Щебетунья

Две горьковские подружки, мои тогдашние коллеги, не обремененные деревенскими огородными заботами, однажды жарким летом решили развеяться, или, как теперь говорят, «потусить» вдали от шумных и загазованных городских улиц. Для своего короткого отдыха они выбрали Ветлугу и сделали телефонный звонок.

Ничего особенного не просили – позагорать у реки, сварить уху, показать окрестности, просто побездельничать. Программа, прямо скажем, без заморочек, даже банальная, поэтому никакой подготовки не требующая, к тому же приятель мой вызвался обеспечить мобильность посредством личного авто.

Дальнейшее описывать малоинтересно – вечер пятницы, вокзал, электричка, встреча подружек – ярких, веселых, шумных, долгая вечеринка на даче, затем - свежее звенящее утро, палящее полуденное солнце, жужжащий назойливыми слепнями луг на берегу Усты, обгоревшие носы, спины и прочее, и прочее… Подружки постоянно щебетали о чем-то своем, не особо замечая нас с приятелем, тем не менее уже к полудню от жары утомились они довольно изрядно. Вечер закончился, практически не начинаясь – вяло пообщавшись, все разошлись отдыхать.

Воскресенье могло стать ещё более утомительным, но поскольку намеченная программа была выполнена, было решено уже днем отвезти подружек на вокзал – хватит, мол, наотдыхались. Но одна из щебетуний неожиданно заявила: «Мне здесь нравится. Пожалуй, останусь на пару деньков». Я пожал плечами – мой отпуск только начался, отдыхай, сколько хочешь. Однако дальнейшее изменило многое…

Оставшись без подружки, моя знакомая лишилась привычной собеседницы, что в корне изменило не только её, но и мой, личный бытовой фон, причем за несколько минут. Если раньше разговоры барышень ничуть и никого не интересовали – о чём там они могли трещать, то теперь поддерживать разговор пришлось исключительно мне – приятель ретировался, поскольку считал миссию выполненной, да и утром – на работу.

Разговор у нас не клеился. Тем для беседы не было, остались только вопросы, причем исключительно с одной стороны: «А это что? А это зачем? Ой, какая прелесть, можно посмотреть?» Привычный для моей знакомой ритм беседы - без пауз, без смысла, без необходимости, сначала удивлял, но вскоре стал напрягать. «Почему у тебя дача именно здесь? А эта дорога куда? А кто у тебя сосед? Он нормальный?» - более бесцельного нашего диалога, абсолютно пустого, представить трудно.

Поначалу, как можно деликатней отбиваясь от вопросов, пришлось сдерживать себя одной мыслью – ну, потерплю, в крайнем случае – промолчу. Остроты проблемы я ещё не ощущал. Однако к вечеру терпение моё стало иссякать. Мелькание перед глазами вынужденной и крайне говорливой собеседницы, стремящейся узнать всё и обо всех, с искренней наивностью залезающей, казалось, во все сферы моей холостяцкой жизни, стало раздражать.

«Я бы поменяла цветовую гамму домика. У тебя даже одеяло не того цвета. И почему ты не высаживаешь цветы? Это так мило. Заборчик не хочешь покрасить? Нет, лучше высади живую изгородь! А что за книги ты читаешь? Расскажи! Посуду лучше мыть сразу, зачем откладываешь? А кто тебе ножи точит? Где тут у вас мусорка? Как нет? Почему?..» Эта риторическая, порой не требующая ответа непрерывная болтовня, явно ни к чему не обязывающая, обтекала меня несколько часов, делая невыносимым присутствие дамы.

Что было делать? Несомненно умная, симпатичная девушка, живущая, правда, в своём темпе, в своих привычках и представлениях, никак не могла понять, что «погода отношений» определяется не только собственными дружелюбием, заинтересованностью, готовностью к общению, но и ответом другой стороны, где могут быть иной склад жизни, иные интересы, иной характер.

Видимо, к вечеру она это почувствовала, обиженно собралась, моими хлопотами один из соседей отвез гостью на вокзал. Наступившая тишина радовала…

И всё же меня долго не покидало чувство вины. В самом деле, чем была виновата моя коллега? Только тем, что её слишком навязчивый интерес к происходящему я не мог понять, перетерпеть? Было жаль, что не сумел погасить раздражения, и всё же представив, что это милое по своей сути создание может стать чьей-то женой, как-то успокоился.

Хорошо, что не моей…