Петля

«Так, ну вроде готова, надеюсь, правильно завязал. Где табуретка?» - Руслан ещё раз подёргал намыленную верёвку, прикреплённую к турнику между комнатой и прихожей и вышел на балкон. «Брр, холодно! Окно забыл закрыть. Ладно, пускай проветривается. Всё равно, когда меня найдут, тут уже такой смрад стоять будет, дня три всё нараспашку будет. Интересно, когда меня вообще найдут. И кто? Коллекторы? Зачем я вышел на балкон? На снег, что ли, посмотреть? А, табурет…», - мальчик наткнулся взглядом на табуретку и занёс её в дом; дверь на балкон он оставил приоткрытой.

«Замёрзну быстро. Ну ничего, как там говорят: «Перед смертью не нагреешься». Или «не надышишься»? Точно, второе…» - Руслан обвёл своё сооружение взглядом и взобрался на стул.

«Интересно, сколько секунд я буду чувствовать боль? А что вообще будет, когда я уже перестану её ощущать; что там, в самой смерти? Свобода и лёгкость или наоборот, заключение в самого себя, вечная тяжесть? Хм, моё тяжёлое тело останется висеть тут, а душа… Да ведь и душа может быть тяжёлой. Пф, о чём я вообще думаю?!» - мальчик провёл рукой по верёвке сверху вниз и просунул голову в петлю.

«Всегда было интересно (как же много этих «интересно» в последние минуты жизни), о чём думают перед самоубийством. Немного жаль, что этого не узнать. Каждый о своём, о личном, а может как я – о какой-то чепухе вроде души, жизни после смерти. А может и не чепухе. Вот умру сейчас, стану призраком. Очень хотелось бы. Ох, как бы я подшучивал над Яриком, Мишей, Ромой... Чёрт, да что это я, как же они без меня? Сопьются ведь. Ну нет уж, призраком все бутылки бить буду.
А может ну её, смерть эту? Страшно. Вернусь к обычной жизни. Выброшу сигареты и дрянь, которую Мишка подсунул (и где он её нашёл только?), вылью пиво в раковину. Пойду в театральный, куда Светка позвала. Она ж плохого не посоветует, а мне все говорят, что на актёра похож какого-то. Да мы с «конопельками» ещё такой альбом напишем! С гастролями по району поедем, потом по области, а там и до столиц доберемся. Ну и что, что мать бросила? Что я, человеком теперь стать не смогу? Да и пусть она пьёт со своими хахалями! Пускай! У кого-то родителей с младенчества нет. А я-то найду себе приют - и в этой квартире она меня не найдёт, не доберётся до меня, не доберётся больше никогда», - Руслан посмотрел на левое плечо, на котором была огромная ссадина с запёкшейся кровью от разбитой матерью бутылки об это самое плечо.

«Ну нет, трус я что ли? Смерти боюсь? Да ничего я уже не боюсь! Всё кончено. Последний шаг остался», - мальчик затянул веревку на шее. Около минуты он простоял ни о чём не думая, просто глядя в пол.
 
Прервал его внутреннее молчание звонок телефона, который был у него в кармане.
«Умереть не дают спокойно! Кто там… Эся. Эсечка. Господи!»

- Руслан?
- Привет.
- Привет! Ты дома? Не занят?
- Дома, не занят.

Тут Эсмира стала рассказывать обо всём, что произошло с ней за день, а Руслан автоматически говорил «ага» на разные лады, но думал о своём:

«Да как я вообще мог думать о смерти?! О, этот родной, милый голос. Эся... Она, наверное, единственная, кто меня по-настоящему любит. Да и я её люблю. Всё-таки не могу я умереть. Я не боюсь смерти, но и жизни тоже не боюсь. Струсить хотел – уйти от всего и всех. Ну уж нет, не оставлю… Не оставлю Эсю; и друзей не оставлю; да даже матери помогу выбраться – не прямо сейчас, пусть немного отойдёт, опохмелится. И как я только добрался до всего этого? Холодно. Окно надо закрыть. Ошибся я насчёт коллекторов. Эся бы нашла первая. Я уверен: у меня ещё кровь не успела бы остыть, а она нашла бы», - размышления прервал вопрос девушки:

- Я приду?
- Да, конечно, иди, – Руслан встрепенулся. – Я сейчас поставлю чайник и пойду тебе навстре…

Телефон выпал из руки. Мальчишка сделал шаг вперёд и в ужасе схватился за верёвку, пытаясь удержаться, но она уже душила его. Безвозвратно душила. Он не мог даже кричать. Он хотел жить - жить долго и счастливо – но всего на секунду забыл, что был уже в петле.



(Посвящается человеку, с которым мы не успели познакомиться. Имена вымышленные)

июнь 2018 г.