Вне Вакаора

Проснулся Кионгози от внезапно окутавшей всё тишины. Настоящей тишины: ни гудения машин, ни перестука железа и стёкол, ни разговоров, ни звуковых сигналов. Абсолютная тишина, настолько непривычная, что вызывала панику – срочно, срочно бежать! Что-то точно не так в этом затаившемся, как хищнику, молчанию окружающего мира.

Кионгози с трудом встал, пытаясь привести в чувство затёкшие конечности. Тут же стала понятна причина отсутствия шумов: дисплей челнока показывал, что они приземлились. И действительно: в окно иллюминатора виднелся какой-то тускло-серый кусочек, похожий на застиранную голубую тряпочку. «Небо», - подумалось Кионгози.

Комбэ спала рядом, ещё не проснувшись, но тревога явно передалась и ей: сон был беспокоен, и она что-то беззвучно бормотала, мотая головой. Кионгози растормошил подругу, попутно сообщая, что они приземлились, и пора уходить, пока челнок никто не стал проверять.

Девушка, всё ещё сонная, послушно поднялась, привыкшая следовать словам более сообразительного друга. Было видно, что она не очень понимает, почему и куда им нужно спешить, но безоговорочно верила сказанному. Белый костюм обхватывал её пухлые формы, не сминаясь благодаря эластичному материалу. Зелёные глаза наконец обрели ясность, но тут же затуманились: маячившая перед ними обритая голова Кионгози казалась словно приклеенной. Прежней роскоши кудрей было не видать. Одно успокаивало её – скоро они отрастут, и кудряшки вновь рассыпятся огненной копной.
Почему-то хочется взять её за руку. То же самое чувство, что и с самого детства – защитить, но более сильное. Как трудно судить о своих чувствах, когда рос в условиях сплошной работоспособности и продуктивности, кучи терминов и навыков. Но что-то подсказывало – не это главное. Есть что-то кроме того, чему учили их.

Тем не менее, нужно было искать выход. Грузовой отсек был открыт, но контейнеры стояли ещё невыгруженными.

- Кажется, мы вовремя проснулись. Сейчас должны проверять челнок. Не знаю, сможем ли мы выбежать, - я, прячась за контейнерами с отходами, проскользнул к открытому шлюзу. – Там какое-то движение, залезай в этот! – Шепнул я Комбэ, придерживая крышку гигантского мусорного бака, пока она забиралась туда. Следом за ней туда же плюхнулся и я.

- Запах тот ещё… - шепнула Комбэ, утыкаясь лицом мне в плечо.

- Знаю, ничего страшного. Страшно будет, если нас тут схватят. Так что терпи, - хочу взъерошить ей волосы, чтобы она позлилась, как раньше. Но, спохватываясь, отдёргиваю руку.

Слышны чьи-то шаги и звуки перезарядки оружия. Неужели о нас успели узнать? Или Вакаор отследил?..

Пока слышны только тихо переговаривающиеся голоса. О чём – непонятно, слишком тихо. Или… Какой это вообще язык?.. Упорное вслушивание в речь ничего не давало. Оставалось только ждать.

Шаг… шаг… Ещё один, ещё, ещё, всё ближе… Шаг – и сердце пропускает пару ударов, пытаясь остановиться, чтобы не стучать, не выдать беглецов. Шаг – и кто-то тяжёлой походкой проплывает мимо воняющего убежища. И вновь пропускаются удары, но уже от радости – не нашли! Стараюсь выдохнуть как можно тише, восстанавливаю дыхание. Комбэ тоже дышит чаще обычного, явно испытывает такой же страх.

Всё стихает. Хочется уже поскорее выбраться из чёртовой помойки, но пока что это опасно. Ждём. Сколько? Без понятия, но надеюсь, что достаточно долго, чтобы те, кто здесь был, ушли. Приоткрываю крышку контейнера, изо всех сил стараясь рассмотреть что-либо в образовавшейся щели.

- Кажется, они ушли. – Пружиня, спрыгиваю на пол, чтобы не издавать шум. Подставляю руки и помогаю выбраться Комбэ. Она молодец, не подаёт вида, что на деле ей очень страшно. Только морщится от царящей здесь вони.

- Теперь мы распространители парфюма мусорки, - усмехается Комбэ.

Улыбаюсь и киваю, тащу её к выходу – пора смываться отсюда.


Огромный котлован высокими чёрными стенами омывает стоящий на дне челнок. Он кажется в нём просто кусочком морковки в огромной кастрюле супа. Бр-р-р… Не хочется продолжать сравнение…

Зелени нигде не видать. Ни поселений, ни людей, ни животных. Неужели планета перестала быть обитаемой? Но мы дышим. Кислород есть. Уже что-то…

Двое бегут по дну котлована. Они посматривают кругом, впрочем, никого не замечая. Зато прекрасно замечают их и их белые костюмы, которых здесь нигде не найти.

Карабкаться по крутым осыпающимся склонам нелегко. Земля волнами оползает под ногами и руками вниз, заставляя съезжать вместе с ней. Выбиваю ступеньки, притаптывая комья земли – так удаётся, пусть и медленно, но забраться наверх.  Кругом – около двадцати таких же котлованов, вдали один зарыт. Ещё чуть поодаль – дом. Самый обычный, как те, что строили в любые времена – их много показывали на мировой истории. Кажется, постройка заброшена, потому что многие окна зияют дырами разбитого стекла.

По земляным барханам торопимся к дому. Хоть бы и вправду пустой… Насыпи стряхивают вниз комья земли, те едва не утягивают нас за собой. Как спины животных, движимые дыханием, так и земляные горбы движутся под ногами, норовя скинуть. Но дом всё ближе, а нас, кажется, не заметил никто. За домом – лес. Самый настоящий, зелёный лес. Может и не такой мощный и пышный, как в учебниках и виртуальных прогулках, но настоящий!..

Как-то само получается так, что шаги становятся шире, скорее – почти бегом преодолеваем остаток пути. И наконец оказываемся перед двухэтажной громадой дома. Запылённые стёкла тоскливо таращатся, блестя слезинками осколков. Проверяем дверь – открыто. Явно не для нас, но приятнее думать, что это так. Войдя задвигаю металлический стерженёк – теперь просто так сюда не войти. Разве что выбить дверь или высадить окно. Но это можно будет хотя бы услышать.

Внутри тихо и пыльно: Комбэ чихает несколькими сериями, а потом пробирает на чих и меня. От этого пыль вздымается ещё сильнее, кружится белёсыми клубами. Кое-как запираем дверь и спешим обследовать своё временное пристанище: надолго здесь оставаться нельзя.

Хорошо бы что-то найти съестное. Хотя бы воду. Обшариваем кухню и столовую, и к великой радости действительно выуживаем пару консервов, на крышках которых толстенный слой пыли. Нигде не видать следов грызунов – передохли от голода. Либо просто ушли. Ну и к лучшему. Одну банку вскрываем и съедаем сразу, даже толком не поняв, что это было. Лишь потом, осмотрев опустошённую железяку, устанавливаем, что это были какие-то сладкие бобы, «кукуруза». Прочитать можно, но что это такое? Остальные находки сгребаем в кучу, чтобы позже забрать. Какие-то сумки очень пригодятся, да и что-нибудь из инструментов или оружия. Поэтому наши исследования продолжаются.

Комнату за комнатой обходим пропылённое здание, выуживая то что-то полезное и откладывая его для себя, то интересное. Нашли какие-то картинки, на которых запечатлены люди. Наверное, они тут жили. Счастливые улыбающиеся лица, дети замерли в процессе какого-то баловства, старшие делают вид, что не видят озорников. Не понятно, почему они все такие радостные. Уже давно бы наказали хулиганов и всё. Но нет, этого, кажется, даже не предвидится. Странные тут жили люди. Или они раньше были такими все?..

Стеллажи завалены бумажными кирпичиками, наполовину источенными, где-то разорванными, пожелтевшими. Это книги – помнится, на занятиях по экологии говорили, что раньше люди сходили с ума по этим бумажным трупам деревьев, и вырубали деревья для их изготовления, чтобы украшать дом. Их даже не всегда читали, просто забивали ими полки, чтобы казаться умными. Какие, однако, глупости… Возьму парочку, изучить, если будет время.  Да и Комбэ будет интересно. А вот по растениям и животным пригодится точно.

Она нашла одежду. Правда, вся она так залежалась, что от неё хочется чихать ещё сильнее. Но мы переодеваемся: наши белые костюмы слишком заметны издали. Да и выдают, кто мы. Хотя мы ещё не видели, что носят земляне сейчас.  Тут же находятся сумки для заплечного ношения, похожие на те, что были у нас. Только они имеют вес и будут давить на плечи, в отличие от наших старых, на Вакаоре. Немного жалею, что не додумался захватить некоторые вещи с собой, но тут же соображаю: по ним можно было бы выследить нас. Белые костюмы пока оставим, но кто знает…

На второй этаж попадаем по лестнице через люк. Кажется, здесь что-то вроде комнаты отдыха. Большая кровать аккуратно застелена, на столиках возле – книги и какие-то приборы. Скорее всего, лампы освещения. Но какие же они старые! Пытаюсь включить и – как ожидалось, ничего не работает. Таким вещам нужен ток, которого в доме явно нет уже очень давно.

 Перетряхиваем постель, чтобы можно было отдохнуть. Сажусь на край и вздыхаю: теперь нужно как-то двигаться дальше, но кто знает, какая тут обстановка? Хуже или лучше здесь, чем на нашей станции? Неизвестно. Комбэ говорит ещё про какую-то лестницу. И правда: совсем в углу неприметная лесенка. На вид крайне шаткая и ненадёжная, сбитая из реек. Прежним людям только бы деревья рубить…

Кажется, такие комнатки под крышей зовутся чердаками. И почему есть поговорка «чердак едет»? Забавно. Странные раньше были земляне. Хотя… это помещеньице напоминает мозг – тут скапливается столько же ненужного хлама, как и в нём – мыслей. И всё это свалено в кучи, ненужное и странное. Ничего важного тут быть не может, разве что найдём что-то, что расскажет о прежних владельцах. Да, Комбэ отыскала рисунки. Опять на бумаге, гр-р-р-р… Видимо, дерево здесь самый расходуемый и доступный материал, раз его так активно используют везде. Рисунки явно детские, видна нетвёрдая и неумелая рука. И подписи… О, я могу их прочитать. Всё-таки хоть с языком нам повезло. Но что значат эти слова? «Папа», «мама», «сестра» ?.. «Моя семья» … А-а-а, это всё объясняет. Делюсь с Комбэ соображениями, что перед нами – состав семьи. И так ребёнок пытался изобразить их портреты, поскольку это самые близкие ему люди. Любопытно. У нас такого не было, и это действительно ценная находка, чтобы узнать, как жили люди до нас. Может и у нас с Комбэ будет семья? Об этом, правда, не говорю ей – странное чувство заставляет промолчать о своей мимолётной мысли.

Возвращаемся назад. Как-то странно тут устроено отношение пола и стен: пол второго этажа лишь в углах соединяется с внешней стеной, остальные же его стороны отходят от стен, открывая пространства где-то в метр шириной. В них легко свалиться. Зачем делать такие отступы, особенно если тут жили дети? Не понимаю. Комбэ уже спит, укутавшись в одеяло. Мне тоже стоит поспать. Запираю люк и ложусь рядом, укрываясь вторым одеялом. Она с этой лысиной кажется совсем маленькой…

Грохот. Какой-то звон и стук подбрасывают меня в воздух, вырывая из тягучего сна. Что происходит? Неужели нас нашли?.. Комбэ испуганно смотрит на меня, не зная, что предпринять. Показываю, чтобы сидела тихо и подползаю к краям пола.

Толпа каких-то людей громит всё внизу и что-то вопит про инопланетян, которые спрятались где-то тут. Это они о нас. Значит, кто-то всё же заметил, как мы пробирались к дому. Вновь понимаю их язык, так что, особых проблем не будет. Нужно что-то предпринять. Замечаю, что толпа одета так же, как и мы. Отлично. Они пытаются забраться на второй этаж, где мы спали. Надо их как-то отвлечь.

Имён не называют. Кажется, они малознакомы. Рискнуть?.. Свешиваюсь вниз и вишу на руках, отпускаю их и приземляюсь на цыпочки. Кажется, не услышали, всё так же увлеченно пытаются выбить запертый люк. Как хорошо, что он железный. Как хорошо, что я закрыл его! Приближаюсь к толпе и заявляю, что там никого нет. Таращатся, пытаясь припомнить, но отрицательной реакции не замечаю. Отлично.

- Тогда куда ж их чёрт понёс, по-твоему? – спрашивает лохматый с серым волосом. Наверняка они сильно мешают ему, закрывая глаза. И куда кто нас понёс? Но вопросы задавать нельзя. Только не сейчас.

- Думаю, нужно их искать где корабли, челноки. Им интереснее посмотреть на это, чем на такую развалину.

- Но мы же сами видели, что они бежали сюда! Забыл?

- Я помню. Но они могли увидеть, что тут никого, наверх не забраться – и пойти дальше. Просто не заметили их ухода.

- А почему тогда второй этаж заперт? Он закрывается только изнутри! – Серый подозрительно щурится, не понимая моих упорств. Что-то нужно придумать. Будь что будет.

- Видишь эти отступы? Я через них туда слазал, и там никого нет. Скорее всего, прежние жильцы так хотели сохранить хоть ту часть дома. Либо у них был свой способ отпереть и запереть люк с этой стороны.

Серый щурится и медленно кивает головой. Остальные, весь диалог молчавшие, переглядываются, таращатся то на меня, то на моего собеседника. Кажется, он у них главный.

- Трофим, чёт я этого мальца не помню. Странный он какой-то. Может, слазаем сами наверх? – Худющий до истощения и слишком высокий мужчина нервно зыркает на главного. Неприятный тип, скрюченный и трясущийся и… какой-то длинный. Стараюсь не выказать неприязнь.

- Странный ты какой-то. Я немного отстал от вас, споткнулся и ногу потянул, и тебе, между прочим кричал подождать, да ты же не услышал, - опасная игра, но приходится сыграть в неё, иначе никак. Длинный корчит презрительную мину и отворачивается. Серый, он же, по-видимому, Трофим, хохочет.
 
- Эк он тебя, Стручок, а? Пацан, ты прав. Пойдём-ка дальше, может, они и правда в челноках. Заодно что-то полезное, может, нароем.

Длинный Стручок морщится и кривится. Кажется, будто его вырвет.

- Опять всякую дрянь из мусорки тянуть будем. Надоело уже.

- Тебя что-то не устраивает, Стручок? – Трофим тут же меняется в лице, багровея и хмурясь. – Так вали из общины, сам выживай. А мы найдём инопланетяшек и получим за ним жратву. Нормальную жратву! -  Он настолько выходит из себя, что начинает кричать, разбрызгивая вокруг слюну. Видно, что его подопечным не по себе, но мне смешно от его истеричности. Стараюсь не смеяться, хоть это и довольно трудно.

Кажется, удаётся сохранить хладнокровный вид, потому что Трофим быстро приходит в себя и махает рукой в сторону выхода. Толпа поспешно выдавливается наружу, почтительно пропустив перед этим вожака. Да, действительно – это стая. Стая, ведущая охоту. Теперь терять время нельзя. Делаю вид, что тоже спешу к выходу, однако сам вползаю наверх. Пришлось подтянуться и оттолкнуться от стены, чтобы влезть на второй этаж. Комбэ уже собрала находки, и ждёт. Слышала разговор, умница.

Мы бежим что есть духу к лесу. Мы не знаем, что нас ждёт. У нас есть только мы, и полагаться нам более не на кого. Но мы не станем живыми роботами Вакаора, как это было столько лет подряд.