Виктор. Спасение и жизнь в глухой деревне

        Моя прабабушка Генриэтта Яновна и бабушка Алина, по детским воспоминаниям моего Папы, были очень набожными. Бабушка Вика – нет. Она любила общество, светскую жизнь. До войны в 30-х летала на параплане, ходила на каток. Во мне есть и то и другое – набожность моей Прабабушки и бабушки Алины и любовь к оживлению и светской жизни моей бабушки Вики.

        Видимо из внимания к набожности Матери и Сестры, во время Великой Отечественной войны Бог спас Виктора от верной смерти три раза. Первый раз на поле боя немец перед ним остановил танк, вылез из танка, оттащил его с поля боя в сторону и потом сказал своим, где он его оставил. Случай удивительный для войны. Что заставило немца остановить танк, а не проехать по живому? Вылезти и оттащить в сторону? Вернуться за ним?

        Второй раз Бог спас Виктора, когда в плену его вылечили и спасли от концентрационного лагеря две медсестры литовки.

        Третий раз Бог спас Виктору жизнь вот при каких обстоятельствах. Когда он был в Германии на работах в шахтах, в апреле 1945 года из плена освободили американцы. В Советском Союзе действовал закон о том, что все побывавшие в плену, приравнивались к изменникам родины. Американцы предлагали не возвращаться в СССР, а получить гражданство США. Виктор отказался из-за того, что в Советском Союзе была Семья. Когда он вернулся в СССР, по закону, который всех бывших военнопленных приравнивал к изменникам родины, его должны были отправить на работы на урановые рудники. Но, бригадир, записывавший на работы сказал: «Мужики, вы уже старые. Вы там и года не протянете. Подождите, если наберу молодых, вас отпущу». Отпустил.

        Из-за политики всю оставшуюся жизнь Виктор  – будучи светским образованным человеком, окончившим 4 курса ленинградского института на инженера – вынужден был остаток жизни прожить электриком в глухой деревне Тверской области на родине жены. Тем ни менее, и здесь он умудрился обзавестись друзьями, стать важным человеком и не унывать. По рассказу дочери, до 90 лет участвовал в сельскохозяйственных работах, управлял трактором и отказывался ехать к дочери в Тверь тихо сидеть в квартире. При такой своей деревенской жизни, периодически одевал костюм, берет и ехал на выходные к родственникам в Ленинград.

         Жизненную позицию Виктора во многом напоминает отношение к испытаниям его ровесников: еврея профессора Зильбера и немца академика Бориса Раушенбаха.

         Профессор Лев Зильбер – основоположник советской вирусологии, изобретатель вакцины от клещевого энцефалита и пеллагры - отбывая срок за ложное обвинение в советских лагерях, продолжал свою работу микробиолога. За папиросы сокамерники ловили ему крыс, на которых он ставил микробиологические опыты. Так изобрёл вакцину от пеллагры. В итоге это дало ему возможность отбывать срок не в лагере, а в так называемой «шарашке» - работать. А, потом и вовсе выйти на свободу.

          Академик Борис Раушенбах, как немец в 1942 году оказался в трудовом лагере в Нижнем Тагиле. Там, как объясняет он сам в своих мемуарах, он продолжал работу над теорией горения в воздушно-реактивных двигателях из своей немецкой обязательности, - он посчитал, что коллеги не виноваты в его заключении и их общая работа не должна пострадать из-за такого поворота судьбы. Ему было неудобно перед коллегами не окончить начатую работу. Свои отчёты по научной работе он отсылал в НИИ Наркомата авиационной промышленности. Вскоре руководитель НИИ добился освобождения Раушенбаха из заключения для продолжения научной работы в Москве.

          Дело в идеологии. На всех уровнях – будь ты великий учёный или простой человек – дело в принципиальном отношении к трудностям. Я читала мемуары Бориса Раушенбаха «Постскриптум» на сайте русских немцев «RusDeutsch». Он подробно описывает, как он и другие образованные немцы, организовывали свою жизнь в заключении в лишениях, чтобы не сломаться не опуститься.

          Когда мы с мужем побывали в июне 2017 года на могиле Виктора Юлиановича в Альфимово, я почувствовала, что Виктор очень рад мне. Но, вместе с тем, нет никакого надрыва никакой трагедии. До глубокой старости он сохранял энергичность и оптимизм, был на хорошем счету у деревенских как единственный в округе электрик, собирал дома шумные компании мужиков – развлекал себя деревенской светской жизнью. Виктор как будто говорил мне, чтобы я не волновалась – тут вокруг всё его друзья. Это моё чувство совпало с описанием жизни Виктора Юлиановича со слов его дочери Галины.
          Дорогой любимый Виктор, ты всегда в моём сердце - видим ли мы друг друга или нет.