Засмотревшееся время

ЗАСМОТРЕВШЕЕСЯ ВРЕМЯ.

Снег пухом ледяных тополей засыпал город. Время забыло, что  нужно делать дальше и остановилось. Замерли люди, только что толкавшиеся и суетившиеся около прилавков маленького кондитерского магазина на Тверской.
  Она обернулась, ища чего-то, даже Ей неизвестное. Мы часто так оборачиваемся в толпе, мельком разглядывая человеческие лица, улыбаемся или хмуримся, глядя на окружающих нас людей. Обернувшись Она увидела Его лицо. И Он и Она были высокого роста, поэтому смотрели друг на друга над толпой. Так вот, именно тогда, когда они увидели друг друга, Время-то и остановилось....
   Они стояли среди застывших людей, сознавая, что они единственные, которые перестали подчиняться законам остановившегося Времени. Он осторожно прошёл среди похожих на музейные экспонаты людей, взял Её за руку и вывел на улицу.
   Улицы, дома и машины смотрели на них, затаив дыхание. Ничто не двигалось, только снег, в этой непривычной для города тишине, белоснежно вальсируя, осыпал своими поцелуями мостовые, шапки замерших прохожих и двух влюблённых, любующихся этой фотографией жизни.
   Недалеко от них какой-то застрявший в движении человек закрывал свой роскошный автомобиль. Они решили ехать за город. Он осторожно вынул из рук манекеноподобного хозяина машины ключи, галантно открыл Ей дверь, сел за руль, завёл автомобиль и вот они уже уносились из города, в котором Время забыло что ему делать дальше.
  А загород казалось жил и двигался. Снег засыпал серебренные от мороза деревья, превращаясь в золотые крупинки под взглядом желтоглазых фонарей. Они болтали всю дорогу, иногда замолкая и пытаясь припомнить, о чём же они говорили две секунды назад, но, очень быстро отчаявшись, начинали новую тему и по новому открывали друг друга, расспрашивали, рассматривали и, почти открыто, друг другом любовались.
    В длинном серванте, в комнате,где в углу расположился камин, нашлась уже слегка отпитая бутылка сладкого вина. Пока он ходил на улицу, чтобы разрушить военный порядок дров, Она нашла в холодильнике какую-то несуразную еду, и, через некоторое, другое, только им принадлежащее время, уже горел камин, задорно щёлкая поленьями и маленький журнальный столик освещала стройная и гордая свечка. Вино дурманило и сближало их всё больше и больше. Внезапно открывшаяся фортка и порыв морозного ветра погасили свечку, в комнате запахло как в храме и они поняли, что обвенчаны....
    А потом они решили кататься с горки в уже замёрзшую и надёжную речку. Около кладки дров валялись слегка измученные годами санки, но эти санки, в тот момент были ничем не хуже оленьей упряжки Деда Мороза. Они вышли под огромную гортань исполинского кита по имени Небо, далёкие огни конезавода лежали где-то совсем близко, как свадебный подарок из алмазов и рубинов и телеграфные провода стали нотной бумагой для их смеха. Они извалялись в снегу и целовались, целовались, целовались....
    Время спохватилось и пошло. Снова засуетились люди, покупая торты и пирожные. Кто-то большой и грузный, как медведь, перекрыл их лица друг от друга. "Какая у меня грустная фантазия,"- подумал Он и решил, что потеряет прекрасное ощущение сна, если подойдёт к Ней знакомиться. а Она ещё и откажет Ему. Он повернулся и, так ничего и не купив, вышел из маленькой кондитерской на Тверской. Снег заскрипел расстроено под каблуками его сапог, а Она смотрела, как Он, улыбаясь, куда-то бредёт. Потом Она облизнула губы и подумала, что надо обязательно купить то вино, которое они пили у Него на даче.