колей), проявив солидарность, пошли с ними, прихватив по такому поводу пару берёзовых веников. Но купание ребенка в общественной бане – ещё та морока! О чём Женька честно признался Вике по возвращению…

     После этого их стали выручать друзья-лиепайчане… Причём, каждую субботу!

     Саломовичи снимали однокомнатную квартиру со всеми удобствами недалеко от Классов, рядом с метро «Улица Дыбенко» (в 80-е годы она обходилась им в 100 советских рублей)! Когда Вера узнала от Сергея, что у Коляшиных нет ванны и они ходят по очереди в баню,  решение родилось само собой – пока мужья были на учёбе, Вику у себя ждала Вера с главной целью – не просто в гости, а в «баню» – накупать маленького Витьку. Ну и самой «простирнуть кое-что» и помыться «по-человечески»…

     Теперь с занятий по субботам Сергей с Евгением возвращались вместе. Женька помыться (во вторую смену!) у Саломовичей и забрать домой своё уже «чистотелое семейство». На метро от станции «Дыбенко» до «Нарвской», где обитали Коляшины, с двумя пересадками через весь город добираться приходилось чуть больше часа. Да разве это много для города-миллионника?!!

    Так по-дружески решалась эта «помоечная», то есть помывочная, бытовая проблема с баней!


           Продолжение в главе 8 - «Расслабуха» в «Вишнёвом саду» (культурная
           программа с английским акцентом) - http://proza.ru/2022/04/22/1766

           апрель, 2022 г.                Санкт-Петербург

                © Н. Кирюшов, 2022