История одного несостоявшегося проекта

История одного несостоявшегося проекта.
-----------------------------------------------------------
Рабинович  в те времена только увлекся интернетом.  Завел под модем отдельную телефонную  линию, купил  хороший модем, устойчивый к шумам US Robatic.  Провайдором был msn.  Они же дали  e-mail.
 — О чудо электронной почты.  Я пишу и корреспондент на том конце мира сразу же читает сообщение, — подумал Рабинович.  В голове у него возникла идея международного телеграфного сервиса.
 Поставить на Брайтоне стол в каком-нибудь большом русском магазине, принимать письма телеграммы. Не дорого.  Двадцать знаков —  доллар.   Девочка -студентка с хорошим русским и английским тайпингом сидит в своей квартире в Манхеттене, набирает текст на слух по телефону и отправляет е-mail в Минск девяностого года.
Сонный провинциальный еще Минск со своими почта, телефон, телеграф, почтальоны.  Дорогие красивые марки для международной почты, отдельная очередь международников на Главпочтампте.   Письмо из  Минска в НЙ идет неделю-две, а из Нью-Йорка в Минск мгновенно со скоростью электрического импульса.  И вот уже отпринтанно письмо на матричном принтере  и легконогий беларуский юноша, вызваный по телефону,  несет  письмо адресату.  Доставка 24 часа. 
В 1992 году  Алик Фридман, заработав первые деньги на легальном издании Солженицина и почувствовав вкус к бизнесу, потрясенный простотой и осуществимостью идеи, которую Рабинович  ему изложил, сказал:
— Мы так государственную почту подвинем?
—  Конечно подвинем, — сказал Рабинович.
Нужно договариваться с ними.
— С кем?
— С почтовым начальством.  Их нужно брать в этот бизнес.
— А нахуй они нужны! — воскликнул Рабинович.  Они что,  деньги на это дадут?
— Денег у них нет, сказал Фридман, но можно  использовать их почтовый ресурс. У них есть сеть почтальонов быстрой доставки.  Срочные телеграммы. 
—  Зачем нам эти срочные  почтальоны нужны.
— Дешевая рабочая сила.
— Старик, давай лучше наймем пацанов, школьников и студентов. Давай дадим молодежи немножко заработать.  У вас такси сегодня стоит два доллара из одного конца города в другой.  Мы возьмем в НЙ с клиента десять долларов за немедленную ночную в Минске доставку.  В Америке это день.
— Не дадут. Это государство. Ментами начнут душить, гебешников напустят. Нужно  договориваться.   Я знаю этих людей, с ними можно договариваться, но они настолько тупые, что боюсь мы не сможем объяснить им, что мы собираемся делать.
Сегодня Рабинович уже и не вспомнит, куда его потащил на другой день Фридман.  Где-то на Берестянской в двухэтажках построенных еще немцами в квартирах сидела эта контора.  Одна квартира — один кабинет — один начальник.   Никаких секретарш в предбанниках.  Они поднялись  на второй  этаж и сходу, не стучась вошли в квартиру номер 36.  Здесь никого не было. Все пространство в квартире было организовано для мизансцены к картине  «Прием в комсомол».   Длинный стол.  За столом несколько стульев и ряд стульев, сбитых планкой  на отдалении перед столом.  Фридман знал ритуал, поэтому сразу уселся на стулья напротив стола.  Вскоре пришел и сел за стол одетый в жуткий секондхендовский костюм  из того,  что в НЙ носят только черные. Он стеснялся своей трасянки,  старался говорить по-русски правильно, делал смешные ошибки.  Говорил «риба».
Уже потом Рабинович понял, что Фридман, заявляя о том, что он знает людей, с которыми нужно говорить, несколько преувеличивал.  Ни Фридман  не знал чувака, который перед ним сидел ни чувак  Фридмана не знал. Знал только, что один из визитеров  приехал из Америки.
В сознании задроченного беларуского чиновника Фридман в джинсовом костюме и шапочке, которые Рабинович купил ему на распродаже и привез в подарок,  Алик Фридман с карикатурными семитскими чертами лица, как сионист в журнале Крокодил.  Конечно, в глазах чиновника он был этим иностранцем.       Он догого тряс   руку Фридмана улыбался и издавал странные звуки как глухонемой.  В сторону Рабиновича даже не посмотрел.
— Ну, как дела в Америке? — спросил он у Фридмана.
— Не знаю, — сказал Фридман и показал головой в  сторону Рабиновича.
Чиновник сразу понял свою ошибку, спросил у Фридмана:
— А вы кто? —
— Я его друг, товарищ.
— И брат, — сказал Рабинович, который наблюдал эту сцену с саркастической усмешкой.
— Ах, брат. 
Он тут же о Фридмане забыл.
— Володя, - представился он Рабиновичу, протянул руку. У него была маленькая,  крепкая ладонь.
— Мы тезки, — сказал Рабинович.
— Очень приятно.  Скажите, вы правда миллионер, как нам говорили?
Рабинович с Фридманом обменялись взглядами. Фридман пожал плечами.
— Нет, сказал, Рабинович.  Миллиона у меня нет. Не успел сделать.
— А чего так слабо? — спросил чиновник с улыбкой, которая бывает у глубоких природных антисемитов, когда им приходится разговаривать с евреями.
— Я начал в Америке в 88-м. Если бы меня выпустили в 79, когда я подал первое заявление в ОВИР,  давно бы уже был миллиардером.  А так миллиона у меня еще нет, тысяч тридцать-сорок осталось. 
— Заработаете, — расхохотался чиновник, подхваченные его смехом, но по совсем другой причине  рассмеялись Рабинович с Фридманом.  Решив,  что момент удачный, чиновник спросил:
— Не хотите что-нибудь у нас спонсировать?
— Что? — спросил Рабинович.
— Бизнес какой-нибудь.
— Какой бизнес?
— Какая разница, любой, главное  чтобы  деньги были.
— Я предлагаю вам идею бизнеса, в который готов вложить деньги. 
 Соображал чиновник хорошо, задавал правильные вопросы, быстро понял и сразу сказал:
— Ничего у вас не получится.
— Почему?
— Я чиновник среднего звена, меня прислали, чтобы я выслушал вас и доложил наверх.  Там наверху вас не поймут.
— Что они такие тупые?
— Да, тупые, консервативные.  Но дело не в том, что они не поймут устройства вашего бизнеса, я не смогу их убедить, что это может быть им нужно.
— Делать бизнес, зарабатывать вместе с нами.
— Нет, они не будут зарабатывать. Это не в их привычках.  Им нужно дать сразу.
— Тогда мы организуемся сами, без вашей помощи будем развивать бизнес.
— А без нас вам не дадут.   А что вы хотите — это государство. Оно не любит, когда с ним конкурируют.
Так оно тогда это дело и не пошло. Рабинович вскорее занялся другим бизнесом — открыл книжный магазин  на Брайтоне.  Однажды зашел пообедать в кафе с домашней кухней, хозяин , его приятель  рассказал, что появились на Брайтоне  штымпы, хотели сделать какой-то типа частного телеграфного бизнеса с бывшим СССР, через компьютеры.  Поставили сперва в продтовом магазине свой стол. У них пошло и они стали искать место для офиса на Брайтоне , налетели на  фиктивный Миши Рыжего реалстейт, тот их кинули на двойной депозит и первую оплату за месяц вперед, они этого удара не выдержали и ушли с Брайтона.