Психологическая привлекательность нацизма

     Приступая к заявленной теме, вынужден предварительно предупредить читателя о невозможности определения дефектов морали на национальной основе.   Мораль никогда не являлась и не является атрибутом надличностных систем уровня нации или этноса. Хочу подчеркнуть, что та или иная мораль может представляться только в качестве свойства конкретной личности, хотя исторические и экономические условия могут порождать массовые явления как высокоморального, так и аморального характера, однако не относящиеся к сфере национального, но использующих национальную атрибутику. Не более того.  Основные системообразующие факторы нации или этноса всегда в высшей степени этичны, иначе нация не выдержит социальной конкуренции в историческом процессе. С этим положением в основе я предполагаю попытаться решить поставленные в данном исследовании задачи. Это требует дополнительного разъяснения, но - не в данном опусе.
        Социологические теории давно утвердились в мысли о том, что различные социальные конгломераты, выстроенные на любом основании, способны проявлять свойства эмержентности, по сути, обретая собственную свободу воли. Наиболее отчётливо это впервые зазвучало в древней уже "Органической теории" Герберта Спенсера, однако в любой социологической парадигме так или иначе можно найти элементы именно этой аксиомы.
        В таком ключе, изучая феномены нацизма и фашизма, учёные пытаются обнаружить соответствующие закономерности, определения и характерные черты явления.  Нечто такое можно обнаружить, например в работе Ивана Сикорского - "О психологических основах национализма." Из глубоких работ, посвящённых теме, можно также выделить "Непреходящую привлекательность национализма" Фреди Перлмана. Интересный анализ национализма мне удалось обнаружить в обзорной работе даже тут на Прозе.ру"  http://proza.ru/2014/03/25/841  автора Сергея Шрамко "Национализм и психология".
      Здесь и в иных публикациях, посвящённых теме,  мы наблюдаем весьма стандартный приём, - нация (народ)  обозначается единым целым, включающим нацизм как массовое социальное явление, исторически возникшее в сознании определённой части населения, а затем предоставляются вниманию некоторые типологические признаки функционирования этих социальных конгломератов в силовых антигуманных военных конфликтах.
    Чаще всего в качестве аргументов приводятся исторические факты иногда в стиле созерцательной статистики, иногда - в стиле гипотез, основанных на картине уникального феномена. Однако обычно теория не погружается глубже простого обозначения и констатаций повторяемости самих явлений пусть даже в их сходной исторической причинности. И как ни странно, но после такого анализа, проблема не избавляется от налёта примитивной коррелятивности. Имеется в виду, что повторяющаяся и существенная связь явлений, будучи обнаруженной как факт, всё же страдает дефицитом причинно-следственной аналитики. Такое часто случается в социологии в связи с тем, что иногда теоретические трактовки реальностей фактуры начинают выглядеть как преднамеренные спекуляции, что конечно, может вызывать раздражение и не годится для научных диссертаций, оставаясь в рамках популизма.
      Но тем не менее  гипотезы и теории, которые могут возникнуть в проблеме глубинных источников возникновения тех или иных социальных конгломератов, с нашей точки зрения могли бы оказаться достаточно интересными, если , конечно,  они сопровождаются какими-либо аргументами по смыслу. Конечно, политику в основном делают деньги, однако необходимо учитывать, что поведение эмержентных социальных систем является сложным и многофакторным.
      Здесь мы попытаемся взглянуть на заявленную тему не сверху, - не со стороны особенных свойств надличностных конгломератов, управляющих поведением человека, а наоборот - из глубины личности в стремлении понять их более метафизичный уровень, - психические механизмы, управляющие поведением индивида (иногда даже жертвенного характера (!)) в социологии нацизма.  Этим мы подтверждаем очевидную многофакторную зависимость процесса становления нацизма и фашизма, и утверждаем, что психические факторы, свойственные говорящим приматам играют тут не последнюю роль.
         В качестве путеводной нити в этом намерении мы опять используем теорию инстинктов гуманоидного комплекса (далее ГК), что, кстати, заодно будет способствовать и подтверждению её научной состоятельности.
         Для более подробного знакомства с теорией инстинктов ГК можно обратиться к электронной версии монографии «Гуманоидный комплекс». Для начинающих знакомиться с темой предоставлю краткую суть.
      Существует некоторая пирамида врождённых инстинктов человека, которая выстроилась в процессе его эволюции.  В исторической последовательности возникновения от низших инстинктов – к высшим их перечень таков:
1). a -     страх смерти инстинкт накопительства;
2). b -     конформизм в группе себе подобных, устремление в социум («стадный инстинкт»);
3). c -     инстинкт сексуальности (либидо);
4). d -    рейтинговый инстинкт, инстинкт доминирования, устремление к повышению социального статуса,
5). e -    инстинкт семейственности, стремление создать семью, любовь к детям, жертвенность во имя детей;
6). f -  чувство "Родины", инстинкт жертвенности за свой род и свою территорию обитания;
7) g - инстинкт креативности в стремлении познавать и преобразовывать мир; инстинкт познания и преобразования мира (Синдром "Мастера")
8). h - инстинкт платонической любви, жертвенности во имя всего человечества (синдром Иешуа, Данко).
        Перечисленные инстинкты закрепились в указанной последовательности в процессе эволюции человека, пробуждаются в нём в той же последовательности в процессе индивидуального развития и подвергаются возрастной редукции (подавляются), как правило, в обратном порядке.
         Поведение человека в значительной степени определяется последовательным доминированием того или иного инстинкта в зависимости от внешних обстоятельств, при этом рациональное обоснование поступков обычно сопровождается привлечением аксиом и выстраиванием логических цепей, оправдывающих изначальный подсознательный или бессознательный импульс.
        Явление синергизма (совместное, накладывающееся друг на друга действие) различных инстинктов способно в значительной степени искажать рациональное поведение человека вплоть до возникновения отрицательного вектора социализации.
        Теперь после краткого перечня закономерностей инстинктов ГК, который я более подробно и аргументированно рассмотрел в работе «Гуманоидный комплекс», приступим к изучению их частного проявления. Рассмотрим, какие именно инстинкты активизируются в процессе развития комплекса нацизма в индивидуальном сознании.
        Пожалуй, первый импульс в становлении мировоззрения национализма произрастает из высшего инстинкта f- «свой род, своя территория». В наибольшей степени этот инстинкт переплетён с проявлениями патриотизма, что на начальных этапах не составляет социальной патологии. Однако сам по себе этот инстинкт бывает изначально достаточно слаб для цементирования социальных систем, и вообще он оказывается малоразвитым в индивидуальном сознании рядового жителя мегаполиса. Это потому, что его эволюционной основой в сознании индивида оказалось именно природное окружение. Сотни тысяч лет длительности процесса закрепления этого инстинкта в генетике неизбежно сочетался с природными признаками среды обитания человека, - запахами растительности в ареале обитания, характерными пейзажами, этническими особенностями культуры, основами эпоса. Мегаполисы в значительной степени исключают подобные тактильные контакты, из-за чего инстинкт патриотизма вообще развивается в городском населении в ослабленной степени. Стекло и бетон современных мегаполисов в сочетании с развитием транснациональных культур нивелируют и этническое разнообразие и вообще уровень проявления этого инстинкта.
          В этом аспекте, например, интересен феномен рубашки-вышиванки в качестве национального символа патриотизма на современной Украине. В историческом прошлом, когда закреплялись основные высшие инстинкты в ареале народонаселения, Украина была преимущественно аграрной страной с развитым хуторским типом общественной жизни.  Глубокое погружение в природу соответственно сформировало довольно мощный этнический акцент на инстинкты группы f- вокруг подобных общенациональных символов.  Поэтому любые социальные влияния, затрагивающие эти инстинкты, порождают болезненные психологические переживания в сознании данной этнической разновидности.  Укрепляя социум в целом вокруг национальных символов это обстоятельство, однако, тут же ослабляет его расширенной возможностью политической манипуляции сознанием масс этими же символами со стороны корыстной политики некоторых представителей истеблишмента.
           С другой стороны, ощущение «собственного народа» оказывается едва заметным или вовсе не ощущается многими представителями городского зажиточного истеблишмента, для которого смешение этнических культур, ди- и поли- лингвистические особенности общения (когда несколько языков и культур ощущаются в качестве родных) составляют основу личности.
           Инстинкты группы f-, не порождают сами по себе агрессивных националистических проявлений, и не способны доминировать над иными высшими или низшими инстинктами в мирных условиях существования этнических конгломератов.
           Однако картина сильно меняется, когда к делу подключаются более фундаментальные низменные инстинкты ГК. В ключевом переломе патриотизма в нацизм огромную роль играет непобедимая мощность рейтинговых инстинктов группы d-, которые вступая в синергизм с инстинктами группы f- способны усиливать их до пассионарного уровня.
           Как это происходит?
           Фактор нацизма привлекателен уже в рамках второго низменного инстинкта b-, который властно притягивает человеческое начало в какую-нибудь обособленную группу. Это «стадное» начало всегда ищет для себя место в социальном бытии человека.  Фашизм, основанный на зарождении микросоциумов, объединённых одной идеей весьма привлекателен именно этим обстоятельством. Так в нацистской Германии особую привлекательность для молодёжи приобрели факельные шествия, выкрикивание общих лозунгов и ощущение себя частью великого целого в составе родовой группы.
           Далее в обычном порядке возрастание социального рейтинга индивида в значительной степени связано со значительными трудовыми усилиями или социальной удачей. Однако в глубоко кастовых обществах обычно наблюдается дефицит социальных лифтингов для сменяющихся поколений.  Нацизм же, как правило, обещает быстрый и облегчённый социальный лифтинг за счёт внешней экспансии.  Принцип превосходства нации в корне оправдывает повышение собственного социального статуса в рамках социальной иерархии только по генетическому признаку без всяких дополнительных хлопот.  В нацистской Германии таким привлекающим фактором оказался постулат превосходства арийской расы над другими народами.
           Этим объясняется особая привлекательность нацизма для молодёжи. Длительный процесс эволюции человека предоставлял подрастающему поколению лишь два пути прогрессивной социализации: либо превзойти своих вождей, либо уйти в сторону на освоение новых территорий. Генетическое закрепление этих психологических импульсов приводит к тому, что молодость сталкивается в нацизме сразу с суммой этих возможностей, что властно подчиняет рациональную сферу личности древним глубинным подсознательным импульсам.
             Здесь приходится также учитывать, что сам рейтинговый инстинкт d- в значительной степени сформировался на основе более низменного и властного инстинкта c- соответствующего либидо, поскольку выживание потомства напрямую зависело от рейтингового статуса сексуальных партнёров внутри конкретного рода.  Кроме того рейтинговый инстинкт d-  иррадиирует и на следующий инстинкт e- (семейные ценности), - особенно у женщин.  Поэтому такая мощная смесь способна далеко завести конкретную личность за порог рациональной логики и даже подавить все остальные высшие инстинкты. Тогда нечему удивляться и понятно, почему нацизм так легко допускает антигуманные зверства.  Синергизм инстинктов, как мы ранее обнаружили, способен в значительной степени подчинять и разрушать рациональную сознательную сферу личности, порождая логические аберрации морали, как это можно наблюдать, например, у Родиона Раскольникова в романе Ф. Достоевского "преступление и наказание".
             Особенностью современной эпохи представляется усиление роли женского либидо в формировании националистического мировоззрения. Тут можно указать на несколько причин.
             Во-первых, для женской психологии всегда привлекательны брутальные мужчины с повышенным социальным рейтингом.  Именно эта брутальность многие тысячелетия коррелировала с удачливостью вождя или воина в социальных иерархических противостояниях.  Нацизм и фашизм выводит в сферу социальной яркости сразу много новых и молодых вождей, демонстрирующих именно такую брутальность.  Соответственно между мужским и женским началом в таких социальных системах обусловливается инстинктная раскачка, когда женщинам в рамках психологических переживаний (не более того) нравится молодость и энергичность новых вождей, а мужчинам в свою очередь повышенное внимание женщин к их новой социальной роли.  В этом ключе можно объяснить и социальную успешность Гитлера в качестве вождя нации, которого к вершине социальной иерархии подвели не только экономико-политические обстоятельства, но и в значительной степени факторные проявления женских восторгов на многочисленных митингах.
         Здесь, однако, следует учитывать интересную закономерность, которую исследует М. Шолохов в "Тихом Доне". В случае достаточной продолжительности кровавой бойни между брутальными самцами именно женщины выступают мощнейшим фактором примирения сторон конфликта посредством стимуляции в основном инстинктов группы e-, входящими в векторный синергизм с группами a- и h-.
         Во-вторых, возникновение нацизма, как правило, происходит в условиях противостояния со сложившимися консервативными системами, также антинацистскими политическими тенденциями. В этой связи неизбежны межличностные конфликты, которые массово используются особенно женщинами против мужчин в качестве эмоциональной разрядки.  Это утверждение может восприниматься в несколько комичном ключе, но на самом деле – это частое явление. В наше время этому весьма способствуют полемические ссоры в социальных сетях, в которых женская натура подсознательно находит сладкую для них психологическую разрядку в конфликтном общение с самцами в сети интернет в подобии  сексуального сублимированного «облегчения» в истерической ссоре с собственным мужем. Сама по себе эта тема достаточно глубока и самостоятельно интересна, но здесь мы ограничимся пока лишь уровнем такой трактовки.
         Как итог, можно обнаружить набор довольно мощных инстинктов ГК системы b-, c-, d- и e-,   которые порождают синергетический комплекс, подавляющий рациональную сферу личности на столько, что последующее возникновение явлений пассионарного характера порождает весьма устойчивую социальную систему, основанную на признаках принадлежности к национальной группе.
         Итогом наших обсуждений можно обозначить предположение, что человеческая психика является чуть ли не ведущим фактором в зарождении и эволюции некоторых надличностных социальных систем. Это, в частности, характерно и для феномена привлекательности нацизма.