Нюркина застава

Маленькая Нюрка, сидящая на маминой руке, никак не могла дождаться, когда же ей удастся соскочить и немного побегать. А мама, как только дочка снова начинала ерзать, сразу сиплым шепотом ее успокаивала: «Уже скоро! Уже совсем скоро!»
Рядом толпилось много женщин с детьми, старики стояли, только мужчин не было. Очередь – непонятно за чем, очень медленно, но  продвигалась.
 – Мам! А где это «скоро» будет? – поинтересовалась Нюрка. Она же знала, что на другой руке у мамы болталась сумка с продуктами, а за спиной висел рюкзак с теплой одеждой.
– Это на заставе будет!» – успокоила мама. А Нюрка сразу поняла, что это там, где видны были солдаты, осматривающие вещи людей из очереди, и пропускающие их идти дальше. Она еще хотела спросить, почему солдаты осматривают вещи, а мама, опережая вопрос, сразу добавила: – Не бойся! Они хорошие, и хороших людей не обижают.
Когда очередь уже почти подошла к солдатам,  Нюрка заметила, что чья-то рука взялась за их сумку. Это оказался, откуда-то появившийся сгорбленный дядя с седой бородой, прихрамывающий, и держащийся за палочку.
– Давайте, помогу! – потянул он за сумку. – Вам же тяжело!
– Спасибо! Я уже привыкла! – не отдавала сумку мама. Но к ее удивлению, дядя очень сильно старался овладеть сумкой:
– Да вы не волнуйтесь! Я хоть немного, да помогу, а потом сразу верну ее, когда скажете.
Мама еще крепче уцепилась за сумку. Нюрка увидала, как маме тяжело с вещами, с ней, да еще сражаться за сумку приходится, и заплакала. А дядя, всё-таки отнявший сумку, захромал к солдатам и стал причитать:
– Пропустите, пожалуйста нас с больным ребенком, скорее! Уже мочи нет стоять на ветру!
Мама, похоже, будто пыталась еще что-то сообразить, а плачущая Нюрка закричала дяде:
– Я не больной ребенок! Отдай сумку!
– Видите, до чего ребенка довели с вашими проверками! – стал укорять солдат, дядя.
И тут Нюрка вспомнила, где видела его! Он вчера мелькал несколько раз за окном их первого этажа возле большущей стрелялки, которая палила так, что едва не вылетали окна. Тогда у него борода была не белая, а черная, он не хромал и не горбился.
– Чья сумка? – хмуро спросил солдат.
– Наша! – завизжала Нюрка! – А у него, не сумка, а большая железная стрелялка вчера во дворе была!
Дядя бросил сумку и палку, ловко подскочил к маме с Нюркой, спрятался за маминой спиной, потащил ее назад, и заорал:
– Не пойдем мы никуда! Нечего нам с такими гадами дела иметь!
Нюрка впилась зубками в настырную дядину ладонь, тянущую ее с мамой, назад. Дядя вскрикнул, отдернул руку, отскочил от них. Наверно он хотел спрятаться в толпе, или побежать туда, откуда они пришли. Но вдруг остановился, зловеще ухмыльнулся, быстро вытащил откуда-то пистолет и прицелился в них. Все вокруг отшатнулись, и только разговаривавший с дядей солдат, прыгнул, сбил их с мамой с ног, и накрыл собой. Прогремел выстрел.
Люди увидели, как еще трое солдат мгновенно бросились на стрелявшего мужчину, повалили на землю, отняли пистолет, и сели ему на спину.
Нюрка хотела посмотреть, что случилось, но солдат лежал на ней, не шевелился, и вылезти из-под него никак не получалось.
Потом подошли еще солдаты, перевернули упавшего, и осмотрели рану на его шее. «Выживет!» – сказал один из них – Но нужна машина!
– Как твоя фамилия? – спросил подошедший офицер у вытиравшей слезы Нюрки. – И какой ценный подарок хочешь за помощь в поимке военного преступника?
–  Нюрка – моя фамилия! – перестала она плакать. – А конфетка у вас есть? Я так давно ее не кушала…