История 25 Союзники

Устав мерить темницу шагами, Степка подошел к окну и посмотрел вниз, точно за ночь они могли вдруг оказаться на пару этажей ниже, а из-под стен исчезнуть вкопанные в землю наклонные копья — вероятно, второй или третий рубеж обороны, на случай, если враг прорвется за высокий забор.
— Разведали быстренько, блин… — проворчал он, в который раз упрекая товарища за чужой нерадушный прием, что оставил на теле синяки.
Толик вздохнул, садясь на отведенной ему койке:
— Я не рассчитывал встречаться с патрулем, — виновато огрызнулся он, потерев тупо ноющее плечо. Эти ребята сопротивления не прощали. — Уверен, их командир во всем разберется и нас отпустят.
— И когда это будет? — фыркнул Степка. — Через сутки, неделю? Наши и так, наверное, волнуются.
Наверное... Конечно, волнуются. Только что уж теперь... Прошлое невозможно вернуть назад и переиграть, с учетом совершенных ошибок. Такое случалось лишь время от времени во сне, а жизнь двигалась исключительно вперед, и сожаления были пусты и деструктивны.
— Будем верить в их благоразумие, — предложил он товарищу.
И в то, что влияния Любы хватит, чтобы удержать Виктора от глупостей.
Поднялся, собираясь постучать в дверь, привлекая внимание тюремщиков, но та распахнулась навстречу сама, впуская знакомого уже, бледного, точно моль, паренька с подносом в руках. И немедленно закрылась за его спиной. Пожелав доброго утра, — он издевался, что ли? — тот предложил отведать местной кухни.
— По какому праву вы нас удерживаете? — вместо приветствия возмутился сложившимся положением Толик. — Или мы не доказали, что не враги вам?
Точно не замечая агрессии пленников, парень деловито сервировал стол. Закончив, улыбнулся:
— Считайте это карантином, — предложил он. — Всего лишь необходимость во имя блага обеих сторон. Волнуетесь о своих? Дайте нам координаты их местоположения, и мы пошлем весточку.
Степка покачал головой, мол, хватит ошибок для одной миссии, и Толик был с ним согласен.
— Все еще считаете нас агентами крепости?
Парнишка промолчал, выполняя свои нехитрые обязанности, и это молчание было красноречивее слов. А конфликт-то и в самом деле серьезный... Вот только пока трудно было судить, чье дело правое. Да и знали они обе стороны недостаточно, чтобы делать сколь-нибудь обоснованные выводы.
— Вообще-то, мы тебе жизнь спасли... — обижено припомнил Степка.
Размеренное мельтешение прекратилось.
— И я вам за это благодарен, — тихо признался парень, не глядя на пленников. — Только я тут человек маленький.
С этими словами он вышел.
Отлепившись от подоконника, Степка потянул носом, придирчиво оценивая угощение по запаху.
— Ну что, рискнем? — предложил он. — Силы нам понадобятся.
Толик молча поднялся и занял один из предоставленных им табуретов. Плюхнул в тарелку поварешку овощного рагу, отломил хлеб, без лишних разговоров приступая к трапезе. Хотели бы от них избавиться, уже сделали бы это более простым и действенным способом. А повар-то в гарнизоне был отменный. Не то, что в прежние времена...
Кусок вдруг встал поперек горла, и Толик закашлялся.
Степка постучал по спине, возвращая возможность нормально вздохнуть. Сел напротив.
— Это кто-то торопится, — вспомнил он старую примету. — Думаешь, их командир может оказаться твоим отцом?
Толик пожал плечами, прежде чем качнуть головой.
— Когда я услышал, про военную часть, я надеялся, что он мог выжить. Однако... Я не увидел тут ни одного хоть смутно знакомого лица. Скорее всего, информация была приманкой и не более.
Однако, союзники им действительно нужны. А потому следовало довольствоваться тем, что шло им в руки. Ждать. И Толик, покорный этой необходимости, сосредоточенно жевал.
Возвращаться на койку, к думам о прошлом и будущем, не хотелось от слова совсем, как, впрочем, и вести беседы с товарищем. И Толик занял наблюдательный пункт у окна, изучая обстановку, подсчитывая численность "гарнизона", пытаясь понять, какие настроения гуляют в коллективе... И видел, как из зарослей вышли четверо. Отметив легкое прихрамывание у главного, который сразу выделился повелительными жестами, которым беспрекословно следовали, подался вперед. Сердце екнуло, не то от радости, не то в тревоге.
— Дядя Коля! — выкрикнул он, не сдержав эмоций, когда военные остановились на лужайке внизу, устало сбросив вещевые мешки. Вылазка за продуктами?
Коренастый майор, ныне ничем не выделяющийся среди своих подчиненных, вскинул голову. Толик физически почувствовал мазнувший по лицу взгляд. И, ничего не сказав, отвернулся навстречу своим людям. Горячо обнял незнакомца, которого они помогли освободить у городской больницы. Потянул в здание, судя по репликам, что долетали до их темницы, желая немедленно слышать подробности.
— Знакомый твой? — спросил из-за плеча Степка, что также с интересом следил, за развернувшейся сценой.
— В части он был заместителем отца, — не оборачиваясь, отозвался Толик.
Степка благоразумно промолчал, оставляя при себе умозаключения, вот только от собственных никуда не денешься...
Стиснув зубы, Толик решительно оттолкнулся от подоконника, так что товарищ едва успел отскочить. Терпение лопнуло как мыльный пузырь, и он нервно заходил по комнате. И никакие замечания, относительно приоритетов командира, у которого свои люди и дела группы идут на первом месте, не помогали. Только сейчас он понял, что все эти долгие два года лелеял спрятанную поглубже надежду, ждал, если не встречи с отцом, которого так и не признал умершим, то каких бы то ни было вестей. И вот, источник информации был так близко, но по-прежнему недоступен.
Если верить часам на стене, прошло полчаса, когда двери открылась, впуская двух вояк, что без разговоров схватили Степку и повели прочь. Тот испуганно оглянулся, а Толику даже нечем было его успокоить. Все, что он мог, это попытаться вмешаться, требуя объяснений.
Вместо ответа, на него наставили пистолет, удерживая на расстоянии, и закрыли перед носом дверь.
— Уроды!
В сердцах ударил Толик кулаком в дверь, и та, словно по первому требованию, отворилась.
— Анатолий... — выдохнул майор, проходя в помещение, и за его спиной послышался характерный щелчок. — Это и вправду ты. А я думал, ты вместе с отцом...
Сердце екнуло, от крайнего волнения прервалось дыхание:
— Вы знаете, что с ним?
Знакомец из прошлой жизни вздохнул. Вытащив ногой из-под стола табурет, присел, жестом предлагая следовать его примеру, и Толик послушался. Молчание затягивалось, не предвещая добрых вестей, но вот, наконец, мужчина решился:
— Боюсь, что не смогу ответить на твой вопрос. Со слов очевидцев, знаю лишь, что он до последнего выводил из зданий людей. Когда же ударила первая волна, началось такое, что... — покачал он головой.
Участливо сжал ему плечо, но Толик отдернулся, не принимая соболезнования.
— Значит, тела никто не видел, так?
— Так, — согласился собеседник, но, видимо, остался при своем мнении. Которое Толик уважал. Все они насмотрелись тогда...
Изгнав из крови адреналин, Толик собрал волю в кулак, опускаясь на свое место. Оставляя прошлое в покое, вернулся в настоящее, меняя тему на насущную:
— Куда увели моего спутника, дядя Коля? Если ему причинят вред...
Собеседник засмеялся, чуть подаваясь вперед, чтобы испытывающе заглянуть пленнику в лицо:
— А ты никак грозишься, Анатолий? У тебя достаточно людей, чтобы бросить нам вызов?
Толик невольно вздрогнул, вспоминая этот насмешливо-стальной тон — дядя Коля тоже решил перейти к главному. Усмехнулся:
— Я не имею отношения к крепости. Однако... чтобы достать непосредственных виновников, нет необходимости владеть армией. Ваши люди рассказали о моей меткости?
— Наслышан, — вернулся мужчина на прежние позиции. — Сергей хорошо тебя выучил. И потому, как ты понимаешь, я не могу позволить тебе оказаться по другую сторону баррикад.
— Это не входило в мои планы, — заверил Толик. — Мы пришли по приглашению ваших людей, в надежде найти союзника.
— Ваша группа малочисленна, — сделал вывод собеседник. — Много в ней бойцов?
Толик поджал губы, выражая неготовность разглашать какие бы то ни было данные относительно общины. Мир изменился, изменились люди, живущие в нем, и, да, он тоже изменился. Доверие и прежде стоило дорого, нынче же и вовсе сделалось на вес золота.
— Молчим…
Не спрашивая позволения, дядя Коля закурил, достав крепкие сигареты без фильтра из памятного с прежних времен портсигара. Предложил одну собеседнику, но Толик отказался, покачав головой. Опровергая ошибочные выводы майора, озвучил свою позицию:
— Лидер, в первую очередь, должен думать о благе группы и безопасности ее членов. Вам ли не знать. И без гарантий этого, я не стану говорить.
Тот усмехнулся, выпустив дым, что защекотал в носу.
— И какие же гарантии тебе нужны?
Толик незаметно выдохнул. Так-то лучше, пусть не думают, что они готовы поднять лапки вверх только потому, что чужая сторона превосходит их численностью и мощью.
— Для начала, верните Степана. Я хочу видеть, что он в норме.
Не говоря ни слова, майор поднялся, стукнув в дверь, и велел привести второго. Спокойно, уверенно. И, кажется, сам был удивлен, обнаружив на лице пленника свежие следы встречи с чьим-то кулаком. С досады цыкнув языком, бросив быстрый взгляд на Толика, что покровительственным жестом задвинул товарища себе за спину. Махнул рукой, отсылая подчиненных с глаз долой.
— За что ударили?
Делать поспешных выводов не хотелось. Терять возможные перспективы, хотя их сотрудничество, следовало признать, в большей степени было выгодно им, чем военной части.
— За веру, — угрюмо отозвался товарищ.
— За что? — Толик даже удивленно оглянулся.
Оказалось, что Степан, слово за слово, осмелился утверждать, что прежние боги оставили человечество, и теперь всем следует поклоняться великой богине природы, жрецом которой является. За что и схлопотал от одного из вояк, и ныне верных Господу.
— Сектант, что ли? — окинул Степку недоверчивым взглядом майор.
Толик усмехнулся:
— Скажем так — миссионер, несущий в мир новую религию, которой привержена наша община. Это проблема?
— Нет. Вовсе нет, — заверил собеседник, странно улыбнувшись, как если бы его озарила гениальная идея. — Итак, обсудим условия нашего сотрудничества?
Неожиданная перемена в настроении майора настораживала, но Толик послушно опустился обратно за стол переговоров, усадив рядом виновника в их явном сдвиге.