Лаечка Аечка

Милый комочек оказался кусачим. Нас предупреждали, что мама у неё очень серьёзная, и очень чистокровная сибирская лайка. Совершенно самостоятельная, гуляющая «сама по себе». Хозяева в её жизнь никогда не вмешивались. Вот с такой «родословной» мы взяли щеночка. Девочка рычала, царапалась и могла куснуть. Она не умела по-другому выражать свои чувства. Наверное, у волков такие щенки, она и внешне напоминала этого зверя. Серо-белый окрас, на грудке и мордашке белый треугольник, на ножках – белые «гольфы». Пушистый, мягкий клубочек шерсти, не смотря ни на что, такой забавный!

Мы её тискали и целовали, носили на руках на прогулку, гладили, дочка уложить её в кровать пыталась. И она постепенно «оттаяла»,  начала не кусаться, а лизаться, не царапаться и прятаться, а с визгом бежать к нам навстречу. Но только к нам.

 Свой норов она показала в трёхмесячном возрасте. Мы жили тогда в однокомнатной квартирке на первом этаже. Аечка выбрала себе место в обувнице, стоявшей у входных дверей, которые закрывали на замок редко. Зашла соседка Наташа, а дома в этот момент никого не оказалась.
 
—  Я прошла в комнату и вернулась. Собаку я не видела. Она не издавала ни звука. Когда я подошла к двери откуда-то, выкатился клубок шерсти и с рычанием ухватил меня за пятку. Хорошо, что я надела кроссовки. Я обомлела от неожиданности и испугалась! — объясняла мне ошарашенная соседка. — Собачка же ваша уселась у двери и рычала. Моё счастье, что ты быстро вернулась.

За зиму Айка выросла, окрепла и выглядела довольно внушительно. Весёлые приключения начались на даче. Мы перебрались туда ранней весной, молодая наша собачка радовалась, как и мы. Вроде усвоила основные правила поведения. Убедила нас в этом одна история с длинным продолжением, назовём её «Зашитая шейка»

Я в коробочке, ещё в квартире, выращивала утяток: грела их под лампой, укрывала и всячески заботилась. Чуть ли сама высиживала. Это был мой первый опыт, мы сроднилась. На даче они гуляли свободно, ходили за мной по пятам, как за своей мамой.

И вдруг вижу, одна моя питомица задыхаться стала, и упала на спину.  Как всегда помчалась к Кате-соседке, моей наставнице, «скорой помощи». Она тут же даёт мне опасную бритву и говорит:
 
— Режь быстро горло!
— Как, что?! Я не могу! — Кричу я.
Она тоже в крик:
 — Режь, сказала, а то умрёт, уже задыхается!

Не помню, как я это сделала. Причину обнаружили сразу – большая фасолина, птичка задышала, хоть и со свистом. Рану залили марганцем.

— А теперь иди домой и зашей нитками горлышко.

Час от часу не легче! Но делать нечего, умрёт уточка. И я зашила, не поверите, сама до сих пор в шоке. Были у меня шёлковые нитки, я для надёжности ими и «заштопала». Да марлей замотала. Что вы думаете, через два дня птенчик мой бегал за мной быстрее остальных! Эта уточка, как и Петя-Петушок, стала нашей домашней уточкой.

Она жила не в птичнике, когда мы уезжали, скучала, и едва заслышав нас, начинала кричать: «Кря-кря! Я – здесь!». Осенью стадо надо было, как ни печально, вырубать. Этим занималась Катя. Ни я, ни муж, не могли себя заставить поднять топор. А что делать с нашей «Зашитой шейкой», как мы её прозвали? Отдали  Катюше.

— Пусть у тебя поживёт во дворе. Корм будем возить.

— Нет, такой птицы я ещё не видывала, — удивлялась она,— вы только на хутор въезжаете, она уже слышит шум мотора, бежит к калитке и начинает «Кря-кря, мои едут»! 

Жила говорящая уточка у неё несколько лет, умерла своей смертью. Даже у Кати, лишённой сентиментальности, не поднялась рука на это чудо.

Так вот, вернёмся ещё к одному чуду природы, нашей собачке. «Своих» она не трогала. Хотя, с трудом сдерживалась, когда маленькие цыплята или утята залезали к ней в конуру или бегали у неё под носом. Она только глазами водила в разные стороны и вздыхала: «Нет, это выше моих сил, мельтешат передо мной. Как будто специально дразнят».

— Аечка моя, умница, они же маленькие, ничего не понимают, греются возле тебя, ты такая горячая! — Уговаривала я её.

Очень сообразительная и понятливая у нас была девочка, но инстинкт охотника преодолеть не могла.  Как только она попадала на улицу; где живность в виде различной птицы гуляла вольно, на травке; раздавался крик соседей и нам предъявляли убиенных. Перекусывала она горло бедолажкам моментально мощными передними клыками, которые лайкам достались в наследство от волков.

Мы тут же взамен отдавали либо деньги, либо свою птицу. Население относилось с пониманием, тем более что ущерб возмещался на месте, и мы всячески помогали бабулям и дедулям, живущим на хуторе.

Но однажды скандал не удалось замять. Отмечали день рождения, весело с «песняками» и прекрасной закуской отдыхали под виноградником. Девушка наша мирно лежала то у стола, то в траве, когда она исчезла, мы не заметили. В разгар праздника залетает к нам во двор разъярённый сосед Геннадий, единственный на хуторе наш ровесник, непримиримый борец за справедливость, к тому же староста.

В руках у него две мёртвые курицы и он кричит, что на улице ещё две валяются! Как могли, уговорили, успокоили, кричащего: «Убью вашу собаку, щас ружьё принесу!» Усадили за стол, налили рюмашку, угостили, чем могли. Размяк, успокоился немного.

Тем временем муж нашёл на огороде Айку и впервые отходил её палкой. Мы её никогда не трогали, даже рукой не замахивались. Муж потом переживал, казнил себя: «Как я мог, я так люблю свою собаку. Она мне настоящий друг!»

Мы не могли это себе объяснить, но после происшествия – «Как бабка от шептала».

— Поняла я всё, нельзя чужих трогать. Но у меня одно условие: на моей территории никого не потерплю. Я здесь для того, чтобы порядок блюсти и вас охранять!

Ну что ж, с этим условием мы согласились. Справедливо решив, что надо искать консенсус, и он был найден. Айя никогда больше не нарушала договор, службу несла верно, соблюдая свои принципы. А они у неё были строгие: на нашей территории истреблялось всё, что ей попадалось под ноги:
лягушки, ёжики (не раз ходила с расцарапанным носом), ни в чём неповинные кузнечики, наверное, мешали спать и даже ЗМЕИ.

Мужу не раз приходилось наблюдать на рыбалке, как она расправляется с ними.
Надо сказать, что Айка и кошка Соня всегда сопровождали мужа на речку. Перед этим неукоснительно соблюдался ритуал. Как только муж брался за удочку, – появлялась собака, откуда ни возьмись, – прибегала кошка. Не отрываясь, смотрели, как Хозяин надевает сапоги, берёт баночку с кузнечиками и кепку.
И вот он сладостный миг наступил, «Божество» поднимается. Айка бежит впереди на несколько шагов. Соня – у ног хозяина, подняв в восторге, хвост трубой, не отстаёт ни на шаг. Кошечка съедала первые две рыбки и спокойно удалялась домой. Айя занималась своими делами, например, ловила змей.
— Змея встаёт в стойку, собака начинает прыгать у неё пред носом  вправо-влево, — рассказывал муж, — в какой-то момент делает резкий бросок и хватает её поперёк туловища. Всё, участь змеи решена: быстрые, сильные повороты головы и змея разлетается в клочья».

Что тут можно поделать, это природа, естество.

А однажды… Хотя, это уже другая история: «Аечка и двое в чёрном».