Сила отчества

В первой половине 80-х  прошлого века я начал свою трудовую  деятельность в одном из проектных и научно-исследовательских институтов сельского строительства (Минсельстроя СССР). В те времена каждый НИИ или проектный институт, строительный трест (забытое слово), объединение, организация имел свои утвержденные лимиты финансирования. Они выделялись в соответствующих строительных министерствах. Эти фонды выбивались на следующий год в конце текущего года.
Тогда в стране, в бывшем СССР, существовало 5 региональных Министерств строительства. Краснодарский край попадал под ведение Минюгстроя СССР. Кроме того, были отдельные министерства по отраслям строительства. К примеру, тот институт, в котором я работал сразу после распределения, был в системе  Министерства сельского строительства или коротко Минсельстроя СССР.

Ездили туда с таранкой и вином. Приезжали обратно с утвержденными лимитами финансирования на целый год. Утверждали тематику НИИ, перечни объектов проектирования, конструкторских работ, заключали договоры. Без всяких тендеров-мэндеров, торгов и конкурсов. Финансирование было стабильным.  Учёные и инженеры работали и знали, что они получат зарплату и премию. Они лишь не знали о том, что СССР уже скоро исчезнет с карты,  система перестанет существовать, институты почти все развалятся, а сами учёные с инженерами подадутся кто куда с чувством, что государство их предало. Но это было потом и об этом чуть позже и подробнее. 

Научно-технической прогресс имел государственную поддержку и обеспечивался тем, что материально стимулировалось изобретательство и внедрение изобретений и рацпредложений за счёт фондов развития науки и техники. А учёные тогда имели существенные льготы, а именно: ежемесячную  доплату, размер которой зависел от должности. Старший научный сотрудник или СНС при окладе в 160 р., при наличии учёной степени кандидата наук имел ещё доплату 80 р. Заведующий сектором при окладе 240 р. получал доплату 100 р. У нас в лаборатории у завсектором, канд. техн. наук,  заработная плата составляла 340 р , а у его начальника - заведующего лабораторией - без учёной  степени 270  р. Обидно было завлабу, но это хороший стимул для написания и защиты диссертации.
Помимо этого при получении квартиры обладателю учёной степени полагался дополнительно отдельный кабинет.
 
Напомню тем, кто забыл, и сообщу тем, кто не знает, что в те ещё не такие давние времена, квартиры выдавали бесплатно.  В среднем,   если повезёт через несколько лет, а если не повезёт, то через лет десять. Всё проектные и научно-исследовательские институты были государственными, финансировались государством стабильно с ежегодной индексацией.
 
Так вот, в один из таких институтов я попал по распределению и очень доволен, что ощутил на себе прелести социализма. Правда не все. Квартиру не  получил, а когда стал обладателем учёной степени, все положенные по этому поводу льготы,  канули в лету вместе с институтом, страной и социализмом. Но одну из таких особенностей соцстроя я и мои коллеги испытали на себе, а именно возможность прервать свои обычные трудовые будни, которые мы обычно проводили за кульманом (ещё одно забытое слово), разнообразить их сельским трудом в поле и помочь селянам  собрать урожай. К тому же эти поездки сплачивали  коллективы благодаря общению в неформальной обстановке.
 
Как-то раз нас послали  на сбор помидоров. Нас строго предупредили, что с собой можно взять с поля лишь одно ведро помидоров и не больше, и только в том случае, если выполним план. И что нас будут контролировать.   В нашей компании была тогда с.н.с. нашей лаборатории, потом она стала ученым секретарем института, Н.З., очень тонкий и обаятельный человек. После  сбора помидоров, когда план сбора был выполнен, когда пришло время собирать помидоры для себя, Н.З., между прочим, риторически вполголоса спросила, а что, если она возьмёт в собой ещё одно ведро помидоров. Я просто так ляпнул, что так уж и быть, что я ей разрешаю. Ну и сам, глядя на нее, взял тоже две вместительные сумки. Уже у автобуса, контролёр сказал ей,  можно только одно ведро. Тогда Н.З. сказала: "А мне Хаджимосович разрешил!" (Уже потом она после этого случая много раз в шутку повторяла эту фразу). На  смущеный вопрос контролера: "А кто это?", Н.З. тихо спросила: "Как? Вы не знаете Хаджимосовича?". И тут же показала на меня и дополнила: "И ему тоже он разрешил". Я до сих пор не знаю почему, но у контролёра не нашлось больше ни возражений, ни вопросов. Он нас пропустил.
 
Очень жаль, но Н.З. рано ушла из жизни. А между тем, я ей очень благодарен за то, что именно она мне лично сообщила о том, что на наш институт из нашего министерства пришла разнарядка на желающих поступить в очную  аспирантуру. Помню, у  меня был выбор - МИСИ или НИИЖБ.  Она ранее сообщила об этом моим начальникам, но те это скрыли, не желая отпускать меня в Москву. Н.З. спросила меня почему она не видит моих документов? Я спросил, каких? И тут все выяснилось.
И все же мои начальники меня всё-таки однажды "прокатили мимо кассы". История аналогичная. Это было уже тогда, когда я вернулся в тот же институт, который уже трещал по швам, и как-то случайно узнал, что из Министерства приходила заявка на годовую стажировку в Швейцарию. А под нее попадал из всего института только я: наличие учёной степени и до 35 лет. Я бы , конечно, этой возможности не упустил бы. Но от меня скрыли это, дабы терять меня, как работника.

Не знаю, как бы сложилась бы моя профессиональная карьера в случае, если бы я уехал в эту зарубежную командировку-стажировку. Думаю возвращаться было бы уже некуда, потому что институт мой через год уже развалился. Во всяком случае, вполне вероятно, что я и моя семья остались бы там, а при этом с Краснодарской берегозащитой было бы все иначе. Как? Не знаю. Но всё было бы по-другому. Обойдёмся без сослагательных наклонений.