Когда наша мама была маленькой. 15

ВОЙНА НАЧАЛАСЬ

Человеку свойственно верить в лучшее, жить надеждой. Так и Тимергалей жил после возвращения из лагеря - старался изо всех сил, чтобы поправить порушенное хозяйство. Днем трудился в колхозе, вечерами не покладая рук чинил и латал обветшалые постройки. Хотя уже сынок подрос и помогал, не успели они выбраться из маленького своего домика, который был предназначен только чтобы корм скотине готовить и содержать в морозы телят и ягнят. Война застала семью в том же ветхом домишке, разве что корова появилась.

Соседа дядю Нугмана призвали в первые дни войны, на его место в большую бригаду назначили главным Тимергалея. Дядя Ахун, отец Фатхии и Рашида, тоже ушел на фронт сразу. Всего-то два письма от него пришло, так и пропал неизвестно где. Тетка Лутфия, тоненькая, красивая, вечерами перечитывала письма мужа, где были стихи:

Вижу сон, как соловьята
На ветвях качаются.
 Словно вижу милых деток,
По отцу скучающих.

Читала и плакала, потом, глядя на тощего Рашита, утирала слезы и начинала петь, пока вязала и пряла.

Рашит рядом с матерью выучил почти все ее песни и частушки, и его всегда просили петь. Про Фатхию и говорить нечего – она уж точно станет артисткой, это все знали. Голосистая семья, но за пение денег не дают.Вот и шли дети с матерью на все работы. Девушки поддразнивали Рашита:
 - Если не будешь петь, не возьмем с собой!

А он и рад, во весь голос орет свои куплеты:

- Если девушку любить,
 Выбирай пригожую:
 Краше всех остабика*,
 На нее похожую!

 Девки в красных шароварах,
 Нам и черных не достать,
 Но зато приходят сами,
 Нам не надо хлопотать!

Громко поет, сам мелко перебирает тоненькими ножками, чтобы не отстать. Женщины хвалят его:
- Вот какой молодец Ахуна сынок! Отец вернется, обязательно расскажем, как ты нам помогал!

Надо сказать, таких мальчишек и девчонок, как Рашит, полно возле подолов матерей. Женщины оправдываются: мелюзга будет собирать колоски, подбирать остатки. Будет-не будет - это дело десятое, но вот на дороге появляется повозка: едет пятнадцатилетний Маснави Мусин, везет в бачке затируху для колхозниц. Положит в каждую чашку по норме, будь то взрослый или маленький работник. Первое время в бачке бывали суп и каши – из пшена, проса на воде. В последующие годы стали заваривать кипятком лишь по несколько спичечных коробков сорной муки на человека. Берешь этот «суп» в рот и начинаешь его перекатывать языком, чтобы полностью использовать все питательное, а шелуху от муки потом выплевываешь на землю.

Кормили колхозников солдатки Зайтуна Габдрашитова и Рахима Фатхуллина, возле каждой – по трое-четверо детишек. И какими должны были быть честными эти неграмотные татарские женки, чтобы не обделить чужих детей в пользу своих! Как нелегко ими преодолевалось искушение - у маленького источника жизни не украсть, не добавить своим родным деткам горсточку еды за счет чужих! Но нет, ни разу за эти годы не слыхали бураевцы о такой подлости.

Во время отдыха матери начинают «воспитывать» детей – воспитание сводится к мечтам и вопросам. Какая-нибудь бойкая молодуха, сама еще бездетная, спрашивает у мальчишки:
 - Рашит, что тебе отец привезет с войны?
- Эпи*! – выпаливает ребенок без раздумий.

Самое дорогое и вкусное для детей той поры был хлеб – пусть смешанный с травой, половой, тяжелый и горьковатый, но именно хлеб спасал людей. В Бураево хлеб все-таки еще был, и это благодаря колхозу. Да только мало его было. Так мало, что гости приходили на чай со своим кусочком.

Когда сосед Гаптрахим ушел на фронт, маленькой тетке Хусни пришлось одной поднимать троих ребят. Какой хлеб? Из поры выбивалась женщина. Как-то пришла к Мадине, а у той на столе все тот же кривой самовар, собираются чай пить. По маленькому кусочку хлеба перед каждым. Хусни тоже пригласили за стол, как иначе. Покряхтывая по обыкновению, она уселась на самодельную табуретку и взяла кусочек хлеба, лежавший близко к пятилетней Сагдие. Та стала плакать:
 - Мой кусок! Мой хлеб взялаааааа!

Бедная Хусни уже успела разжевать кусочек. Не зная, куда деваться и давясь, она продолжала его дожевывать. Что ж теперь!

Мадина недолго думала: взяла младшую дочь за шкирку, правой рукой подняла половицу и мигом скинула орущую Сагдию в подпол. Та стихла.

Бедная Хуснижихан ушла домой. С какими чувствами, того никто не знал. Но зимой ее маленькая Флюра сидела в детской самодельной кроватке страшно опухшая. От голода у нее помутился разум. Райса и Талгат смотрели, как девочка протягивает ручки через прутья кроватки и как будто рвет что-то: ребенок воображал, что собирает крапиву для супа.

Коровы у тетки Хусни в то время уже не было. Страшная история приключилась на второй год войны. Талгат, одноклассник Райсы, поехал в лес на тощей доходяге – колхозной лошади. Груженая лошадь надорвалась и пала. Взамен этой доходяги у них и забрали корову, чтобы впрягать ее в повозку. Когда уводили, тетка Хусни  стояла у ворот совершенно убитая, а потом соседям показалось, что она тоже сошла с ума. Женщина утерла глаза и сквозь слезы начала петь:

 - Выйду к речке, сяду в лодку –
 На воде не виден след.
 Дай мне, господи, терпенья-
 Против горя средства нет.

Чудом ей удалось спасти Флюру от голодной смерти, и доченька выросла удивительно душевным и стойким человеком.

А младшему, Зуфару, нипочем были все военные невзгоды. Крохотный, босые пятки почернели, как хорошая юфть на сапогах, и в чем только душа держится? Когда и брат вслед за отцом ушел на войну, Райса осталась совсем без поддержки. Каждый занят своим хозяйством, ни времени не хватает, ни сил помочь другим. Обратиться не к кому. А ей надо любой ценой привезти припасенное в укромном месте сено для своей коровы. Чтобы не было скучно, она от безысходности позвала с собой семилетнего Зуфара. Мальчик бойко бежал рядом с соседкой, которая тащила тележку, выпрошенную взаймы. Дошли до места. Райса стала грузить арбу, а Зуфар залез на сено и, припрыгивая на верхушке кучи, громко заорал:

- Как Гаптряй ушел на фронт,
 Нас растила Хуснижан!

Потом, притаптывая сено, приговаривал, повторяя услышанное когда-то от отца:
 - Энкэсе*, вот сюда клади! Вот так, правее, энкэсе…

Так и справились с делом – привезли сено!
Зуфар тоже всю жизнь любил песни. И работать любил.
_________________________________________
*остабикэ - букв. «ученая женщина», обычно жена муллы, или абыстай, которая учила девочек грамоте
*эпи – хлеб(тат)
*энкэсе – букв. «мать моего ребенка», обращение мужа к жене в татарской семье, отголосок старинного обычая между супругами не назвать друг друга по имени.