Война и мир в сокращенном изложении

Том первый. ВОЙНА.

Война, если к ней приглядеться, напоминает живой организм. У неё есть родители, которые связывают с этим дитём свои надежды. Родившись, война начинает жить своей жизнью, быстро разочаровывает родителей и часто пожирает их. Иногда война живёт долго, иногда коротко. Она напоминает  биологический организм. Война проходит стадии рождения, созревания, зрелости, старения и смерти. Это хорошо видно на примерах полноценных войн, тридцатилетней, первой и второй мировой. Рассмотрим войну поэтапно.

Глава первая. ЗАРОЖДЕНИЕ ВОЙНЫ.

Однажды противоречия между странами, народами, конфессиями, социальными группами становится невозможно решать  мирными, дипломатическими методами. Во всяком случае, правительства этих стран, вожди и лидеры так думают.

Бункерный вождь считает, что разрубить мечом гордиев узел лучше, чем вести долгие и бесплодные переговоры. Он выдвигает требования, ставит ультиматум. Где-то впереди плодородная земля, полноводная, богатая недрами, населённая не теми людьми, не с тем языком, не  той национальности, не правильно верующими в Бога, презирающими бедных людей или не уважающими людей благородных. Да и вообще, они – христопродавцы, мироеды, евреи и нацисты. Пора их поставить на место.

Народ, если взять каждого человека по отдельности, ничего против тех, кто живет там, не имеет, но вместе они поддерживают своего плешивого правителя. Ему же виднее.  Герои точат мечи, чинят оружие, каждый находит камень и складывает его, вместе с камнями его товарищей, на выходе из аула. Образуется пирамида. Это святая и точно последняя война человечества.

Глава вторая. У МЕНЯ К НИМ ЛИЧНЫЙ СЧЁТ.

Герои пересекают черту, реку, границу. В них летят стрелы, дротики, камни. Первой же пулей убит твой товарищ.
- Братцы, они же Ваську убили! Он же им еще ничего не сделал! Он пришёл их страну от нацизма спасти. А они в него пулей.

Так благородная цель освобождения гроба господня сливается в единое целое с местью за погибшего друга.
-  Только вперед. Коли, руби! Убивай всех нацистов.

Солдаты врываются в город, самый наивный спрашивает у епископа:
- А как отличить католика от гугенота?
- Убивай всех. Господь на небе разберётся, кто свой, кто чужой, – отвечает ему комиссар в рясе.

Захватив село или город, они отрезают головы и складывают их в пирамиду. Так же, как они складывали камни у своего дома. Пленных они не берут. Потом, в 19 веке, эти пирамиды изображал в своих картинах Василий Верещагин.


Глава третья. А НА ВОЙНЕ-ТО МОЖНО ЗАРАБОТАТЬ.

Проходит время, герои начинают понимать, что сдающихся не обязательно убивать сразу, их можно поменять на своих пленных, еще на что-нибудь. Да хотя бы на водку.

Начинаются споры, что делать с женщинами после изнасилования, убить или оставить в обозе?
- Убивать, - кричат одни. – В следующей деревне новых возьмём.
- До следующей деревни еще дожить надо, а пока опять друг друга трахать будем?! – резонно отвечают другие.

Опять же, что делать с вещами. Обязательно сжигать?
- Ты посмотри, какие занятные у них шмотки. У нас такого нет.
- Тут в соседней стране Служба доставки есть. За ночь быстро сгоняем. Мамке ковёр, жене трусы да сковородку Тефаль отправим.
- Стиральную машину не забудь.

Так война становится образом жизни, а герои – профессионалами. В Швейцарии, каждая горная долина формирует свою банду. Это не то, что вы подумали. Это военная структура, продающая разным королям и богатым городам  шпаги героев оптом. Герои получают задаток и становятся ландскнехтами.

Профессиональные герои перестают таскать за собой ковры, шелка и стиральные машины. Только золото! Иногда с отрезанными пальцами и оторванными ушами.

Появляются законы войны, своя культура, своя эстетика. Появляется галантность по отношению к дамам. Еще недавно благородный Дон из горного аула совокуплялся с овцой апшеронской породы, а сейчас герой стесняется об этом вспоминать и рассыпается в комплиментах к представительницам прекрасного пола.

А что? Так можно воевать и тридцать лет. А потом, - на пенсию ветеранскую. Пионерам про подвиги рассказывать.

Глава четвертая. ОТ ВОЙНЫ Я НАЧАЛ УСТАВАТЬ.

Всё бы ничего, но только герои от войны начинают уставать. Притупляются эмоции.

«Мой товарищ в смертельной агонии..»,  - первая строка знаменитого произведения Ионы Дегена. Из стихотворения куда-то пропал враг. Герой греет ладони «Над дымящейся кровью» своего друга, а мстить некому. Герой снимает с убитого валенки и идёт дальше. Куда-то пропал кураж, ушло желание убивать.

Юрий Никулин рассказывал, как однажды ночью нос к носу столкнулись две разведки, наша и немецкая. Полная тишина. Немцы  попадали в один кювет, наши в другой. А один немец перепутал и упал вместе с русскими. Немцы своего потеряли, тихонько зовут: Ганс, Ганс. Наши увидели Ганса, подхватили его, приподняли, подтолкнули и перекинули через дорогу. Перекинули вместе со шмайсером и патронами. Пока Ганс летел, он громко пукнул. Засмеялись немцы, насмеялись наши. Просмеявшись, разведчики разошлись, каждый пополз своей дорогой. Был приказ, прощупать передний край противника, а убивать толстого Ганса приказа не было.

Сидя в окопах, герои начинают задавать друг другу вопросы:
- Из-за чего мы начали воевать?
- Да император наш с чешским королём что-то не поделили.
- А.. А я слышал из-за нацистов.
- А кто это?

Глава пятая. СМЕРТЬ ВОЙНЫ.

Война приближается к терминальной стадии тогда, когда свои генералы начинают раздражать больше, чем солдаты противника. В современной войне ещё большую ненависть у солдат вызывают пропагандисты. Они же комиссары, замполиты, военные капелланы, гундяи, гебельсы из Останкино. Это те, кто объясняет солдату, почему он должен умереть. А генерал лишь указывает точку на карте, где солдат должен отдать Богу душу.

Но наш солдат – герой. Он выжил. Ворвался во вражеский дом, убил хозяина, забрал микроволновку, стиральную машину, приторочил их к седлу своего боевого коня, ну то есть, к бронетранспортёру. Да, забыл. До этого он изнасиловал хозяйку, снял с неё красные трусики, и заботливо упаковал под клапан разгрузочного жилета. Эти трусы он подарит своей жене. Таких трусов у неё точно нет.

Но не судьба. Откуда-то нарисовался то ли замполит, то ли особист. Эта тыловая крыса построила личный состав, что-то кричала о разложении, размахивала перед серым строем его красными трусами. Стиралку особист приказал перегрузить в свою машину, а самого нашего героя отправил  маршевой ротой то ли под Изюм, то ли под Верден.

Из всех генералов солдаты любили Александра Васильевича Суворова. Если Суворов сказал: Три дня на разграбление, значит три дня. Точка! Если солдатский генерал сказал Измаилу смерть, значит смерть. Резали в каждом доме и сжигали каждый дом. Бусурманских детей подбрасывали в воздух и насаживали на штыки. Русский солдат – благородный солдат. Несколько тысяч мирных жителей добивать не стали. Хотя право имели.  Но чтобы Александр Васильевич отобрал солдатские трофеи?! Такого позора на свою седую голову фельдмаршал принять не мог. Когда грабили Прагу (пригород Варшавы), король Станислав просил Суворова остановить резню, Суворов краснел, извинялся, но отвечал: Ваше Величество. Я не могу остановить законы войны. Право на добычу – законное право солдата. Так рассуждал наш герой, шагая в рваных сапогах, под конвоем, к линии фронта.

Под Верденом наш герой сначала отстрелял в воздух 200 патронов. Ровно столько, сколько приказали. Ровно столько же и туда же отстрелял противник. А кто там был? То ли испанцы, то ли гугеноты. Затем, дело было под Пасху, солдаты с обеих сторон вылезли на нейтральную полосу. Они обнимались, целовались, говорили, Христос воскресе, и играли на аккордеоне. Так родилось братание.

Так умерла война.

Вернувшись в свой аул, наш герой достал из пирамиды свой камень, посмотрел на него и откинул в сторону. Оглядел оставшуюся груду камней. Он уже не мог вспомнить имена своих односельчан, погибших под Самаркандом, Хорезмом, Дербентом и сожжённых в полевых крематориях 12 века. На что он потратил тридцать лет жизни?!



Послесловие. ПЕЙЗАЖ ПОСЛЕ БИТВЫ.

Война умерла. А где мир? Наш герой видит пейзаж после битвы. Сожжённые города, сложившиеся под бомбами многоэтажки, раскопанные могилы, трупы с пулевым отверстием в затылке, изнасилованные, изрезанные и сожжённые женщины, дети с отрезанными ногами и руками. Серые, зелёные и коричневые цвета. Но есть и красное пятно. Это его красные трусы. Жена их так и не увидела.

Он оглядывает пейзаж и не видит мира. Внутри его мира нет, внутри – одна пустота.

26.04.22022