Происхождение названия Дагестан

               

Вопрос  происхождения  названия  Дагестан  окутан завесой неизвестности. Об этом  хранят  молчание  анналы  истории, хроники  и  прочие  источники  информации. Максимум, что можно  извлечь  из  литературы  по этому поводу, это  сообщение  о том, что «Дагестан» это тюркское  слово, сложенное  из двух частей  -  даг- «гора»  и  -стан «страна», что  в сочетании, по мысли приверженцев этой  идеи,  должно означать  «Страна гор».  Некоторые  исследователи  определение «тюркское»  порой  заменяют  на более  радикальное «древнетюркское», а другие, наоборот,  объявляют  его  поздним  композитом, состоящий  из тюркского  по  происхождение  сегмента  даг- «гора» и  иранского – стан «страна», что в  конечном  итоге   дает  то же  значение  «Страна  гор».

Также  нет ясности  и  относительно хронологии возникновения этого названия. Практически  все  источники, включая  академические, копируя  друг друга, повторяют мнение российско-советского  востоковеда  В.В. Бартольда (1869-1930), который  высказался в том плане, что «название Дагестан появилось только в 10-16 вв». Правда  каких-либо доводов в пользу такой точки зрения академик не приводит. Тем  не менее, такая  датировка  возникновения названия Дагестан  в  научной среде  как  бы  считается  принятой  и  на  нее  при  необходимости  ориентируются  исследователи.

Общее  единодушие  мнений  в  этом  плане  нарушают лишь  отдельные  авторы, которые  период  появления  макротопонима «Дагестан»  передвигают  еще  ближе  к  современности  -  ХУ11  веку, но  делают  это, опять-таки  декларативно, т.е., без  подкрепления озвучиваемого  тезиса необходимой  аргументацией.

Действительно. до сравнительно  недавнего  времени  название  «Дагестан»  в  источниках  не  фиксируется. Так, например, английский  мореплаватель, Энтон Дженкинсон, который  в  1562-63 гг.  через  Астрахань  вдоль  Кавказского  побережья  Каспийского  моря  проплыл  в  Персию, это название не упоминает, хотя в своих  аписях перечисляет название стран, которых он «открыл» во время своего путешествия. А страну, в чей город Дербент он  высадился по пути, именует не Дагестаном, а Арменией.

«…Я проехал на корабле через Каспийское море и открыл примыкающие к нему страны черкесов, комул, шаскал (вероятно шамхал. – Ред.), ширван и многих других», - описывает он свое  путешествие. И далее:

«Я совершил сорокадневное путешествие за Каспийское море по направлению к восточной Индии и Китаю через разные пустыни и дикие места, я проехал пять татарских королевств, всю землю туркменов и джагатаев до великого города Бухары в Бактрий, подвергаясь не раз большим страхам и опасностям. После всего этого в 1562 г. я снова переехал Каспийское море в другом направлении и высадился в Армении (следует иметь ввиду Дагестан. – Ред.), в городе, называемом Дербент, построенном Александром Великим, и оттуда проехал через Мидию, Парфию и Гирканию в Персию ко двору Великого суфия (правящая в Персии XV-XVIII вв. династия сефевидов, шах Тахмасп. – Ред.) по имени шаха Тахмаспа, которому представил письма королевского величества. Я пробыл при его дворе 8 ме¬сяцев и, возвращаясь домой, проехал через разные другие страны. Наконец, после этого я совершил еще два путешествия из Англии в Россию – одно в 1566 г., а другое в 1571 г.».

Не  упоминает  Э. Дженкинсон  это  название  и  во время  своего  очередного путешествия  в  Персию  которое  состоялось  в 1564 гг., когда  из-за  погодных условий  команда  корабля  вынуждена  была  стать  на якорь  вблизи  острова Чаталет (по всей  видимости  о.Чечень), откуда они видели  землю, которую   он  называет  материком  Scafcayl (Шамхал)  или  Comyk (Кумык).

«…Отсюда, держась того же курса, на следующий день мы видели землю, называемую Тюк (Тике) в стране Тюмен (Tumen) (имеется ввиду Тюменское владение в низовьях р. Терека. – Ред.), где обыкновенно держатся пираты. Из опасения встретиться с ними мы вышли в открытое море прямо на восток на 40 миль, но, потеряв из виду землю, мы попали на песчаные мели, были на краю гибели и едва спаслись. 22-го мы увидали прекрасный остров, называемый Чаталет, отстоящий от Чаллика на сотню миль, но так как дул противный и притом свежий ветер, то мы не могли к нему подойти. Мы принуждены были стать на якорь под ветром в 6 милях от него в открытом море при глубине в 3-4 сажени. От материка, называемого Шамхал (Scafcayl) или Кумык (Comyk), магометанской земли, находившейся к западу от нас, мы были в 13 милях. Мы стояли  на двух якорях, не имея  запасного, и потеряли  один из них, когда шторм на море усилился; в нашем судне открылось много течей, и мы с большим  трудом при помощи постоянного откачивания удерживали  его на воде; мы выбросили много товаров  за борт  и даже потеряли бот, да и сами были в большой опасности; или погибнуть  в море  или на подветренном берегу попасть в руки беззаконных неверных поджидавших нашего крушения. И, конечно, было большим чудом, что мы избегли обеих крайностей; это могло случиться только благодаря могуществу и милости Божьей, ибо буря продолжалась семь дней, а именно до 30 июля. Затем ветер подул с запада, и мы в прекрасную погоду подняли якорь и, распустив паруса, пошли на юг, а на следующий день вечером подошли к берегу и оказались поблизости от земли, которую жители называют Ширваншах. Здесь мы снова бросили якорь, будучи в 150 милях от Чаталета, так как ветер стал противным, и стояли здесь до 3 августа. Затем при попутном ветре, дувшем на ю.-ю.-в., мы проплыли 60 миль и на следующий день перед полуднем прибыли в город, называемый Дербент, во владениях гирканского короля. Все высадились и приветствовали правителя подарком. Он угостил меня и моих спутников обедом. Запасшись свежей водой, я поехал дальше.

Дербент – очень древний город со старым замком, построенном на холме Каста из белого камня и очень похожим на наши строения. Стены его очень высоки и толсты; он был впервые выстроен Александром Великим во время его войн с персами и мидянами. Затем Александр же построил стену удивительной вышины и толщины от этого города до Грузии и до главного города последней, называемого Тифлисом, хотя стена эта теперь разрушена и от различных причин пришла в упадок, основания ее все еще целы; она была построена с тою целью, чтобы жители этой страны, только что покоренной Александром, не могли легко бежать, а враги не могли легко вторгнуться. Город Дербент, находящийся теперь под властью персидского суфия, расположен на берегу моря под 41° широты и примыкает к вышесказанной земле Шамхала. Отсюда мы проехали около 80 миль на ю.-в. и ю.-ю.-в. и 6 августа прибыли к месту нашей выгрузки, называемому Шабран...».

Не  знает  название  «Дагестан» и русский  купец Федот Афанасьевич Котов, который  в 1623 году, т.е. через 61 лет после английского мореплавателя Э.Дженкинсона, «по указу государя  и великого князя всея Руси Михаила Федоровича и великого государя святейшего  патриарха московского и всея Руси Филарета Никитича  с восьмью товарищами  был послан  с  царскими товарами за море в Персию». Для ясности картины фрагмент описания  Ф.Котовым пути  через территорию нынешнего Дагестана  приводим полностью.

«…Теперь опять возвратимся к постепенному описанию пути от Астрахани до Терека и Шабрана. От города Астрахани плавают на русских бусах и на больших стругах морем мимо Черни, только этим путем идти далеко. Морем в ветреную погоду ходят двое суток, а в безветренную погоду струги идут неделю.

….От реки Быстрой до реки Сунжи день пути; через Сунжу есть брод. От Сунжи день хода до Малого Аксая степью и камышом. Речка Малый Аксай небольшая, очень заболоченная, через нее есть брод. От Малого Аксая до Большого Аксая полдня хода. Речка Большой Аксай небольшая, через нее есть брод. От Большого Аксая до реки Койсы день или полтора пути, а от нее уже можно ехать на телегах. Койса — широкая река, вытекает из гор; в устье реки есть перевоз на стругах и паромах; перевозят кумыки или те, кто едет; струги и паромы стоят здесь во всякое время. От Койсы день пути до Тарков, колесный путь идет берегом возле моря. В Тарках есть небольшой посад и деревянный острожек, здесь сидит илдырхан, шурин шаха, которого зовут Крым-шахом.

В Тарках живут кумыки, они подчиняются шаху. Илдырхан родом кумык, брат горского князя Салтанамута. Тарки стоят под горою, в версте от моря. В горах над Тарками живут также кумыки, которые имеют своего князя и никому другому не подчиняются. От Тарков до шахского города Дербента три дня вьючного пути ровным местом между горами и морем. А между Тарками и Дербентом живут лезгины, у них свой князь, которого называют Усминским. У них есть каменная крепость, а сами они живут далеко в горах, никому не подчиняясь. Они разбойничают на дороге, грабят и захватывают купцов и продают их в рабство; а если и не грабят, то взимают дань с купцов, по три куска ткани с вьюка. Эти места проходят с провожатыми. Грабежом занимаются усминский и кайдатский  князья со своими людьми.

Дербент - укрепленный белокаменный город, только малонаселенный. Один конец города уходит в горы, другой доходит до моря. Длина города больше трех верст, а ширина саженей триста; город перегорожен поперек каменными стенами в двух местах, так что получаются три города. Рассказывают, что тридцать башен этого города затопило море и теперь еще одна большая крепкая башня стоит в воде. От Дербента через горы к Черному морю, в Турецкую землю, когда-то была выстроена каменная стена. Все посады находятся в крепости, а за ней — отводные каменные башни. Около моря недалеко от Дербента наверху огорожено каменными плитами место, где лежат сорок мучеников, а мусульмане и армяне говорят, что это-де русские 40 святых мучеников. Все проезжие русские люди ходят к ним на поклонение, а некоторые служат им молебны. Они лежат каждый в своей гробнице, и на них положено по большому белому камню с вырезанной надписью. Никто эту надпись не может прочитать: ни мусульмане, ни армяне, ни турки. А вырезанная надпись очень большая. Здесь над гробницами выросло три деревца. К той же ограде примыкает огороженное камнем мусульманское кладбище, и здесь два сторожа-мусульманина. Около этого кладбища есть и другие большие старые кладбища с гробницами и надписями на них. Говорят, что надписи греческие.

От Дербента до Шабрана три дня вьючного пути степью, между горами и морем. Из Астрахани же плавают в Персию и в мелких стругах — от Черни до Терека, от Терека до Тарков, от Тарков до Дербента и до Низовой. Купцы из Низовой до Шабрана ходят вьючным путем. Путь на малых судах опасен тем, что если струг прибьет непогодою к берегу в Дербенте и в Тарках, то с находящихся на нем купцов взимают большие пошлины, а если струг прибьет к пустому месту, то люди усминского и кай датского князей нападают на купцов, убивают их и товары отнимают. На берегу постоянно идут грабежи».

Через  сто пять  лет  на исторической карте  провинций  покоренных российским императором Петром Первым во время  Каспиййского похода (1722-1723 гг.), составленном  в 1728  году  прусским географом  Иоганном Густавом Гербертом, находящийся  в 20-х годах ХУ111 века  на  русской службе, Дагестан  уже  указывается. Но обозначается им лишь та  часть современной территории республики, что расположена севернее линии Дербента, тогда  как, все  что находится южнее обозначено  названием Лезгистан. То есть, Дагестан  и Лезгистан на  карте И.Герберта является лишь соседями.

Однако за шестьдесят лет до появления этой  карты, название Дагестан в разделе «Путь  через земли Дагестана и Азербайджана. О Кумыкистане и землях в пределах владении Дагестанского султана» своего «Сияхат-наме" ("Книга путешествий") упоминает знаменитый  турецкий путешественник Эвлия Челеби.

 Как  он пишет,- «В начале месяца зилькаде 1076 (5 мая 1666) года вступил я в границы исламского Дагестанского падишахства и прошел по берегу реки Терек на восток 15 часов.
  …навстречу нам   вышло десять тысяч вооруженных правоверных  из числа  дагестанских мусульманских  воинов. Дагестанский падишах шамхал-шах Султан-Махмуд  прислал такие подарки, яства, пития  и хану было оказано  такое уважение  и почет  и всевозможные почести, что все это не описать  и  пером. И даже  скакуну  хана  были принесены  в  жертву двести  баранов и розданы  бедным, и те радовались  и веселились…».

Если исходит  из  этого сообщения, получается, что появление названия  «Дагестан» действительно относится  к  началу второй  половины  ХУ11 века. Но видимо оно существовало  и  раньше. Ведь не мог же Эвлеия Челеби сам придумать его будучи в  гостях  у  шамхала и тут же ввести его в оборот. Поэтому,  здесь есть смысл рассматривать два  возможных варианта становления известным доселе незнакомого топонима:  путешественник, как  чаще  всего это бывает, позаимствовал его у местного населения, или  использовал редкое название края взятое им из каких-то не дошедших до нас источников.

В истории нередки  прецеденты, когда  какие-то малоизвестные широкому кругу людей или  книжные названия не только вводятся в употребление, но  впоследствии при соответствующих условиях получают более широкое распространение и даже становятся  превалирующей номенклатурой на территориях, к которым бывают привязаны. В порядке  вещей также изменения происходящие в названиях. И то, что порой этнические имена  одних  народов переносятся на другие, равно как и то, что, когда  одни названия умирают, другие  рождаются или  воскрешаются через века забвения давно забытые имена, как например, мы это видим в случае с названием Алания.

И действительно слово Дагестан в качестве номенклатурной единицы региона в источниках впервые фиксируется в 14-15 вв. Это уникальное сочинение и памятник письменной культуры Махмуда Хиналугского  «События в Дагестане и Ширване в XIV-ХV вв.», в котором нашли подробное освещение многие вопросы политической, социально- экономической и дипломатической жизни средневекового дагестанского и ширванского общества. Второй датированный  источник, где упоминается топоним «Дагестан» - это  исторический документ известный как «Завещание Андуника» 1485 г.  И как полагает  дагестанский исследователь Т.М.Айтберов «Упоминание названия Дагестан в двух независимых друг от друга источниках - «Завещании Андуника» и у М.Хиналугского говорит о том, что оно было известно дагестанцам задолго до его фиксации в этих сочинениях».

Стоит коснуться и вопроса возникновения данного топонима. Как уже говорилось выше слово Дагестан представляют как тюркско-иранский композит из даг «гора» и стан «страна». И действительно, его можно было рассматривать в таком контексте. Такие тюркско-иранские сложения  встречаются нередко, хотя в историческом контексте гораздо чаще имеют место быть в тюркских языках, нежели наоборот. Иранские языки в этом плане проявляют в большей степени консерватизм и тяготеют к использованию своего внутреннего ресурса.

Кроме того при таком подходе появляется возможность из списка тюркских языков в которых могло возникнуть это название, исключить языки кыпчако-половецкой принадлежности - кумыкский, карачайский, ногайский и некоторые другие, поскольку, как известно, в тех случаях, когда  в других тюркских языках сохраняется звук –гъ, в кыпчакских он переходит в  -у, вследствие чего, например, вместо слова дагъ «гора» имеем в них «тау» - Такри-тау, Пеш-тау, но никак не Тарки-дагъ, Пеш-дагъ и т.д. По этой причине и название «Дагестан» никак  не мог образоваться в этих языках.

Однако теоретически это могло происходить в языках огузской группы, к которой относятся азербайджанский, турецкий, туркменский и т.п., которым вышеизложенная проблема не характерна. И действительно, как следует ожидать, такие топонимические названия, образованные на базе огузсских языков в регионе встречается сплошь и рядом: Шалбуз-дагъ, Алахун-дагъ, Шуну-дагъ, Джуфу-дагъ  и т.д.

Однако в этом случае  загвоздка заключается в том, что таким образом формируются название лишь единичных объектов, но не таких, которые представляют собой  совокупность однородных предметов, вещей, геологических образований  и  т.д.. Такие объекты согласно закону множественного числа должны образовываться в формах множественного числа и отражены в грамматических средствах. Так, название Черногорье  при всем желании не может быть формировано  в виде Черно-гора, поскольку речь тут идет не об одной  горе, а о местности представляющий собой совокупность гор.

Другими  словами, если какой-либо тюркский язык из огузской группы имел бы отношение к образованию названия «Дагестан», то и грамматическое отражение его должно  было иметь соответствующий характер, ну, например, «Дагъ-лы-стан»,  или как-то еще, но никак не Дагъистан. Поэтому попытки объяснить это название на базе тюркских языков следует отнести к народной этимологии, а сама эта идея признана несостоятельной и как, не имеющая под собой реальной основы, отвергнута.

Со своей стороны мы полагаем, что в случае с Дагестаном имеем пример переноса чужого названия на  восточный Кавказ и привязка его к региону. Название Дахестан (Dahestaan) было известно еще задолго до нашей эры и страна с таким названием располагалась на  восточном берегу Каспийского  моря означала буквально «страна (племени) дахов».

Дахи - союз кочевых скифских племен живших в Центральной Азим. Впервые  упоминание о них встречается  в надписи ахеменидского царя Ксеркса  в перечне стран и областей Ахеменидской  империи. В этом списке дахи соседствуют с саками. В 1 веке до н.э. Страбон называет страну населенную  дахами «Скифской Дахой» и размешает его на территории современного Туркменистана. Еще в бытность ахеменидов дахи  вместе с остальными сакскими племенами воевали на стороне Ахеменидов против Александра Македонского при Гавгамелах. А в 3 в. до н.э. одно из этих  племен – парны, под главенством вождя Арсака (Аршака) вторглись в область Парфия (Aparthik), которая  незадолго до этого  провозгласила  свою  независимость от греко-македонской династии  Селевкидов. Дахи не только  завоевывают  Парфию, но постепенно  приобретают контроль над большой частью Ирана, Месопотамии  и сопредельными областями. Кроме  того в завоеванных  регионах - Армении, Атропатене, Иберии  и т.д., создают  свои династии.

Также известно, что другая  часть дахов, в силу не известных нам обстоятельств, продвигаются не по маршруту парнов, а направляются на север в степи современного Западного Казахстана  и  Приуралья, где заставляют «уйти в Причерноморскую Скифию сарматов (потомков савроматов Геродота), близких сакам по языку, образу жизни и культуре». Затем селятся в прикаспийских степях, часть из которых со временем под именем массагетов движутся дальше на юг,  проникают за дербентскую линию и вместе с местным лезгиноязычным племенами вдоль западного побережья Каспия, занимая территории от Дербента до Апшеронского полуострова, создают самостоятельное царство, ставшее известным как Маскут.

Поэтому есть не только достаточно веские основания логического порядка полагать, что название Дагестан вместе с этими сарматскими (скифскими) племенами дахов (парнов, массагетов и  т.д.) с восточного берега Каспия перекочевала на западный, но и письменные свидетельства подтверждающий такой ход развития событий. Так, например, шахан-шах Нарсе (293 - 309) из династии Сасанидов Дагестан упоминает в своей триумфальная надписи в Пайкули наряду с названиями некоторых других региональных политических образований. В этом сообщении  Нарсэ называет своими сторонниками практически всех кавказских владетелей: «царь маскутов, и царь Иберии, и царь Сикана, и царь Тиридат, и... нахупет Дахистана, и владетель Цахура, и Пурасман, владетель Мугана, и владетель Лака, и остальные махрдары (управители)...».

Мысль о том, что название Дагестан восточно кавказскому региону дано парнами высказана и в комментарии к «Ираншахру» - сочинению о древне-иранских городах и областях (с. 51), где в §17 параграфе о ср.-перс. Gurg;nе, помимо прочего сообщается, что «Среди конфедерации дахов самым известным племенем были парны. Они дали свое имя восточному берегу Каспия (Dahest;n). Дахестан — букв. «страна (племени) Дахов».

Таким образом, остается лишь добавить, что название Дагестан имеет глубокие корни и появление его на Кавказе связано с великим передвижением народов древности.