Старьёвщик

- Ань, я не рассказывала тебе…
- Ну, так расскажи, подруга!
- Это было полгода назад. Я вышла из магазина. Не рассчитала, купила что-то даже не тяжёлое, а объёмное. Не помню. Руки были заняты, жутко неудобно.
Иду через парковку, а у самой мысль, хоть бы кто-нибудь предложил до дома подвезти. Поравнялась с «маздой», багажник открыт, владелец покупки укладывает. Я его узнала, стоял в очереди передо мной и всё время оборачивался на меня, разглядывал. Я в лёгком платье, которое мы с тобой вместе покупали. Оно мне идёт.
- Розовое?
- Да, в мелкий цветочек, на тонких бретельках.
- Не помогло?
- Нет. Сама спросила, не подбросит ли. Сказал, торопится на встречу. Сделала вид, что поверила. Но в этот момент другой парень услышал обрывок нашего разговора. Он подошёл к своему старенькому «Святогору» грязно бежевого цвета и молча открыл заднюю дверцу, сам усаживаясь на водительское место. По виду парень обычный, работяга. Даже не вязался с его образом этот жест проявления галантности.
- Села?
- Да, подвинула какое-то барахло на заднем сиденье, сверху положила свой необъятный пакет, устроилась прямо за водителем. Сказала, что мне до центра. Он без всякого желания понравиться просто представился. Я тут же забыла, как его зовут. Ну, думаю, не удобно ехать молча, он меня вызвался подвезти, сделал доброе дело, а я буду сидеть букой и тупо в окно смотреть. Как раз проезжали мимо редакции газеты, где я раньше статьи публиковала. Пришлось к слову, рассказала. Он что-то спросил, уточнил, короче, разговор поддержал, хотя, знаешь, на болтуна не похож. Такой сдержанный, без эмоций.
- Симпатичный?
- Говорю же обычный, вообще ничем не примечательный. Разве что одет был достаточно тепло для летнего жаркого дня. Тёмная водолазка до подбородка, а сверху ещё серая ветровка. Ниже редакции, дальше перекрёстка, небольшая типография. Подъезжая к ней, спросил, можно ли ему заскочить туда, раз уж мы рядом, а ему надо. Если отдать или забрать, то это пара минут. Я была не против. Даже любопытно стало, что ему там нужно. Это я книги пишу, мне в типографию надо, а он на писателя вовсе не походил. Зашли вместе. Помещение большое, но производственная зона от офисной никак не отделена – такой рабочий колхоз. Наверное, так и надо. Тут лишние деньги не гребут, за свежеотремонтированный офис переплачивать не приходится. Он к сотруднице подошёл, что-то обсудил. Мне сказал, что придётся минут десять подождать. Отказываться уже неудобно, всё равно на месте. Да и любопытство взяло верх, что же он тут всё-таки забыл.
Кто-то позвонил ему на мобильный, он вышел на крыльцо. Я осталась в помещении. Девушка, сотрудница типографии, видимо, заметив, что мы вместе пришли, подозвала меня со словами «Всё готово». Протягивает отпечатанные листовки. Рассматриваю, читаю: «Скупка антиквариата, вещей времён СССР, монет, медалей, орденов».
И я вдруг такое разочарование ощутила, совсем как в детстве, когда мама в ломбард бабушкино кольцо, доставшееся по наследству, принесла. Сказала, что через неделю с получки за ним придёт. Туго было в те времена с деньгами. Пришла, а кольца нет. Скупщик тогда на своего сменщика всё свалил, будто тот продал, не знал, что за ним придут. Только я слышала, как мама папе на кухне тихонько плакалась, что кольцо дорогое очень, обманули её в ломбарде просто-напросто.
- И что дальше было?
- Пока сотрудница типографии отвернулась, я все листовки испортила. Схватила резак и по диагонали всю стопку чиркнула.
- А парень что же?
- Он с улицы пришёл, стал заказ забирать и увидел, что я листовки испортила. Я такой молчаливой грусти в глазах, наверное, никогда в жизни ни у кого не видела. Он не злился на меня, а просто очень расстроился. Так жалко его почему-то стало. Складывает стопку испорченных листовок в багажник своей машины, а я прыгаю вокруг него и умоляю «Прости! Прости! Прости, пожалуйста, Коля» (имя его само-собой в памяти всплыло). Молча открыл заднюю дверцу для меня, тут только я сообразила, не ради хороших манер это сделал, а потому что её заклинивает.
«Куда?» – печально спрашивает. Другой бы высвистнул меня и даже вещи не подумал отдать, а этот дальше везёт. Я адрес назвала, а сама удивляюсь, неужели ему нравится людей обманывать: скупать за бесценок, а потом впаривать коллекционерам втридорого. Поворачивается на светофоре ко мне, оттягивает вниз ворот своей водолазки и спрашивает, как ему ещё заработать, если у него онкология, никто не хочет сотрудника на больничные отпускать.
- А что там у него под воротом?
- Опухоль на шее.
- И что дальше?
- К дому моему подъехали. Забираю свой пакет объёмный и спрашиваю: «А ты на кого учился?». Бесцветно ответил, что медколледж окончил, и по газам. Даже не попрощался.
- А почему ты вообще про это спустя полгода вспомнила?
- Ты, Ань, не поверишь! Я его вчера встретила.
- Где?
- Поехала в диагностический центр анализы сдавать, а он там медбратом трудится. Свеженький такой, слегка поправившийся. Но главное – роба медицинская с открытым вырезом, а шея у него чистая, шрамчик только небольшой. Вылечился!
- Здорово!
- Я вот теперь думаю, может, не порежь я тогда его листовки, ничего и не было бы, а?