Экс-ры IV 2 гл Шпана

Глава 2   

Человек из чёрного Renault

Шпана — предложение — хитрый воришка —
выход — человек в чёрных очках — едем на объект

Шпана

После шести вечера меня разбудила мама и велела прогулять собаку. Пёс уже ждал вечерней прогулки, и мы отправились на улицу.
Выйдя из подъезда Конжак, встал передними лапами на бортик крылечка, чтобы внимательно обозреть весь двор насколько это было возможно.
Врагов не было видно, нахальные воробьи как старушки сгрудились в кустах жимолости, наблюдая за нами.

И как только мы отошли от подъезда нам вслед пошло птичье перешёптывание.
— Во, во, смотритекась пошли, пошли.
— Спокойно паря пусть чирикают, нам дела до них нет, — сказал я Конжаку.
— Да мне-то что пусть хоть заоруться пусть вон на кота Бориса срут сверху, — ответил пес, гордо вышагивая по двору.

Кот Борис местная гроза подвальных крыс лениво развалился под лопухом, и казалось, что он нас даже не замечает. Но его острые на слух уши нас давно запеленговали и провожали, поворачиваясь чуть ли не на 180 градусов.
— Ну, чешите, чешите, — подумал Борис сквозь сощуренные глаза.

Выйдя к Кыштымскому переулку за гаражи, где обычно за столиком собирались местные синяки, я увидел Пусева Вовку, у которого отглаженный воротник рубашки был поднят поверх ворота пиджака, но выглядел как-то не очень.
Вовка сидел весь в крови, его лицо было разбито. Рядом суетились наши девушки и оказывали ему первую помощь.
— Кто это его так отделал, — спросил я Дюшу.
— Дружинники в общаге «Уральского рабочего» постарались, этот в гости к своей подруге пришел, а у этих рейд наметился и сам знаешь, как это бывает слово за слово и понеслась. Вовке наваляли, их-то пятнадцать он один, ему говорят, куда ты лезешь, а этого не удержать ну и вломили по самое не балуйся.
— А ты где был?

Дюша развёл руки.
— Я только подошёл мне всё Вася Морозов рассказал, он тоже участвовал, но успел сбежать до подхода главных сил.
— Бросил, значит.
— Не… его чуть позже из общаги выпнули, а так бы обоих завалили.
— И что ни кого не было рядом, когда его били.
— Ага, не повезло Пусе.
— Вот так Конжак когда идёшь гулять, ни с кем не связывайся, хвост открутят, — сказал я собаке.
— Ха, а то я не знаю, мне раз лесник чуть холку на притравке в Асбесте не расчесал, когда я к кабанам в загон запрыгнул, — ухмыльнулся Конжак в брыла. — Хорошо забор был не выше двух метров, успел смыться.
Мы пошли дальше. Наш маршрут был всегда один и тот же иногда ради разнообразия мы его немного меняли, разбавляя походом во двор Сберкассы, где Ситков с собутыльниками сидел в своём гараже и «ремонтировал» свой мокик. И на этот раз вся их синяя компания была в сборе.

Рядом с Ситковым и Мишкой Лечидовым сидел на ящике парень с синим лицом.
Поначалу я даже не узнал в нём моего старинного приятеля по двору Стасика Турсукова.
— Стас, — удивился я.
Тот в ответ что-то промычал и выдавил из своей распухшей физиономии подобие жабьей улыбки.
— Кто это его так отделал, — спросил я.

— О, тут была история, — стал рассказывать, заливаясь сиплым смехом Ситков.
Оказалось когда они квасили, к ним подкатила компания нетрезвых парней, они попросили закурить Ситков начал как всегда бурчать что, мол, они тут все крутые ну и схлопотал в морду.

Он за монтировку, гости давай крушить бутылки с пивом «вырезая» розочки. Мишка Лечидов как всегда ноги в руки и в кусты. Турсуков, видя его позорное бегство, схватил длинную трубу и с криком.
— Я психованный, у меня и справка имеется, — бросился на не званых гостей.
Те, видя такое дело, бросили «розочки» и побежали.
Турсуков свалял дурака и побежал за ними, тогда как Ситков вернулся к гаражу.
Нетрезвые парни подловили Стасика и дали ему больших юлей да таких что он, потом их еле донёс обратно.

Лечидов появился, когда сражение давно закончилось.
— Ты что сбежал–то, — накинулись на него приятели.
— Да я тут в одно место заторопился я и не думал, что вас начнут бить, — оправдывался Мишка, глуповато, улыбаясь.

Подловившие Стасика парни разгладили кулаками морщинки под  его глазами, немного поправили улыбку, придав ей некую жабью смазливость, а потом весь этот макияж раздобрили крепкими пинками по мягким местам.

Смотрелся Стасик на все сто одинаково со всех сторон.
— Ну, ты молоток, тебе сейчас остаётся только в боксёрском фильме сняться, каскадёром в финале, — пошутил я.
Стасик что-то хотел сказать распухшими губами, но не смог, только подал стакан с брагой.
— Не братцы я пас, сам с похмелья, но мешать коньяк и вашу борматуху не буду, — отказался я.
— И на кой бес я вылез с бадога да на этот бал, чтобы по морде схлопотать, — наконец вымолвил Стасик. — Натанцевался блин!
— Если бы Ситков не заедался ни чего бы, не было, это так же как в Детском саду несколько лет назад, — сказал Мишка, вспоминая подобную историю. — Сидел Сито крякал на посторонних парней, которые сидели недалеко и пили пиво, а когда все наши ушли, то естественно без свидетелей ему и наваляли.
— Давненько видать вам мозги не вправляли, в следующий раз, наверное, окончательно вправят, одного в психушку отправят другого на кладбище, — сказал я.
— А меня куда, — заулыбался Мишка.

Я наклонился к уху Ситкова и тихо сказал.
— А его в клуб «Голубая устрица».
Это была старая шутка о голубых.
Отчего Ситков залился сиплым смехом.
— Чего сказал-то? — спросил Мишка.
— Вот не сбежал, узнал бы первым ладно, пока разгильдяи, — сказал я.

Мы ушли, оставив это неразумное трио допивать брагу.
— А ведь были хорошие ребята, только вот если бы не бухали ежедневно… то… — сказал я Конжаку, который понимающе вильнул хвостом.
Больше на эту тему говорить не хотелось, и мы спокойно отправились по кустикам.