Два капитана. 4. Под парусами

4. Под парусами

             Шхуна регулярно отправлялась в плавание на неделю, а то и десять дней, выходя на связь каждые четыре часа, а в необходимых случаях моментально.  Капитан и команда этого кораблика понимали, что играют фактически в рулетку со смертью, учитывая расстрелы  и потопления врагом переоборудованных рыболовных траулеров. Расчёт был только на то, что немцы не сразу поймут, что деревянное судно с невеликим ходом и парусным вооружением может быть боевым кораблём. 
         
              В очередной командировке шхуна была уже пятые сутки.  Обычно «Скорпена» заходила на дневной отстой  в бухты изрезанного беломорского берега или прячась между островами, чтобы с наступлением темноты начать свою опасную работу. Но в этот раз было штабом флота принято решение проверить обстановку вплоть до Печёрского моря.  По сведениям подлодки противника бывали и там, а крейсеры кригсмарине достигали Новой Земли и даже Обской губы.
 
              Сегодня незадолго до рассвета Карнаухов отдал приказ о переходе к Белому морю.  Шхуна двинулась  в обратный путь в сторону базы, отработав восточный участок. Она на дизеле  вышла из-за острова Яголей, который притулился к большому острову  Колгуев, что расположен почти посередине пути от  полуострова Канин к Новой Земле.  Оставив остров Колгуев за кормой, Взяв курс зюйд-ост-ост, шхуна неспешно преодолевала расстояние к острову Корга.  Подняв все свои триста двадцать квадратных метров парусов, пользуясь благоприятным свежим ветром, она двигалась со скоростью в пять, а порой, семь узлов и через 5-6 часов должна была оказаться на траверзе острова Корга и, затем,  отвернуть на север, не доходя милю до берега.  После этого должна была обогнуть полуостров Канин и, минуя Канин Нос,   отправиться на базу.

            Решение идти под парусами капитан Карнаухов принял исходя из двух обстоятельств: наличие благоприятного ветра, позволяло экономить горючее, кроме того, судно идущее под парусами должно было привлекать противника своей беззащитностью.   
– Стоп машина. Команде к поднятию парусов приготовиться, по местам стоять. Трисели  и стаксели поднять, – прозвучала рано утром команда капитана. Через несколько минут ветром наполнились паруса и шхуна, плавно покачиваясь Баренцева моря, беззвучно продолжила выполнение боевого задания.

          Вообще-то в поездке на судне, идущем под парусами с попутным или близким к нему ветром много приятного. Поскольку  судно идёт  почти со скоростью ветра, то он на палубе фактически не ощущается.  Плавное же движение под парусами при отсутствии звука двигателя и запаха его выхлопа, вообще сравнимо с полётом над поверхностью воды.
 
             Несмотря на то, что управление парусами требует слаженной работы всей команды, переход этот для экипажа «Скорпены» проходил без особого напряжения. После постановки парусов и взятия нужного курса, заняты непосредственно управлением шхуны были только четверо матросов: рулевой, вахтенный наблюдатель и двое шкотовых, которые то слегка подтягивали, то ослабляли по команде вахтенного офицера шкоты кливера и стакселя , поскольку ветер дул ровно и оба гика  гафелей были закреплены. Кок, известное дело занят на судне практически всегда.

            Появилась возможность механику проверить и смазать двигатель, капитану сверить курс с картой и заполнять судовой журнал, радисту передать сводку, боцману проверить порядок на судне и шлюпках,  а коку заняться разделкой рыбы для обеда. Матросы свободные от вахты, даже смогли написать письма родным. Написал своё письмо в далёкий Новосибирск и Владимир Павлович. Там сейчас жили эвакуированные из блокадного Ленинграда жена и пятилетний сынишка. Он с ними не виделся уже целый год, только время от времени, получая письма с новостями от семьи и отправлял треугольники своих фронтовых посланий. Писал он им, что всё у него хорошо, судно, которым он командует, не совсем обычное, но экипаж отличный, служба спокойная, с продовольствием, особенно с рыбой, дела обстоят хорошо.
 
            Рыбы, действительно,  в холодном ящике камбуза хватало. В это время года с хранением не было проблем. Во время ночной стоянки на якоре у Кильдина судовой кок Мезенцев Яша на поддёв свинцовым чёртом с крючками по бокам надёргал с полпуда трески и теперь она шкворчала на сковороде, для предстоящего обеда.
 
           Со шхуны вели визуальную разведку и радиоразведку, докладывая обо всём замеченном, начиная от пролетавших самолётах или попавших в поле зрения судах и заканчивая сводкой погоды, которая была необходима для штаба флота. Радист держал постоянную связь с метеостанцией, которую год назад обустроили на Новой Земле на берегу залива Белушья губа.

              Четыре часа хода прошли без происшествий, но по их истечении погода начала портиться. Чайки и альбатросы потихоньку пропали куда-то и не стало за кормой этих вечных спутников рыболовных судов. Снижение температуры январского воздуха, усиление ветра и волнения, заставили снизить парусность шхуны и убрать кливер и стаксель.

             С неба посыпалась лёгкая снежная крупа и начинали обледеневать борта и палуба.  Видимость была не более одной мили.  В это время вахтенный наблюдатель старшина второй статьи Михаил Горевой заметил медленно движущийся сигарообразный силуэт, почти сливающийся с морской поверхностью.
На горизонте уже был виден остров Корга и более мелкие острова.  Просвет между ними, подсвеченный начавшим опускаться солнечным диском едва различимым через тучи, вдруг оказался перекрыт каким-то предметом того же окраса, что и морская поверхность. Но для опытного наблюдателя это не осталось незамеченным.

         – Вижу прямо по курсу цель, товарищ капитан,– доложил он, не отрываясь от бинокля.

          Карнаухов, находившийся рядом в рубке, получив, сообщение, которого давно ждал, оторвался от карты и припал к окулярам своего бинокля. Через секунду он нажал на кнопку и сигнал боевой тревоги прозвучал на всех постах и помещениях. Сомнения не было – это вражеская подводная лодка. Советских субмарин в это районе быть было не должно ни при каких обстоятельствах.

         – Боевая тревога. Приготовиться к бою, – отдал он  по громкой связи, команду обычную при обнаружении противника. В помещениях шхуны замигали красные лампочки тревожной сигнализации. Бойцы бросились к своим боевым постам. 
 Однако, далее была отдана не предусмотренная боевым уставом:
–  Себя не демаскировать.
Об обнаружении цели радист немедленно доложил в штаб флота.