Крест и проблема зла. С. Кристенсен. Р. Винсент

КРЕСТ ХРИСТОВ И ПРОБЛЕМА ЗЛА
Скотт Кристенсен

Одной из вечных загадок христианского мировоззрения является стремление понять вездесущее присутствие зла в мире. Как могут сохраняться такие условия бытия под рукой совершенно праведного Бога, Который питает отвращение ко всякому злу и все же обладает необходимой силой, чтобы быстро избавиться от него? Это классическая проблема зла или теодицеи. Теодицея - это попытка оправдать пути Божьи перед лицом зла. Логическая проблема представляет собой трилемму. Бог открыл себя как (1) Всеблагой и (2) Всемогущий, что сопоставляется с тем фактом, что у нас также есть мир, наполненный (3) злом. Неоспоримая реальность зла, по-видимому, ставит под угрозу одно или оба этих предположения о Боге. Однако, чтобы быть верными непогрешимому самораскрытию Бога, мы не можем обойтись без этих истин. Это означает, что нужно кое-что объяснить.
Большинство христианских ученых, которые занимаются проблемой зла, признают совершенную доброту и силу Бога. Однако они довольствуются тем, что просто защищают Бога от обвинений в том, что Он каким-то образом виновен в кажущемся неудачным вторжении зла в Его доброе творение. Немногие вынуждены размышлять о том, есть ли у Бога позитивная цель в том, чтобы допускать зло; или, осмелимся ли мы сказать, предназначать его для какой-то благой цели? Но так ли опрометчива попытка сформулировать позитивную теодицею, как утверждают некоторые? Я так не думаю. Великое повествование Священного Писания обеспечивает убедительную теодицею, центром которой является крест Христа. Искупительная работа Христа не отвечает на все последние вопросы, связанные с многочисленными трудностями, связанными со злом и страданиями, но она в первую очередь затрагивает самый широкий и важный вопрос - почему зло существует?

Мономия и метанарратив Писания

Тройственное движение, которое образует метанарратив Писания, является частью знакомой терминологии библейского богословия - сотворение, падение и искупление. Это краткое изложение библейского сюжета является парадигматическим примером того, что многие литературные критики называют мономией в повествовании. Мономия - это почти универсальная модель, которая делает все серьезное повествование (будь то история или фантастика) таким захватывающим. Если история должна захватить аудиторию и привлечь слушателей (или читателей или зрителей) на край своих кресел, должен быть введен кризис - непреодолимый конфликт, который требует, чтобы герой разрешил его в ходе истории. Неоперившийся воин должен спасти свой народ от превосходящего врага. Думай Храбрым Сердцем. Подумайте о Давиде и Голиафе. Красивую, но темную и скромную служанку должен спасти прекрасный принц. Подумайте о Золушке. Подумай о Рут и Боаз. Провидец, который не может сделать перерыв, должен преодолеть невозможные препятствия, чтобы добиться успеха. Подумайте о Томасе Эдисоне. Подумайте о Неемии. Идеальный мономифический паттерн в повествовании следует за “U” - образной сюжетной дугой: благо, далее следует кризис, за которым следует восстановление к добру. К.С. Льюис называет сюжетную линию Библии “Истинным мифом”, потому что она воплощает эту универсальную мифопоэтическую модель и наделяет ее истиной - не только истиной с точки зрения исторической достоверности Библии, но и с точки зрения того, как Библия решает основной кризис человечества: как наш грех оттолкнул нас от Бога и Его благого замысла для нас.
Впоследствии присутствие зла в мире, восходящее к змию, проскользнувшему в сад и соблазнившему наших родителей отвергнуть Бога, является кризисом великой библейской истории, кризисом истории и самого человечества. Кризис ставит нас в безвыходное положение, которое мы не можем решить самостоятельно. Это вызывает настойчивый внутренний призыв к какому-то решению - крик об искуплении; крик о героическом Искупителе, которого нет, пока он не пришел свыше. Это говорит нам о том, что Бог является Автором этой истории. Он приводит фрагменты, которые делают Его последовательным и убедительным решением проблемы зла. На самом деле, Он разработал всю эту историю задолго до того, как создал мир, намереваясь, чтобы кризис греха и грехопадение разрушили доброту творения, чтобы Он мог проявить Свою славу в искуплении. Обратите внимание, что это подразумевает, что Бог свободно осуществляет Свое тщательное провидение, наблюдая за всем, что происходит во времени, пространстве и истории (Пс. 115:3; Еф. 1:11). В основе этой славной истории искупления лежит самый неожиданный и важный сюжет - воплощение и искупительная жертва Сына Божьего. Центром истории - ее кульминацией - является Крест Христов. Он один героически подходит для разрешения конфликта греха, зла и страданий, который мучил человечество.

Теодицея от большей славы Божией

В дальнейшем я приведу краткий аргумент (четыре предложения и заключение), который стремится понять смысл зла в мире. Аргумент основан на метанарративе Писания - сотворении, грехопадении и искуплении, вместе с откровением Бога о его главной цели творения и истории. Я называю это Теодицеей Великой Славы, потому что она стремится найти основное решение проблемы зла в том, что приносит Богу величайшую славу - искупительную работу Христа.

Слава Божья превыше всего

Джонатан Эдвардс в своей важной работе "Цель, для которой Бог сотворил мир, сказал: “Замысел Духа Божьего не представлять конечные цели Бога многообразно, но все их как одну цель Ибо кажется, что все, что когда-либо сказано в Писании в качестве конечной цели Божьей работы, включенные в эту одну фразу, Слава Богу.” Апостол Павел лаконично формулирует этот вопрос так: “Ибо от Него, и через Него, и к нему все сущее. Ему да будет слава во веки веков. Аминь” (Рим. 11:36).
Во-первых, Бог является единственным источником (“от”) всех вещей. Во-вторых, Бог является единственным хранителем (“через”) всех вещей. И самое главное, Бог - это единственная цель (“к”), на которую указывают все вещи. Другими словами, “Ему слава во веки веков". Библия последовательно указывает, что конечная цель Бога при сотворении мира состоит в том, чтобы в высшей степени возвеличить богатство Своей славы для нас, созданий, несущих Его образ. Конечно, Богу нет необходимости создавать мир. Он полностью удовлетворен Своим собственным тринитарным существом. Творение - это упражнение в Божественной свободе (Пс. 115:3). У Бога также нет необходимости возвеличивать богатство Своей вечной славы (Рим. 9:23) перед Своими созданиями. Однако, учитывая, что он добровольно выбрал этот курс, возникают следующие истины.

Высшая слава Бога сосредоточена на Кресте

Не требуется много размышлений, чтобы ответить на вопрос: где больше всего явлена Божья слава? Разве это не крест Христов, центральный символ христианской веры? Но что такое крест? Это уникальное, необходимое и достаточное средство исправления исторического кризиса, изнурительной проблемы нашего восстания против святого Бога. В основе креста лежит работа искупления, посредством которой Христос в Своей совершенной жертвенной смерти удовлетворяет требованиям Божьего правосудия, направленного против греха тех, кого он избирает, чтобы искупить от греха, смерти и вечной гибели (Еф. 1:4-8). Добровольное (Луки 23:46), уголовное замещение (Рим 5:6-10) и искупительная работа Христа (Евр 2:17) посредством кровавого скандала распятия дают основное объяснение воплощению (Фил 2:6-8). Смерть и воскресение Христа как искупление за грех являются ядром Божьего плана искупления. Можем ли мы представить себе место в творении, где слава Божья сияет ярче? Даже в высшей степени величественные, но сопутствующие события воплощения, возвышения и возвращения Христа обретают свою славу в Агнце, Который был убит - Чья искупительная кровь купила народ для Бога (Откр. 5:6-14). Больше всего мы восхищаемся подножием креста и пустой гробницей.

Только Крест обеспечивает Искупление

Отсюда следует, что только искупительное дело Христа на кресте способно искупить людей (Деян. 4:12; Евр. 9:11-14). Как только Бог в Своей свободе решил написать эту историю искупления, ему не было доступно никаких других средств. Именно на кресте Божественная свобода встречается с Божественной необходимостью. Только герой, обладающий уникальной индивидуальностью, мог противостоять неукротимому конфликту зла - нашему злу - и умилостивить Бога (1 Иоан.2:1-2). Единственный удовлетворительный посредник - главный Герой - должен быть истинным Богом, но в то же время истинным человеком (Кол. 2:9), не имеющим греха (Евр. 4:15), Чья воля состоит только в том, чтобы исполнять волю Отца (Иоан. 8:28-29) и исполнять ее в совершенстве в кульминационный момент невообразимых страданий (Евр.5:8-9).
Что здесь примечательно, так это то, насколько неожиданным и нетрадиционным героем оказывается Христос. То, как Он добился искупительной победы, по меньшей мере необычно. Уберите знакомство с крестом; уберите беспечное, почти банальное обращение с ним в современном евангелизме, и мы столкнемся с его неумолимым ужасом. Его позор свидетельствует о поражении, а не о победе. И все же здесь процветает ирония. Удивительно, но в залитых кровью своих лучах крест побеждает зло. Иисус побеждает смерть, умирая. Он сокрушает зло, дрогнув под его тяжестью. Он позволяет гротескным и злобным шипам нашего беззакония пронзить Его тело (Кол.2:14), а затем показывает, что грех и смерть бессильны, воскреснув из мертвых. Он входит во врата зла, в то время как с Ним обращаются как со злодеем, чтобы он мог выйти как наш герой. Слабость - это сила. Крест - это место, где самый жестокий гнев Божий встречается с Его самой неизмеримой милостью. Эта подрывная сюжетная линия бросает вызов всем человеческим ожиданиям. Естественному уму это кажется глупым (2 Кор. 1:18). Только Божественный автор мог бы написать такое нетрадиционное повествование об искуплении, которое подводит нас к следующей строке аргументации.

Искупление и Крест не нужны без падения

Концепция искупления бессмысленна без предшествующего кризиса, конфликта, разрушения добра. Библейское искупление не должно рассматриваться в отрыве от предыдущих сюжетных точек библейской сюжетной линии - сотворения и падения. Обретение искупления крестом появляется в поле зрения только из-за какого-то предыдущего запущенного состояния, которое потребовало этого. Искупление восстанавливает хорошее состояние Эдема, которое было разрушено падением. Без мира, разрушенного человеческим злом, не могло бы быть искупления; не было бы необходимости в искуплении. Тем не менее, Бог стремится не просто вернуть избранный народ в Эдемское, но в новое и лучшее состояние; будущие новые небеса и новая земля, которые намного превосходят чудеса Эдема до падения. Это будет райское Царство, управляемое закланным Агнцем (Откр. 5:12), Который также воскрес и возвысился, которому дано имя, превыше всякого имени (Фил. 2:9-11).
Некоторые старые святые называли это теодицией о счастливом падении. Мы привыкли думать, что неповиновение Адама и Евы было нарушением плана, хотя и.удачный ход. В каком-то смысле, конечно, это было глубоко прискорбно. Это нарушило явную волю Бога о немедленном благополучии его созданий. Но теодицея, которую я предлагаю, к которой нас обязывает Библия, - это та, в которой грехопадение также было парадоксально удачным. Почему? Потому что это дало возможность Богу в высшей степени возвеличить свою славу в искупительной смерти Христа для нашего искупления. Большие блага, которые достаются нам по этому счету, не могли бы произойти, если бы Бог не планировал, что наши родители потерпят неудачу. Их неудача позволила ему привести в действие разворачивающийся план правосудия и явить милосердие; беспрецедентный курс искупления, восстановления и примирения, который заставляет нас восхищаться славой Божьей, сияющей через воплощение и искупление. Это слава, которую Адам и Ева в их состоянии до грехопадения никогда не могли себе представить.

Падение и Искупление максимизируют Божью славу

Почему Бог допустил это падение? Более конкретно, зачем Он это сделал? Зачем вторжение зла в Его доброе творение? Почему эта мрачная планета полна тления и бесконечного беспокойства о мире, гармонии и непрерывном общении с Богом? На эти вопросы есть два ответа. Во-первых, ничто, кроме искупления, не могло бы увеличить Божью славу так, как это произошло. Учитывая эту Божественную цель, падение становится необходимым. Во-вторых, не было более подходящего или лучшего способа совершить искупление, чем через воплощение и искупление Христа. То, что Бог смирит Себя, приняв нашу смиренную плоть как свою собственную и подвергнув себя унижению на кресте, совершенно ошеломляет (Фил. 2:6-8). Поэтому и грехопадение, и Божья искупительная работа становятся необходимыми аспектами Его свободно избранного плана, направленного на максимизацию славы. Бог предопределил, чтобы зло проявилось с этой целью.
Свобода Бога в возвеличивании Его славы является движущей силой Его плана милосердной, искупительной, искупительной работы Христа. Вот вывод, который мы должны сделать, разрабатывая библейскую теодицею. Конечно, слава Божья была приумножена в раю Эдема до падения. Это то, к чему стремится падший мир, сознательно или нет. Но что мы не часто осознаем, так это то, что Бог создал условия для гораздо лучшего мира, чем уже не существующий Эдем. Как бы ни преувеличивалась Его слава в том прежнем мире, она еще больше преумножается в настоящем и будущем мире по мере того, как Он движется к завершению искупления. Не только слава Бога более преувеличена в падшем, но и искупленном мире, чем это было бы в мире непадшем, не нуждающегося в искуплении, но его слава наиболее максимизирована в таком падшем, но искупленном мире. Как же так?
Потому что избранные грешники надеются спастись от неизбежного в противном случае затруднительного положения, вызванного их собственным преднамеренным восстанием против Всемогущего. У них есть представление о незаслуженной милости, обильно излитой на их неприглядные головы тем самым Богом, Которого они когда-то презирали. Они приспосабливаются к миру, в котором искупленные получают гораздо больше пользы, чем если бы они вообще никогда не падали. Их падение побудило Бога проявить несравненное великолепие милосердия и благодати, которые непадшему миру не довелось увидеть. Нет ничего более замечательного, чем быть объектом несправедливо заслуженной, приносящей славу милости Бога.
Мы становимся свидетелями чуда воплощения и смирения суверенного Господа творения, изображенного на жестоком кресте; и все это для того, чтобы поднять нас из ямы разрушения. Вид, открывающийся над этой порочной бездной, становится еще более великолепным, учитывая, что когда-то мы были беспомощными пленниками ее злобы, безжалостно гноящейся в наших душах. Это взгляд, в котором сейчас преобладает сияние нашего воскресшего и возвышенного Спасителя, чей блеск будет сиять еще ярче в восстановленном грядущем раю (Фил. 2:9-11). Впоследствии этот разрушенный мир со всеми пагубными последствиями зла, как ни странно, но в то же время великолепно, является лучшим из всех возможных миров, хранящих для нас величайшие из возможных благ.

ПРОБЛЕМА ЗЛА И КРЕСТ
Ричард Винсент

Желает ли он предотвратить зло, но не в состоянии? Тогда Он бессилен.
Способен ли Он, но не желает? Тогда Он злонамерен.
Способен ли Он и желает ли: откуда же тогда зло?"

Дэвид Юм, Диалоги о природном зле, 10

Для того, чтобы теодицея (оправдание Божьих путей) выдержала бремя, она должна быть способна согласовать по крайней мере три истины, представленные в библейском откровении: (1) Бог всемогущ; (2) Бог добр; и (3) зло реально. Хотя все элементы подтверждены Священным Писанием, третий элемент - зло реально - является наиболее непосредственно наблюдаемым всеми. Это зло бывает двух общих типов: естественное зло (природные катастрофы, болезни, разложение и т.д.) и моральное зло (злые поступки, которые проистекают из человеческого выбора).
Наиболее распространенный способ примирить три истины-ослабить одно из предложений. Раввин Гарольд Кушнер в своей книге "Почему плохие вещи случаются с хорошими людьми" пишет: “Я верю в Бога. Но я не верю в Него так же, как верил много лет назад, когда рос или когда был студентом-теологом. Я признаю Его ограниченность”. [рус.пер. Минск,2000] Именно безвременная смерть сына Кушнера заставила его усомниться в своей традиционной еврейской вере и отказаться от веры во всемогущество Бога. [Это хороший пример того, как "религиозная форма" проблемы зла может формировать "богословскую форму" полезное различие, которое Эриксон проводит в своем учебнике богословия].
Согласно Кушнеру, Бог хотел бы устранить зло, но Он не могу-Он недостаточно силен. Он пишет: “Бог не хочет, чтобы вы были больны или искалечены. Он не заставлял вас испытывать эту проблему, и Он не хочет, чтобы она у вася продолжалась, но Он не может заставить ее исчезнуть. Это то, что слишком сложно даже для Бога”. Хотя Кушнер хочет утешить страдающих людей этим знанием ограничений Бога, негативные последствия его учения огромны. Проблема зла объясняется не устранением проблемы, а утверждением, что зло является неизбежной проблемой, потому что Бог ничего не может с этим поделать. Короче говоря, зло столь же могущественно или, возможно, даже более могущественно, чем Бог.
Другие, такие как Мэри Бейкер Эдди, модифицируют утверждение "зло реально" или ослабляют концепцию Божьей благости. Независимо от особенностей, результат один и тот же: одна из трех истин ослаблена или изменена, чтобы свести к минимуму напряжение между утверждениями. Миллард Эриксон заканчивает свою трактовку попыткой "представить несколько тем, которые в сочетании помогут нам справиться с проблемой"[Эриксон М. Христианское богословие. СПб.,1999. С.448]. Эти темы представлены в неясном логическом порядке. Он рассматривает свободу как неотъемлемую способность человека. Он учит, что Бог сотворил мир таким образом, что хорошие вещи могут быть использованы не по назначению в злых целях. Он призывает нас расширить наш взгляд на добро за пределы того, что в данный момент является просто приятным. Он указывает, что человеческий грех (моральное зло) является причиной зла в творении (естественное зло). Он представляет Бога как знающего и готового принять злые последствия греха человечества. Наконец, он призывает нас задуматься о важности надежды в загробной жизни как реализации окончательной победы Бога над злом - принесения окончательной справедливости и вечной праведности. Эриксон надеется, что совокупный вес этих разнообразных тем прольет некоторый свет на проблему зла.
Хотя многие темы Эриксона полезны и проливают свет, я нахожу интересным, что он не пытается напрямую согласовать три положения в напряжении: Бог всемогущ, Бог добр, зло реально. Главная задача в попытке пролить свет на проблему зла должна состоять в том, чтобы доказать, что все три истины в напряжении могут сосуществовать, не ослабляя и не изменяя какую-либо одну истину.
Не пытаясь защитить полную теодицею (как и Эриксон, я также считаю, что эта задача по-человечески невозможна из-за наших ограниченных знаний и опыта), я действительно думаю, что три истины могут сосуществовать в ряде случаев в библейском откровении. Иосиф, проданный в рабство, посаженный в тюрьму, а затем возведенный во вторую по силе власть, признался своим братьям, что Божья власть и благость действовали одновременно со злыми действиями и мотивами его братьев (Быт. 45:5-8; 50:20). Иов, праведный человек в глазах Бога и, следовательно, невинный страдающий от сил зла (как природного, так и морального зла), узнал о верховной власти Бога из-за Его мучительных страданий.
Но лучший пример сосуществования Божьего всемогущества, добра и реальности зла можно найти на кресте Христа. Там демонстрируется явное и абсолютное зло зла. На кресте Христа мы видим вершину страданий и величайшее зло - ибо, когда величайшее невинное существо сталкивается с величайшей несправедливостью, мы имеем величайшее зло. Иисуса предал Его близкий друг, покинули Его ученики, отверг Его собственный народ, несправедливо судил римское правительство и жестоко обращался как с евреями, так и с римлянами. В разгар этого полнейшего проявление зла, демонстрируется полное господство Бога (Деяния 2:23; 4:27-28). Бог как замыслил, так и пожелал креста - даже суверенно используя злые мотивы и поступки людей для выполнения Своей спасительной работы. Именно на этой предопределенной сцене абсолютного зла доброта Бога проявляется наиболее полно и ясно. Бог пожелал и предопределил немощь креста Христа от всей вечности как демонстрацию Его доброты, любви и милосердия. Воистину, нет большего проявления Божьей любви! (1 Иоан. 4:9-10).
Бог в Лице Христа страдал и продолжает разделять наши страдания (Деян. 9:4-5; Евр.. 2:18; 4:15). Это само по себе удивительно, но чувство удивления и благодарности возрастает, когда человек осознает, что Бог суверенно предопределил введение греха в Свое творение с полным знанием последствий для Себя. Целью Бога в сотворении мира было предвидение того, что Он войдет в человеческую историю в Лице Сына и лично понесет пагубные последствия греха. Другими словами, Бог не отстранен и не безразличен, позволяя греху войти в человека истории, но на самом деле принимал активное участие в участии, страданиях и, в конечном счете, в победе над грехом. Бог вошел в историю человечества и пострадал от проклятия, которое Он же дал! Независимо от того, имеем ли мы полное решение проблемы зла или нет, мы можем быть уверены в одном - Богу не все равно! И Он предпринял смелые шаги, чтобы уничтожить и устранить зло. На кресте Христа величайшее зло - предательство и распятие Сына Божьего -становится величайшим добром.
Последствия этого акта распространяются не только на моральное зло, но и на естественное зло. Мир проклят из-за греха Адама. Христос, как новый Адам, во время Своего земного служения начал обращать вспять злые последствия греха. На кресте Он победил силы зла (Кол 2:15). Из-за Его работы на кресте все на небе и на земле суммируется под Его властью (Еф. 1:10; 1 Кор. 15:20-28; Кол. 1:20; Рим. 8:20-22). Однажды Христос возвестит о новых небесах и земле, где обитает праведность! (2 Петра 3:13; Откр. 21-22).
Короче говоря, на кресте Христа Божье величие, Божья благость и реальность зла сосуществуют, не умаляя и не изменяя ни одной из этих истин. Бог суверенно предопределяет и отменяет все события, окружающие крест; Бог открывает Свою любовь, милосердие и доброту через крест; все это время распятие Христа остается результатом реального человеческого зла и несправедливости.

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn