Христианский миф
Мифологическая форма есть форма образного, представляющего познания. Христианин вживается в представляемый образ, живёт в предлагаемых судьбой обстоятельствах, как бы от лица Всеобщего-Другого; надевает маску Царя и Священника и становится посредником Бога, чтобы говорить с Ним. Сросшись с маской всеобщего, он живёт самим мифом, вытесняет себя как греховного за край сознания, стремясь полновластно быть добрым Самаритянином. Жизнь в мифе - испытание и форма творчества Духа. Как художественное деяние она призвана осуществить внутренний прорыв в идеальную жизнь всеобщего Духа, войти в Триединство Бога.
Христианин-практик сталкивает в себе абстрактное представление истины о Божественном Абсолюте со своей ситуацией жизни. Представляя себя Святым героем и праведником, он смело берет на себя крест Христов и в этот момент физически чувствует, как Бог страдает вместе с ним в предлагаемых обстоятельствах его грешной жизни. Представляя себя Христом, он "не почитает хищением быть равным Ему", приобретает те же чувствования. Это даёт возможность преобразовывать свое существование согласно Божественному образу. Так соединяя в представлении свою жизнь с Вневременным, христианин соединяет себя с Истоком в общем источнике Жизни. Побеждая смерть, находясь "у Бога за пазухой" в Его всеобщем вневременном бытии, испытывает защищённость от грядущего небытия и смерти.
Христианский миф обретает смысл только как деяние - процесс Усыновления и тотального внутреннего обновления, путь которого идёт через смерть к возрождению. Деяния для христианина - это сама жизнь служения, её ритуальная сторона. Этот процесс понимается как любовь и по своей сути есть творческое делание, в котором христианин реализует себя как художник через Дух Божий, полагая себя в Боге, и одновременно давая Богу жизнь в себе. Сопровождает это творчество метафизическое чувство духовного полета, как надмирное переживание чистой формы Логоса, объединяющего всё в Божественное единство любви.
В мифологическом представлении Слово ещё не выявлено в своей всеобщей философской форме. Оно необъяснимо и не может быть рассмотрено в ней как ум Христов. Оно не поднимается к искусству философии в Духе и Истине понятия, дающего прочность, а находится на зыбкой почве ярких переживаний, инсайтов и откровений мифологического представления. Поэтому не имеет совершенства в любви, как совокупности совершенства сердца и ума во Христе в их совместном свободном творческом проявлении. Необходимость дать Богу жизнь в душе христианина, продиктована тем, что в мире, созданном вне совместного творческого акта с Богом, невозможна свободная творческая Богочеловеческая реализация. Если Царство Божие невозможно в совместном внутреннем строительстве в душе христианина, то оказывается вне христианина и противостоящим, а кто не собирает со Христом, тот расточает.
В мифологической реальности христианского сознания творческий акт движения к Богу начинается с противостояния и конфликта с Богом против зла. Два креста разбойников, как две колонны храма Соломона на лобном месте в центре сознания обозначают добро и зло. Крест распятия Сына Божьего находится в центре между ними. Бог - есть любовь, то третье, что находится выше добра и зла и есть Благо. Основу конфликта определяет внутреннее разделение в душе в котором христианин впадает в болезнь и нуждается во Враче. Это необходимо для того, чтобы организовалось само повествование, путь, в котором победа зла оказывается его поражением.
В проживании своей совместной с Богом трагической истории, христианин приобретает практический опыт Богопознания в образной форме представления и реального прочувствования. Посредником между христианином и Богом является "доктор" Христос, что дает уверенность в чуде исцеления. Внутренний христианский путь к Богу представляет собой последовательный спуск в мрачные преисподние глубины ада, прохождение адских кругов которого приближает христианина к смерти. Чем ближе к смерти, тем дальше от Бога, но тем ближе конец пути. Результат пути, конечно, в чуде Воскресения в единстве с Богом, что и есть Спасение. Такого христианина сопровождает совершенная радость и это радость узнавания Истины.
Страх перед разрушающим веру действием мысли заставил перенести акцент на переживания сердца, подчинив сердцу разум. Но по Истине надо было сделать наоборот - обрезать сердце через ум Христов и воспитать его в Разуме. В своей отстранённости ум рождает холод чувств в душе христианина. В ужасе леденящего анализа он подходит к Богу, разделяет Тело Логоса-Слова, пытаясь найти Дух. Холодные воды ума наносят аналитические раны, но отстранённость ума без любви - это звенящая медь. Только Живая вода Духа в объединяющей любви с Богом создаёт всеобщие связи живого организма. Причастие это происходит в философии по Христу, но уже без притчевой формы мифологического представления.
Горячая вера - это всегда мания, вдохновляющая убежденность, которая в познании Бога сменяется длительными переживаниями Богооставленности. Действие веры разворачивается на фоне глубокого раскола личности, о чём свидетельствует апостол Павел, "Итак, я нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, прилежит мне злое. Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?" Но не склонность к неврозу определяет путь христианина, а стремление к Богопознанию. Наоборот, невротика отличает болезненное самокопание и готовность к самоубийству, лишь бы избавиться от всяких попыток познания Истины. Для адекватного христианина мир не являет совершенства, поэтому, адекватный взгляд всегда связан с желанием сделать наоборот, противостать скрытым или явным общепринятым установкам на тотальное пожирание всего что движется, размножение всех со всеми и физическое доминирование власть имущих. Противостать, говорящему внутри хитрому примату, надо тотально, определив всеобщий, абсолютный, Истинный Богочеловеческий идеал во Христе.
Свидетельство о публикации №222041901655