Закон жанра

Главред протянул мне мою рукопись.
- Маловато для книги. Нам нужно не менее восьми авторских листов, понимаете?
Я понимал. Все, что я смог наскрести в своей творческой копилке, уместилось на ста шести станицах. Получив одновременно и отказ, что, в общем-то, плохо, но и совет, что уже лучше, я вернулся в полутемную писательскую конуру. Под журнальным столиком-самобранкой ждал поднадоевший за три недели ноутбук. На полу валялось несколько исчерканных страниц черновика, вилка и перевернутая вверх дном плошка подсолнечной шелухи, затерявшейся между высокими плетеными ворсинами моего модного ковра-самолета.
Хотя я и творил в популярном жанре фэнтези, где не существует границ для фантазии, что-либо изменить в уже готовой книге казалось мне делом неблагородным, да и неблагодарным. Что я им, литературный негр? Но уж очень хотелось издаться. Я снова засел за работу.
Через неделю рукопись поправилась втрое, а количество скорлупы от семечек, фисташек и другой ядерной мелочи, заселившей ковер, выросло на порядок. С первого же гонорара куплю робот-пылесос, подумал я.
Закон копирайтинга гласит, что из текста нужно безжалостно вымести все, что только можно удалить. Издательский же закон требует объема.
Так мое простое, но ёмкое и динамичное предложение – “Сенгвельд соскочил с коня и разрубил мечом рыжеволосого оборотня” - превратилось в целый абзац:
“Возбужденный от долгой погони по зловещему дремучему лесу среди вековых деревьев c поросшими буро-зеленым мхом могучими стволами, Сенгвельденгард соскочил с разгоряченной, утомленной безжалостным седоком лошади, чья заплетенная в многочисленные увитые разноцветными полосками ткани и кожи косицы грива была сплошь усеяна обрывками листьев, обломками веток и вилочками хвои, а шкура лоснилась от пота и пены, на колышущуюся под ногами, обутыми в расшитые золотой канителью сапоги, болотистую зыбь, и, в два огромных прыжка настигнув сверкавшего из-под кустистых бровей желтыми зрачками рыжеволосого бородатого оборотня с перекошенным от злобы и страха рябым лицом, укутанного в косматую волчью шкуру, размахнулся и обрушил тяжелый обоюдоострый рыцарский меч с удлиненной перламутровой рукоятью с янтарным набалдашником на его медную голову, разрубив от лысеющего темени до пояса, убранного охотничьими трофеями в виде черепов животных и птиц, в глазницы которых была вставлена потемневшая от крови и влаги могильная бирюза”.