Рассказ первый. Не будите спящего мишку

Многие из Вас думают, что медведь – это добродушный увалень, питается ягодами, грибами и прочей растительной пищей, ездит на велосипеде в цирке; кто-то, безусловно, знает, что медведь грозный и быстрый хищник, в голодное время года не гнушающийся мясом и рыбой. Но речь сейчас пойдет не совсем о медведе, а об очень голодном медведе.
Еще довольно молодой, лет семи-восьми медведь, живший в прошлом веке где-то в сибирской тайге и нагулявший за лето жиру, присмотрел для себя берлогу в дремучем лесу и в конце октября, под снежок залег в зимнюю спячку, думая проснуться весной. Все бы так и было, если бы в начале декабря его не разбудил шум мотора снегохода. Двое молодых людей промчались на снегоходе неподалеку от берлоги и потревожили мишку. Медведь спит чутко, естественные природные звуки его не тревожат: птичье пение, завывание вьюги и т.д. Но рокот проехавшего снегохода медведя напугал и взбесил. Ехавший в прицепе-корыте за снегоходом третий мужчина успел заметить вышедшего на дорожку большого медведя, о чем позже сообщил друзьям. Те, недолго думая, расчехлили ружья, развернули снегоход и поехали обратно.
Медведь еще некоторое время стоял на взрыхленной гусеницей снегохода дорожке, недовольно ворчал и нюхал воздух. Вокруг стояла зима. Снег еще не был глубоким и морозы не донимали косолапых, которых вот так же разбудили непрошенные гости.
Зрение у медведей не очень хорошее, но вот обоняние и слух – просто великолепные. Еще, когда снегоход был за километр от берлоги, зверь уловил звук мотора, так некстати потревоживший его. Неизвестно, залег бы медведь снова в спячку, ведь запасов подкожного жира ему еще хватало? Но сейчас об этом речи не было. Медведь поспешил укрыться. Не надо думать, что медведь глупый и тупой зверь. Некоторые из них очень смекалисты и хитры. Медведь торопливо вернулся к своей берлоге, но не вошел туда, а вспрыгнул на поваленную ель, под которой и было его убежище, пробежал по стволу дерева к макушке и спрыгнул, как мог дальше от ели. Затем обогнул берлогу метров за пятьдесят и оказался неподалеку от логова, но с другой стороны гусеничной дорожки.
Через несколько минут появились непрошенные гости. Они «спешились» метров за сто от берлоги, взяли на изготовку ружья и гуськом подбирались к лежке медведя. Старший, крепкий, еще мужчина лет сорока с охотничьим карабином «сайга», разглядел след, уходящий в сторону берлоги.
- Похоже, обратно залег косолапый,- шепнул он друзьям – тридцатилетним охотникам с двустволками-вертикалками двенадцатого калибра.
- Что делать будем, Сидор?- спросил старшего новичок. – Может, пусть себе, сипит?
- Да ты что!- вмешался второй,- такая удача, Стасик!
- Серега дело говорит,- авторитетно заявил Сидор и сделал шаг в направлении берлоги.
- Ты вот, что, Стас, посматривай назад, мало ли что, а я разок пальну. А уж когда зверь кинется, стрелять будем все. Ясно?
Мужчины молча кивнули и заняли позиции. Сидор выстрелил в воздух. Стас невольно обернулся посмотреть, не выбежит ли зверь. Удара когтистой лапой он не заметил, просто почувствовал, что из него словно дух вышибли. Ноги подкосились и Стас упал. Медведь был уже за спиной Сереги. Второго охотника косолапый смял таким же макаром – ударил лапой промеж лопаток. Серега рухнул в снег, как скошенная молнией березка, так ничего и, не успев понять.
Сидор не мог уразуметь, почему медведь не выходит из берлоги и даже не подает признаков жизни. Он всадил в берлогу всю обойму, но эффекта никакого. Тогда он обернулся, и ужас исказил его мужественные, смелые черты лица. Шатун был в двух метрах от него. Перезарядить карабин не было никакой возможности. За поясом был охотничий нож, но страх парализовал человека первобытной звериной силой. Сидор закрыл лицо руками и стал заваливаться. Ускорения ему придал мощный удар той же правой лапой в грудь.
Враги были повержены, но ни убивать, ни есть их медведь не стал. Шатун еще не чувствовал того голода, который затмевает все животные инстинкты, оставаясь единственным.