Паски

Вся семья с раннего утра ходила на цыпочках: в кухне стояло тесто. Выпечка предстояла непростая - пасхальная.
Всякий знает, тесто не каждой хозяйке удаётся. Здесь важен верный глаз и чуткие руки. Очень уж много нюансов и тонкостей. Даже для простого хлеба умение нужно. Чуть больше муки, лёгкость исчезнет. Без чуточки соли, вкус не тот.
А тут паски!
Да-да, бабушка так и говорила:
- Паски.
Дедушка хмурился, поправлял всякий раз:
- Куличи.
Бабушка глядела на деда, улыбалась светло. Не перечила. Только скажет:
- Какая разница? Куличи…пасочки…Главное, чтоб тесто удалось.
И ставила в ночь опару.
До утра опара стояла на плоской плите печи. Толстый серый чугун остывал медленно, делился теплом со стоявшей на нём глиняной чашкой. Тяжёлые кольца и крышки конфорок, любители погреметь наедине с кастрюлями, обсудить блюда прошедшего дня, заключить с ковшиком пари на меню следующего, показали чудеса выдержки. Они лежали тихо-тихо. Только изредка интересовались горячим шёпотом:
- Ну… ты как?
Поначалу опара негромко отвечала:
-  Пока ничего.
Кольца тихо толкали крышку и спрашивали:
- Может тепла недостаточно?
Крышка косилась в сторону опарницы. Тщательно осматривала свой периметр. Отвечала медленно и солидно:
- В самый раз. Хотите, чтоб дрожжи заварились?
Кольца на время успокаивались. Немного погодя, снова принимались беспокоиться. В общении с открытым огнём они привыкли видеть быстрый результат. Пара минут, яичница готова. Полчаса - стопка блинов на столе. На наваристый борщ времени побольше уходит. Да только всё видно, знакомо и понятно: крышка стучит, вода кипит, мясо с овощами плещутся и булькают. А тут поди пойми, что творится и чем помочь. Не умели они бездействовать в стороне. Вот и переспрашивали беспрестанно:
- Как? Что? Уже?
Наконец опара вздохнула и тихо сказала:
- Началось.
Кольца дружно брякнули и примолкли. Крышка плотнее примостилась в их круглых отверстиях. Кухонный буфет скрипнул плохо прикрытой дверцей. На него грозно шикнули. Буфет смутился и замер, неловко придерживая петлю,
не вовремя потерявшую шуруп.
Воцарилась тишина. Слышно было только пыхтение опары и тихий треск лопающихся на её поверхности пузырьков.
Прежде чем затопить печку, крышку опары приоткрыли осторожно, раздалось негромкое:
- Хорошо.
Опарницу двумя руками бережно переставили на кухонный стол. Печка облегчённо вздохнула и загудела, раззадоривая огонь и набирая жар.
Появились из дальних закромов формочки разной величины. По большей части бывшие консервные банки. Бумажные наклейки были сняты. Внутренность отмыта в семи водах до скрипа. Кромка тщательно отбита молотком на куске рельса. Во избежание травм. После короткого прокаливания в духовке обычные жестянки становились пасхальными формами. Только куличи в них и пекли. Самые маленькие формочки, из-под детского питания, казались игрушечными.  Куличи в них пекли специально для детей. Они вызывали особый интерес и съедались прежде других.
Опара перекочевала в большую кастрюлю. Вся кухонная утварь, затаив дыхание, наблюдала, как старается сито, делая муку воздушной. Маленькая кастрюля греет до нужной температуры густое домашнее молоко с нежной розовинкой. В ковшике расплывается жёлтой лужей брусок сливочного масла. Из стакана шуршат сухим водопадом острые кристаллы сахара. Золотыми каплями падает изюм…
Это было похоже на магию. Из разных, на первый взгляд неподходящих, продуктов, под руками бабушки возникала однородная эластичная масса. Сначала над ней потрудилась большая ложка.  Совсем немного. Чтоб продукты познакомились и подружились. После неё за тесто принялись руки. Не помня себя от страха и недоумения, тесто расползалось, липло к ладоням, склеивало пальцы, тянулось тугими шнурами. Руки мягко оглаживали его, нежно тискали, перекатывали и вертели.
- Вот так, - любовно повторяли они, - вот так…
Тесто слушало уговоры и молчало. Пасхальное тесто трепетное, нежное, капризное и осторожное. Оно не любит громкие звуки, боится слёз, опадает от сквозняков. Осторожничает и выжидает. Ему на всё нужно время.
Положиться на увещевания и обещания совсем незнакомых рук казалось ему совершеннейшим безрассудством.
Наконец, тесто доверилось, расслабилось и отозвалось на заботливую ласку. Бугристая поверхность понемногу становилась ровной и гладкой. Сахар перестал хрустеть и незаметно растворился в молоке. Яйца объединились с маслом, окрасили всю массу в нежный жёлтый цвет. Невесомые крупинки муки впитали в себя всё. Перемешали, объединили и подружили. Теперь им предстояло раздаться, набухнуть, дать дрожжам разгуляться.
Тесту нужно было перевести дух. Обласканную массу вернули в кастрюлю, накрыли льняным полотенцем, поставили в тепло. Отдыхать.
Пришла очередь долгожданного завтрака. Оберегая тесто, семья отправилась в летнюю кухню. Большой эмалированный зелёный чайник радостно плевал в разные стороны каплями кипятка. Плоские кругляши оладьев румянились на блюде. Семья наслаждалась видом цветущего сада и нежным ароматом абрикосового цвета.
Предпасхальный завтрак открывал летний сезон. Был лёгким, радостным и непродолжительным. Предстояло ещё перетереть фарфор и хрусталь. Раздвинуть в зале массивный дубовый стол. Выгладить все складки на белоснежной скатерти. Не забыть про мешочек с луковой шелухой, шуршащей на полке в кладовке в ожидании яиц.
За это время дрожжи бродили без передышки. Заполняли тесто крохотными пузырьками, рыхлили, растягивали и поднимали. Тесто раздалось и осмелело. Оно пыхтело, пузырилось, ползло вверх и приподнимало крышку кастрюли. С любопытством поглядывало в узкую щель: не забыли ли про него? Пару раз крышку снимали, руки споро обминали тесто и оставляли подниматься снова.
Наконец, его извлекли из кастрюли. Разномастные формочки выстроились на столе. С готовностью приняли в смазанное маслом нутро порции теста. Оно уверенно поднялось и заполнило свободное пространство.
Духовка с жаром приняла формы в свои объятия. В её просторной середине всем хватило места. Под плотным прикрытием металлической дверцы тесто изменилось до неузнаваемости. Из податливого и эластичного стало тугим и пышным. Края покрылись светло-коричневой корочкой, верх поднялся объёмной шапкой.
К вечеру в центре стола светились белыми сахарными куполами куличи. Мелкие зерна покрашенного пищевым красителем пшена разноцветными шариками прилепились сверху. Коричневые от луковой шелухи, протёртые постным маслом, яйца блестели. Творожная пасха высилась рядом светлой горкой.
Бабушка отворила дверь кухни и сказала ровно:
- Пасочки-то удались.
Дедушка заглянул в кухню, полюбовался молча несколько минут, спросил:
- Когда пробовать будем?