Главное - петь хорошо

    Не без робости я шел в этот класс. Собственно, как на первое свидание. С кем, спросите вы?  С судьбой, конечно. Да, встреча с Валентиной Андреевной Лазько для меня обернулась встречей именно с этим метафизическим понятием.
     Была весна, «отчаянно дымились тополя», а воздух, казалось, был пропитан молодыми надеждами...
     О том, что в консерватории есть  педагог, который творит с голосами чудеса, я услышал от Светланы Назибовны Жигановой. Она тогда вела вокальную студию в Казанском университете, где мы, собственно, и  познакомились.
     - Если собираешься стать профессионалом, я покажу тебя Валентине Андреевне. Знаешь, для певца самое главное – вокальная школа, и Лазько владеет её секретами как никто в Казани, а может быть и не только здесь...
     К девятнадцати годам, участвуя в университетской самодеятельности,  я «болел» пением,  зачитывался книгой С. Левика «Записки оперного певца», где рассказывалось о знаменитых итальянских певцах, о Шаляпине, о Собинове, Ершове, Неждановой. С утра и до ночи я был готов слушать черные виниловые диски с записями арий и, подражая кумирам, петь, петь, петь...  И, конечно же, я чувствовал, что моему пению чего-то не достает, хотя и диапазон вроде полный, и зеленая хрустальная ваза – мамина любимая – звенит, когда пою верхние ноты...
     - Только Лазько из тебя вылепит профессионала, - говорила Светлана Назибовна. – А пока что ты – просто любитель, хотя данные у тебя – что надо.
     - А, может, вы со мной будете заниматься? – спрашивал я. – Вы же у Лазько учились, значит и школа та же самая.   
     - Нет, - отвечала она. – Тебе поможет именно она.
... Итак, я вошел, как уже сказано выше, не без робости в тот самый класс, где за столом сидела  милая, располагающая к себе с первого взгляда женщина средних лет, скорее напоминающая врача, чем «инженера человеческих голосов».
( Забегая вперед скажу, что это впечатление во многом было правильным. – Скольких студентов ей приходилось именно «лечить», избавляя от природных или приобретенных недостатков!).
     - Что  будете петь? –  ласково улыбаясь, спросила она. – Да вы не волнуйтесь, у нас тут все поют.
    
     Эта первая встреча запомнилась на всю жизнь. Действительно, у нее в классе  все  п е л и. Не звуки издавали, не вокальные рекорды ставили, не пародировали великих – п е л и.  Каким образом она добивалась результатов, передать на словах сложно. Да, у Валентины Андреевны – великолепный тембральный слух. Это всем известно. Она умела «распознавать» голоса, безошибочно их классифицировать. Не знаю ни одного случая, чтобы Валентина Андреевна вела, скажем, тенора как баритона, или, к примеру, меццо как сопрано. А ведь вокальные педагоги – даже успешные – бывает, ошибаются именно в определении природы голоса!
Кроме абсолютного вокального слуха у Лазько было редкое  эмоциональное чутье. Она чувствовала малейшую исполнительскую фальшь – о фальши интонационной я уж и не говорю. Любая искусственность, неорганичность поющего студента вызывала немедленный её протест.  Она отходила к столу, садилась на стул и бралась руками за голову.
     - Нет, нет, нет – так это петь нельзя!
     Казалось, что неудачное пение причиняет ей физическую боль, вызывает страдания, после которых хочется бросить все и остаться в тишине.
     Но она никогда не отступала от принципов, не оставляла стараний.  Да, она была, как сейчас бы выразились, «перфекционистка». Стремилась к совершенству, хотя наверняка осознавала, какая это подчас нелегкая задача – ведь далеко не каждый ученик способен в полной мере  усвоить  идеи учителя. Как известно всем и каждому, пению научить нельзя, можно только научиться.
Но Валентина Андреевна каким-то образом это утверждение опровергала. Она могла «расшевелить» обладателя вялого темперамента, ленивца заставить работать, легкомысленного научить думать, унылого зарядить оптимизмом.  В её манере заниматься со студентами было столько живости, столько обаяния и темперамента, что не поддаться этому было невозможно.
      И все же, что можно назвать основной чертой её педагогического таланта? Я бы сказал, что это  её  исключительная интуиция, словно верный компас ведущая к цели –  к формированию п е в ц а.
      Интуиция педагога-художника была основной особенностью стиля и методики Валентины Андреевны, но с ней соединялись и другие замечательные качества. Доброжелательность и объективность, мудрость и простота, преданность своему делу, какая-то особенная увлеченность своей профессией. Её деятельность выходила далеко за рамки консерватории. К ней постоянно приходили заниматься бывшие ученики, уже состоявшиеся солисты театра – она никому не отказывала в совете, в консультации, в уроке.
       - Это же мои дети, как я могу забыть о них, - так она отвечала, если ей говорили, что необходимо беречь здоровье и не перегружать себя работой.
       Но к Лазько приходили – и приезжали для занятий – не только её «дети», но и певцы из других городов и республик. Я хорошо помню, как Валентина Андреевна, можно сказать,  спасла  певицу из Эстонии Сольвейг Рая,  бескорыстно и  помногу занимаясь с ней, исправляя недостатки вокала. Подарила  другую, более счастливую,  певческую жизнь.
     Стоит отметить ещё и то, что Лазько не было свойственно стремление как-то «проталкивать» своих учеников, хлопотать за них. Она просто считала, что основное в творческой жизни – сама творческая жизнь, а не внешние её проявления.
      «Главное – петь хорошо, а мелочи, вроде успеха и карьеры придут сами собой», - так она считала. Идеализм? Наивность? Романтика? Может и так...   Но как же в наше время не хватает именно подобных категорий! Может быть идеализм, наивность,  романтика и отличают художника от ремесленника.
    
     Валентина Андреевна не была для меня единственным педагогом. Певец должен учиться всю жизнь, и, когда мне выпадала возможность, я не упускал случая узнавать что-то новое, полезное для себя в общении с известными вокалистами. Такими, например,как сэр Герайнт Эванс, знаменитый английский баритон, или легендарный итальянский тенор Гаэтано Бардини, соперник Франко Корелли. Но первый педагог, как первая любовь, не забывается. Это профессор Валентина Андреевна Лазько.
        Я знаю, что каждый из её учеников ( не стану называть имен, поскольку всех назвать практически невозможно, а пропустить кого-то неловко), каждый, кто обязан Валентине Андреевне своей  карьерой, в глубине души уверен в одном: если ему станет трудно, если вдруг возникнут проблемы с голосом, с пением, всегда можно обратиться за помощью к своему старому учителю. И она поможет.