Весной. Давайте, окунёмся

               
Любое время года прекрасно по-своему, но лучше весны  природа ничего не придумала. Начало обновления жизни, вечный гимн молодости!
Невестушка-весна, моя любимая подруга! Готов петь тебе песнь любви бесконечно, но уж больно скоро ты проходишь.   
В начале лета еще всё благоухает, но мне уже становится грустно: кончается весна, и  я снова готов ждать её ; царицу, красавицу, певунью…
Почему так несправедливо устроен мир? 
Природа постоянно обновляется, а человек стареет… Зато каждый год весна своим приходом напоминает о молодости звоном капели, гомоном пернатых, красками цветов и зелени. 
Весна бывает разной, и всегда – прекрасной! С ней и человек словно молодеет, пробуждаются надежды, строятся планы. Мужчины влюбляются в женщин, женщины подыскивают яркие наряды, словно примеряя «боевой раскрас»...
Как я люблю наблюдать где-нибудь в укромном уголке, в рощице или лесополосе за титанической работой хлопотуньи-весны.
Вот появилась молоденькая зелёная травка, на которую жалко наступать, а среди её былинок уже кипит проснувшаяся жизнь: снуют муравьи, божьи коровки - «солдатики» с чёрным иконостасом на спине. На деревьях и кустарниках лопаются клейкие почки, из них появляются светлые язычки.
Пробую их на зуб и на вкус. Одни горьковаты, другие сладят. 
Напротив моего окна росли рябины, липы, клёны, они неплохо защищали наш общий дом от дорожной пыли и выхлопных газов. 
Больше всего мне нравилось наблюдать за беспокойным племенем пернатых.
Со второго этажа моей комнаты каждую весну видел, как на одном из деревьев гнездилась сорочья семья. В застрехах стены дома селились воробьи, в ветвях порхали синицы. Удивительно беспокойное племя – пернатые.   
В сорочьем гнезде каждый год появлялось потомство. Но, до того, как оно появлялось, за обладание гнездом каждый раз разгорались страстные баталии. Борьба шла, видимо, между хозяевами и претендентами на готовенькое. Разборки происходили театрально – с криками и выяснением отношений так, что только пух и перья летели.
Наконец, выявлялись сороки-победители. Начиналась реставрация гнезда, причём, теперь уже его законные обладатели: самец и самка поднимали неимоверный галдёж, споря и доказывая своё понимание устройства любимого гнёздышка, будя по утрам трескотнёй жителей рядом стоящих домов.
Воробьи и синицы тоже шумливы и беспокойны. На моих глазах весной особи мужского пола вступали в отчаянные схватки из-за клочка ваты, перышка или укромного местечка под застрехой.
На их возню смотреть было очень интересно. Вот, думаю, мелюзга, а тоже, как у людей, свои заботы и переживания.
Бывало, проникался сочувствием к какому-нибудь незадачливому претенденту на уютный уголок, кому на этот раз не повезло…
Быстро сменяются картинки природы, ее краски становятся гуще, насыщенней. Начинаешь замечать маленькие узелки будущих плодов на деревьях, затем плоды наливаются, спеют. Все это в неустанном труде успела вынянчить труженица-весна, чем нас потом одарит капризное лето и накормит щедрая матушка-осень...
Весной мы любили бродить по лесу, перебираясь на другую сторону Самары.
 «Позаимствовав» у сельчан лодку, отправлялись на ней в опасное путешествие по весенней и неспокойной реке на другую сторону.
Это был чисто спортивный мальчишеский интерес, потому что в лесу, кроме сорочиных, галочьих и других яиц, нам нечем было поживиться.
Только вряд ли благоразумие остановило бы ребят нашего возраста…
Яйца птиц нам были нужны для игры в войнушку. Разделившись на две команды, мы кидались ими, как снежками. Что-то вроде современной игры, называемой иностранным словом пейнтбол. Но теперь это делают в экипировке и на оборудованном полигоне, стреляя из ружей, заряженных шариками с краской.
Увлекаясь, мы бросались яйцами, в запале стараясь как можно  сильнее «разукрасить» противника. Иногда это доходило до скандала, с выяснением отношений. Ведь кто-то бился по-честному, а кто-то шельмовал.
Когда страсти утихали, мы «зализывали раны», застирывая в реке одежду. Навоевавшись, возвращались на левый берег, живо разбирая свои победы и промахи.

     Давайте, окунёмся
Кажется, в седьмом классе, после того, как нам не удалось достать лодку, слегка расстроенные, мы расположились на травке возле мутной и холодной воды. Пригревало весеннее солнышко, хотелось позагорать на зелёной травке у берега реки.
Кто-то предложил: «Давайте, окунёмся, жарко что-то».
Заждавшись лета, купаний в тёплой, чистой реке, некоторые решились на рискованное дело. Не терпелось забраться в воду, а ведь она еще холодная, мутная, и место не оборудовано для купания.
Живо вспомнились наши летние ныряния с мостка в жаркие дни. Гоняясь друг за другом, играли в «пятнашки». Погоня проходила не только в воде. Выскакивая на мостик, сооружённый нами же, мы вновь прыгали в воду, делая сальто, проносясь, как амфибии, в прозрачной воде. Плыли под водой, отталкиваясь ногами о песчаное дно.
По дну ползали двустворчатые ракушки, о них мы часто ранили ноги. Однажды нырнув, в пылу погони, я резко повернул к берегу, чтоб оторваться от преследователя, и со всего маху пропорол себе плечо ракушкой.
На плече был вырван клок кожи. Странно, но виднелись лишь белые прожилки и ни капли крови. Рана получилась глубокой, и надо было идти в лагерь к Аннушке, чтобы она оказала помощь. Еще до подхода к лагерю, в ране стали проступать мелкие рубиновые бусинки крови.
Аннушка засыпала рану стрептоцидом, забинтовала. Пластырей тогда еще мы не знали. Рана долго заживала, шрам же остался на всю жизнь.   
В тот весенний день, после заречного путешествия на берегу студёной реки, раздевшись, мы все же окунулись по разочку.
Удовольствия не испытали, сильно рискуя на скользком глинистом дне, который резко уходил вглубь. Чуть зазеваешься – сведёт судорога и уже не выбраться…
Я тогда подхватил воспаление лёгких, а мои друзья, как с гуся вода, всё обошлось.