Открытие сезона

Сергеич, у меня на даче багульник расцвел. Пора открывать сезон мысом Лисученко.
-Да, у озера, где я гуляю, зазеленели черемуха, тополя и березы. Дубы что-то еще не хотят распускаться.
-Так, идем в поход?
-Мы с Гришей настраиваемся ехать на дачу пахать огород. Он договорился с друзьями насчет мини-трактора. Только я не уверен, что он освободится от клиентов. Вырваться от них не может.
-Для водителя клиент- это главное. Это- заработок.
-Созвонимся вечером после восьми часов.
Как я предполагал, Гриша поехать на дачу не мог. Есть заявки на оба воскресных дня.
Вновь позвонил Саша: -Ну, как? Едем?
-Да, Гриша занят. Едем.
-Тогда завтра у автовокзала к девяти часам?
-Да.
И опять мы едем в автобусе к поселку Первостроителей. На этот раз идем к мысу Лисученко по дороге через гору 360 метров. Это один километр по улице. Затем по заросшей дороге мимо брошенных огородов. Поднимаемся на хребет, и по его вершине идем по тропе к высокой горе. За ней дорога лесная через капониры. Потом опять тропа. Это прямой путь к мысу Лисученко. Не легкий, но все другие маршруты к этому мысу много длиннее. С вершины сопки полюбовались видом порта Восточного и заливом. У причала стоял один контейнеровоз, а на угольном терминале один большой сухогруз. Оттуда тянулся темный шлейф угольной пыли.
-На рейде мало судов, Саша. Обычно было всегда до трех десятков.
-Китай переходит на ветряки и солнечные батареи. Наверное, уже меньше надо угля. Воздух будет чище. Все что делается, делается к лучшему.
-Хоть и опрыскивают этот уголь, а пыль все равно летит.
-Я выходил из кабинки крана, как из шахты. Весь в угольной пыли. Так ведь дышишь всю смену этой пылью. Мало кто из крановщиков доработает до пенсии. Год за два надо давать докерам крановщикам. Умирают в порту молодыми. Отец Олеси умер еще молодым.
-Хорошо было, когда лес отгружали. Никакой пыли не было. И заработки на лесе были хорошие.
-Говорили, что в Японию отгрузили леса на сто лет вперед. Хранят они его в бухтах, в воде.
-Да, слышал это. Пойдем.
Первые цветущие кусты рододендрона увидели на крышах капониров.
-Я боялся, что здесь еще не расцвел рододендрон. Но на мысе он точно еще не расцвел. Там  туманы холодные. Они сюда не доходят. Я как-то двое суток ждал на этом мысе, когда уйдет туман. Так и не дождался. Ушел. В полкилометре от моря уже было солнце. Такое впечатление, что он на мысах привязан. То же самое и на мысе Лапласа.
Вот и скала- сейд, похожая на великана с острова Пасхи. Вокруг много цветущего рододендрона.
-Ты, Сергеич, считаешь, что эти камни поставили люди?
-Не уверен. Но в Приморье много камней именно сейдов, которые сделаны людьми. Например, Дракон над Чистоводным. Даже геологи-материалисты подтвердили, что рука человеческая поработала над ним. Но много оригинальных скал и камней сделала Природа. У меня снимков оригинальных скал более двух сотен. Цыпленок на Замке, считаю, поставлен людьми. И много еще таких камней и скал есть только в районе между мысами Лисученко и Лапласа.
Подходя ближе к мысу Лисученко увидел, что на кустах рододендрона цветков нет. Здесь только-только почки начали набухать.
-Что я, Саша, говорил, смотри на кусты; не расцвел здесь еще рододендрон. Холодно.
К вершине утеса, стоящего над всем скальным комплексом у мыса Лисученко поднялся с трепетом. Это чувство всегда появляется, когда поднимаюсь на эту вершину. Величие, красота и грандиозность,- вот какие слова приходят на ум при виде этих скал.
-Ну, как, Саша?
-Считаю это место самым красивым местом в крае!
-Ты забыл о Зубах Дракона у гор Сестры. Забыл о скальном комплексе Замок и Корона у Чистоводного. Забыл про Белый Дворец в Синегорье. Забыл каньон с водопадом Черный Шаман на Амгу. Разве там не красиво?
-Красиво. Не спорю. Но здесь как-то все объемно и море.
-Везде красиво. И мыс Лапласа красивый. Спускаемся к ручью? Обедать пора.
-Конечно, пора.-охотно согласился Саша.
Спустились на каменный пляж. Устроились на том же самом месте, где отдыхал, перекусывал много-много раз.
-Я здесь, Саша, обедал с Юрой Калининым, с Валентином Семененко, с Олегом Дмитриевым, со многими другими туристами, которых водил на мыс Лисученко. Всем показывал скалу Пушкин.
-Скажешь, тоже ее сделал человек?
-Нет. Природа соорудила это чудо.
-На голове Пушкина чуб напоминает голову ведьмы.
-В этом есть какая-то мистика.
-После обеда, набрав в бутылки воды, поднялись на вершину мыса. Поставили на своем месте палатку.
-Закат отсюда будем снимать. Никуда не надо ходить. Хочу еще раз хорошо отснять молящегося Будду. Именно в последних лучах солнца. Наверное, сотню раз снимал эту скалу, а в последних лучах солнца снимка не нашел.
-Я, Сергеич, целыми днями смотрю на даче телевизор, но ни разу ни по одному каналу не показали Рерихов и Блаватскую. Не сказали о Учении Живой Этики и о Тайной Доктрине. Это о чем говорит? 
-Не знают, Саша, и знать не хотят. Уперлись в свой материализм- дарвинизм. Не сдвинуть их к новому мышлению. Невежеством только это можно объяснить. Я как-то в библиотеке-музее нашел среди выброшенных книг книгу Льва Толстого о искусстве. Прочитал ее. Затем еще раз внимательно прочитал и пометил главные его мысли о искусстве и красоте. Толстой гениальный писатель. Мало таких людей на Земле. Неожиданно пришла мысль сравнить его мысли с формулами Учителей человечества о искусстве и красоте. Напечатал. Сейчас поймешь, насколько мышление самого гениального человека отличается от мышления Учителей человечества. Тема не сложная. Понятна для любого человека. Послушай. Сначала мысли Льва Толстого.
«Совершенным произведением искусства будет только то, в котором содержание будет значительно и ново, и выражение его вполне прекрасно, и отношение к предмету художника вполне задушевно и потому правдиво. Такие произведения всегда были и будут редки. Все же остальные произведения, несовершенные сами собой, разделяются по основным условиям искусства на три главные рода: 1. Произведения, выдающиеся по значительности содержания, 2.произведения, выдающиеся по красоте формы, и 3. Произведения, выдающиеся, по своей задушевности и правдивости, но не достигающие, каждое из них, того же совершенства в двух других отношениях. Третья признает, что все дело в задушевности, в правдивости, что, как бы ни ничтожно было содержание и несовершенна форма, только бы художник любил то, что он выражает, произведение будет художественно. Эта теория называется теория реализма. Настоящее же художественное произведение, включающее все три условия, нельзя делать по заказу, нельзя потому, что состояние души художника, из которого вытекает произведение искусства, есть высшее проявление знания, откровение тайн жизни.
Все эстетические определения красоты сводятся к двум основным воззрениям: первое-то, что красота есть нечто существующее само по себе, одно из проявлений абсолютно совершенного- идеи, воли, духа, бога, и другое- то, что красота есть известного рода получаемое нами удовольствие, не имеющее цели личной выгоды. Так что существует, как это и не может быть иначе, только два определения красоты: одно- объективное, мистическое, сливающее это понятие с высшим совершенством, с богом,- определение фантастическое и ничем не обоснованное; другое, напротив, очень простое и понятное, субъективное, считающее красотою то, что нравится…
Что же такое искусство, если откинуть пугающее все дело понятие красоты? Последние и наиболее понятные определения искусства, независимые от понятия красоты, будет следующее: искусство есть возникшая еще в животном царстве от полового чувства и от склонности к игре деятельность, сопровождаемая раздражением нервной системы. Или: искусство есть проявление во вне, посредством линий, красок, жестов, звуков, слов, эмоций, испытываемых человеком. Определения эти все-таки далеко  не точны. Неточность всех этих определений происходит от того, что во всех этих определениях, так же как и в определениях метафизических, целью искусства ставится получаемое от него наслаждение, а не назначение его в жизни человека и человечества. Для того, чтобы точно определить искусство, надо прежде всего перестать смотреть на него как на средство наслаждения, а рассматривать искусство, как одно из условий человеческой жизни. Рассматривая же так искусство, мы не можем не увидеть, что искусство есть одно из средств общения людей между собой. Деятельность искусства основана на том, что человек, воспринимая слухом или зрением выражения чувства другого человека, способен испытывать то же самое чувство, которое испытал человек, выражающий свое чувство. Как только зрители, слушатели заражаются тем же чувством, которое испытал сочинитель, это и есть искусство. Вызвать в себе раз испытанное чувство и, вызвав его в себе, посредством движений, линий, красок, звуков, образов, выраженных словами, передать это чувство так, чтобы другие испытали то же чувство,- в этом состоит деятельность искусства. Искусство есть деятельность человеческая, состоящая в том, что один человек сознательно известными внешними знаками передает другим испытываемые им чувства, а другие люди заражаются этими чувствами и переживают их.
Мы привыкли понимать под искусством только то, что мы читаем, слышим и видим в театрах, концертах и на выставках, здания, статуи, поэмы, романы…Но все это есть только самая малая доля того искусства, которым мы в жизни общаемся между собой. Вся жизнь человеческая наполнена произведениями искусства всякого рода, от колыбельной песни, шутки, передергивания, украшений жилищ, одежд, утвари до церковных служб, торжественных шествий. Все это деятельность искусства.
Прежде боялись, как бы в число предметов искусства не попали предметы, развращающие людей, и запрещали его все. Теперь же только боятся, как бы не лишиться какого-нибудь наслаждения, даваемого искусством, и покровительствуют всякому. Оценка достоинства искусства, то есть чувств, которые оно передает, зависит от понимания людьми смысла жизни, от того, в чем они видят благо и в чем зло жизни.
Религии суть указатели того высшего, доступного в данное время и в данном обществе лучшим передовым людям, понимание жизни, к которому неизбежно и неизменно приближаются все остальные люди этого общества. И потому только религии всегда служили и служат основанием оценки чувств людей. Если чувства приближают людей к тому идеалу, который указывает религия, согласны с ним, не противоречат ему,- они хороши; если удаляют от него, не согласны с ним, противоречат ему,- они дурны. Если же религия полагает смысл жизни в земном счастии, в красоте и силе, то передаваемые искусством радость и бодрость жизни будут считаться хорошим искусством; искусство же, передающее чувства изнеженности или уныния, будут дурным искусством, как это было признано у греков. Если смысл жизни в благе своего народа или в продолжении той жизни, которую вели предки, и в уважении к ним, то искусство, передающее чувство радости жертвы личным благом для блага народа или для возвеличения предков и поддержаниях их преданий, будет считаться хорошим искусством; искусство же, выражающее чувства, противные этому,- дурным, как это было признано у римлян, у китайцев. Если смысл жизни в освобождении себя от уз животности, то искусство, передающее чувства, возвышающие душу и унижающие плоть, будет добрым искусством, как это считается у буддистов, и все то, что передает чувства, усиливающие страсти тела, будет дурным искусством.
С тех пор как люди высших классов потеряли веру в церковное христианство, мерилом хорошего и дурного искусства стала красота, то есть получаемое от искусства наслаждение, и соответственно этому взгляду на искусство составилась сама собою среди высших классов и эстетическая теория, оправдывающая такое понимании красоты.
Добро, красота и истина ставятся на одну высоту, и все эти три понятия признаются основными и метафизическими. Между тем в действительности нет ничего подобного. Добро есть вечная, высшая цель нашей жизни. Как бы мы ни понимали добро, жизнь наша есть не что иное, как стремление к добру, то есть к богу. Красота же, если мы не довольствуемся словами, а говорим о том, что понимаем,- красота есть не что иное, как то, что нам нравится. Понятие красоты не только не совпадает с добром, но скорее противоположно ему, так как добро большею частью совпадает с победой над пристрастиями, красота же есть основание всех наших пристрастий. Духовная красота, или добро, большею частью не только не совпадает с тем, что обыкновенно разумеется под красотой, но противоположна ему. Что же касается до истины, то еще менее можно приписать этому члену воображаемой троицы не только  единство с добром или красотой, но даже какое-либо самостоятельное существование. Истиной мы называем только соответствие выражения или определения предмета с его сущностью, или со всеобщим, всех людей, пониманием предмета. Понятие красоты и истины не только не понятия, равные добру, не только не составляют одной сущности  добром, но даже не совпадают с ним. Истина есть соответствие выражения с сущностью предмета и потому есть одно из средств достижения добра, но сама по себе истина не есть ни добро, ни красота и даже не совпадает с ними. С красотою же истина не имеет ничего общего и большей частью противоположна ей, потому что истина, большею частью разоблачая обман, разрушает иллюзию, главное условие красоты.
Как только искусство высших классов выделилось из всенародного искусства, так явилось убеждение о том, что искусство может быть искусством и вместе с тем быть непонятно массам. А как только было допущено это положение, так неизбежно надо было допустить, что искусство может быть понятным только для самого малого числа избранных и, наконец, только для двух или одного- лучшего своего друга- самого себя. Так и говорят прямо теперешние художники: «я творю и понимаю себя, а если кто не понимает меня, тем хуже для него».
А между тем сказать, что произведение искусства хорошо, но непонятно, все равно, что сказать про какую-нибудь пищу, что она очень хороша, но люди не могут есть ее. То же и с искусством: извращенное искусство может быть непонятно людям, но хорошее искусство всегда понятно всем. Говорят, что самые лучшие произведения искусства таковы, что не могут быть поняты большинством и доступны только избранным, подготовленным к пониманию этих великих произведений. Но если большинство не понимает, то надо растолковать ему, сообщить ему те знания, которые нужны для понимания. Но оказывается, что таких знаний нет, и растолковать произведения нельзя, и потому те, которые говорят, что большинство не понимает хороших произведений искусства, не дают разъяснений, а говорят, что для того, чтобы понять, надо читать, смотреть, слушать еще и еще раз те же произведения. Но это значит не разъяснять, а приучать. А приучать можно ко всему и к самому дурному. Как можно приучить людей к гнилой пище, к водке, табаку, опиуму, так можно приучить людей к дурному искусству, что, собственно, и делается.
Искусство же богатых классов возникает не потому, что в этом потребность художника, а преимущественно потому, что люди высших классов требуют развлечений, за которые хорошо вознаграждают. Люди богатых классов требуют от искусства передачи чувств, приятных им, и художники стараются удовлетворить этим требованиям. Но удовлетворить этим требованиям очень трудно, так как люди богатых классов, проводя свою жизнь в праздности и роскоши, требуют неперестающих развлечений искусством; производить же искусство, хотя бы и самого низшего разбора, нельзя по произволу,- надо, чтобы оно само родилось в художнике. И потому художники, для того чтоб удовлетворить требованиям людей высших классов, должны были выработать такие приемы, посредством которых они могли бы производить предметы, подобные искусству. И приемы эти выработались. Приемы эти следующие:1.заимствование, 2.подражательность, 3.поразительность и 4. Занимательность.
Очень часто говорят, что произведение искусства очень хорошо, потому что оно поэтично или реалистично, или эффектно, или интересно, тогда как ни то, ни другое, ни третье, ни четвертое не только не могут быть мерилом достоинства искусства, но не имеют ничего общего с ним. Поэтично- значит заимствовано. Подражательность не может быть мерилом достоинства искусства. Искусство имеет целью заражать людей тем чувством, которое испытывает художник. И поэтичность, и подражательность, и поразительность, и занимательность могут встречаться в произведениях искусства, но не могут заменить главного свойства искусства: чувства, испытанного художником. В последнее же время в искусстве высших классов большинство предметов, выдаваемых за предметы искусства, суть именно такие предметы, только подобные искусству, но не имеющие в основе главного свойства искусства- чувства, испытанного художником.
Талантом я называю способность: в словесном искусстве- легко выражать свои мысли и впечатления и подмечать и запоминать характерные подробности; в пластическом искусстве- способность различать, запоминать и передавать линии, формы, краски; в музыкальном- способность отличать интервалы, запоминать и передавать последовательность звуков.
Производству в нашем обществе предметов поддельного искусства содействуют три условия. Условия эти: 1.значительное вознаграждение художников за их произведения и потому установившаяся профессиональность художника, 2.художественная критика и 3.художественные школы. Но как только совершилось это разделение и людьми богатых классов было признано хорошим всякое искусство, если только оно доставляет наслаждение, и это искусство, доставляющее наслаждение, стало вознаграждаться больше, чем какая-либо другая общественная деятельность, так тотчас же большое количество людей посвятило себя этой деятельности, и деятельность эта приняла совсем другой характер, чем она имела прежде, и стала профессией. А как только искусство стало профессией, то значительно ослабилось и отчасти уничтожилось главное и драгоценнейшее свойство искусства- его искренность. Профессиональный художник живет своим искусством, и потому ему надо не переставая выдумывать предметы своих произведений, и он выдумывает их.  В этой профессиональности первое условие распространения поддельного фальшивого искусства. Второе условие- это возникшая в последнее время художественная критика, то есть оценка искусства не всеми, а главное, не простыми людьми, а учеными, то есть извращенными и вместе с тем самоуверенными людьми.  Толковать произведения художника нельзя. Критиками всегда были люди, менее других способные заражаться искусством. Большей частью это люди, бойко пишущие, образованные, умные, но совершенно извращенною или с атрофированною способностью заражаться искусством. Критика художественная возникла и могла возникнуть только в искусстве высших классов, не признающих религиозного сознания своего времени. Искусство всенародное имеет определенный и несомненный внутренний критерий- религиозное сознание. Ничто не содействовало и не содействует в такой мере извращению искусства, как эти устанавливаемые критикой авторитеты. Всякие ложные произведения, восхваляемые критиками, есть дверь, в  которую тотчас же врываются лицемеры искусства. Но третье условие извращенного искусства- школы, обучающие искусствам,- едва ли еще не вреднее. В школах этих обучают искусству. Но искусство есть передача другим людям особенного, испытанного художником чувства. Как же обучать этому в школах? Никакая школа не может вызвать в человеке чувство  и еще менее может научить человека тому, в чем состоит сущность искусства: проявлять чувства своим особенным, ему одному свойственным, способом. Одно, чему может научить школа, это тому, чтобы передавать чувства, испытанные другими художниками, так, как их передавали другие художники. Этому самому и учат в школах искусства, и обучение это не только не содействует распространению истинного искусства, но, напротив, распространяя подделки под искусство, более всего другого лишает людей способности понимать истинное искусство. В живописи главное обучение состоит в том, чтобы рисовать и писать с оригиналов и с натуры преимущественно голое тело, то самое, которое никогда не видно и почти никогда не приходится изображать человеку, занятому настоящим искусством, и рисовать и писать так, как рисовали и писали прежние мастера. Также и в драматических школах учеников обучают произносить монологи точно так, как их произносили считающиеся знаменитыми трагики. Вся теория музыки есть нечто иное, как бессвязное повторение тех приемов, которые для сочинения музыки употребляли признанные мастера композиции. Нет людей более тупых к искусству, как те, которые прошли профессиональные школы искусства и сделали в них наибольшие успехи. Вот эти три условия: профессиональность художников, критика и школы искусства и сделали то, что большинство людей нашего времени совершенно не понимают даже того, что такое искусство, и принимают за искусство самые грубые подделки под него.
Искусство есть деятельность человеческая, посредством которой одни люди передают другим свои чувства, а не есть служение красоте или проявление идей и т.п., что необходимо должны будем допустить его. Если справедливо, что искусство есть деятельность, посредством которой один человек, испытав чувство, сознательно передает его другим, то мы неизбежно должны признать то, что во всем том, что среди нас называется искусство высших классов,- во всех тех романах, повестях, драмах, комедиях, картинах, скульптурах, симфониях, операх, балетах и пр.
В нашем обществе искусство до такой степени извратилось, что не только искусство дурное стало считаться хорошим, но потерялось и самое понятие о том, что есть искусство, так что для того, чтобы говорить об искусстве нашего общества, нужно прежде всего выделить настоящее искусство от поддельного. Признак, выделяющий настоящее искусство от поддельного, есть один несомненный- заразительность искусства.  Настоящее произведение искусства делает то, что в сознании воспринимающего уничтожается разделение между ним и художником, и не только между ним и художником, но и между ним и всеми людьми, которые воспринимают то же произведение искусства. Испытывает человек это чувство, заражается тем состоянием души, в  котором находится автор, и чувствует свое слияние с другими людьми, то предмет, вызывающий это состояние, есть искусство. В этом-то освобождении личности от своего отделения от других людей, от своего одиночества, в этом-то слиянии с другими и заключается главная привлекательная сила и свойство искусства. Искусство же становится более или менее заразительным вследствии трех условий: 1.вследствии большей или меньшей особенности того чувства, которое передается; 2.вследствии большей или меньшей ясности передачи этого чувства и 3.вследствии искренности художника, то есть большей или меньшей силы, с которой художник сам испытывает чувство, которое передает.
Искусство, всякое искусство само по себе, имеет свойство соединять людей. Всякое искусство делает то, что люди, воспринимающие чувство, переданное художником, соединяются душой, во-первых, с художником и, во-вторых, со всеми людьми, получившими то же впечатление. Христианское искусство есть только то, которое соединяет всех людей без исключения- или тем, что вызывает в людях сознание одинаковости их положения по отношению к богу и ближнему, или тем, что вызывает в людях одно  то же чувство, хотя и самое простое, но не противное христианству и свойственное всем без исключения людям. Всякий радуется тому, что другой испытывает то же, что и он, радуется тому общению, которое установилось не только между всеми теперь живущими людьми, которые получат то же впечатление…И потому христианское искусство нашего времени может быть и есть двух родов; 1.искусство, передающее чувства, вытекающие из религиозного сознания положения человека в мире, по от ношению к богу и ближнему,- искусство религиозное, и 2.искусство, передающее самые простые житейские чувства, такие, к которые доступны всем людям всего мира,- искусство всемирное. Только эти два рода искусства могут считаться хорошим искусством нашего времени.
В музыке происходит то же, что и в словесном искусстве, и по тем же причинам. Вследствие бедности содержания, чувства, мелодии новых музыкантов поразительно бессодержательны. И вот для усиления впечатления, проводимого бессодержательною мелодией, новые музыканты на каждую, самую ничтожную, мелодию нагромождают сложные модуляции не только одного своего народного лада, но модуляции, исключительно свойственные известному кружку, известной музыкальной школе. Мелодия- всякая мелодия- свободна и может быть понята всеми; но как только она становится доступной только людям, сроднившимся с этой гармонией, и становится совершенно чуждой не только для других национальностей, но и для людей, не принадлежащих к тому кружку, в котором люди приучили себя к известным формам гармонии. Так что музыка вращается, как и поэзия, в том же ложном кругу. Ничтожные исключительные мелодии, чтобы сделать их привлекательными, загромождаются гармоническими, ритмическими и оркестровыми усложнениями и потому становятся еще исключительнее и делаются не только не всемирными, но даже и не народными, т.е. доступны только некоторым людям, а не всему народу.
Содержание искусства всякого рода украшений состоит не в красоте, а в чувстве восхищения, любования перед сочетанием линий или красок, которые испытал художник и которыми он заражает зрителя. В числе чувств этих есть и чувство любования тем, что нравится зрению. Так что есть только два рода хорошего христианского искусства; все же остальное, не подходящее под эти два рода, должно быть признано дурным искусством, которое не только не должно быть поощряемо, но должно быть изгоняемо, отрицаемо и презираемо, как искусство, не  соединяющее, а разъединяющее людей.
Таковы же в живописи все картины, ложно религиозные и патриотические, так же как и картины, изображающие забавы и прелести исключительной, богатой и праздной жизни, таковы же все так называемые символические картины, в которых самое значение символа доступно только лицам известного кружка, и главное- все картины с сладострастными сюжетами, вся та безобразная, женская нагота, которая наполняет все выставки и галереи.
Искусство есть один из двух органов прогресса человечества. Через слово человек общается мыслью, через образы искусства он общается чувством со всеми людьми не только настоящего, но прошедшего и будущего. Орган  искусства был извращен, и потому общество высших классов было лишено в значительной мере той деятельности, которую должен был исполнить этот орган.
В академиях, гимназиях, консерваториях учат тому, как подделывать искусство, и, обучаясь этому, люди так извращаются, что совершенно теряют способность производить настоящее искусство и делаются поставщиками того поддельного или ничтожного, или развратного искусства, которое наполняет наш мир. Второе последствие-то, что произведения искусства- забавы, которые в таких ужасающих количествах изготовляются армией профессиональных художников, дают возможность богатым людям нашего времени жить той не только не естественной, но и противною профессируемым этими самыми людьми принципам гуманности жизнью. Третье последствие извращения искусства- это та путаница, которую оно проводит в понятиях детей и народа. Четвертое последствие такого отношения состоит в том, что люди высших классов, все чаще и чаще встречаясь с противоречиями красоты и добра, ставят высшим идеалом идеал красоты, освобождая себя этим от требований нравственности. Люди эти, извращая роли, вместо того, чтобы признавать, как оно и есть, искусство, которому они служат, делом отсталым, признают нравственность делом отсталым, не могущим иметь значение для людей, находящихся на той степени высоты развития, на которой они мнят себя находящимися. Пятое же, наконец, и самое главное, то, что то искусство, которое процветает в среде наших высших классов европейского общества, прямо развращает людей посредство заражения их самыми дурными и вредными для человечества чувствами суеверия патриотизма, а главное- сладострастия.
Искусство же служит в наше время главною причиной развращения людей в важнейшем  вопросе общественной жизни- в половых отношениях. Все мы знаем это и по себе, а отцы и матери еще по своим детям, какие страшные душевные и телесные страдания, какие напрасные траты сил переживают люди только из-за распущенности половой похоти. И что же? Все искусство, и настоящее, и поддельное, за самыми редкими исключениями, посвящено только тому, чтобы описывать, изображать, разжигать всякого рода половую любовь, во всех его видах. Только вспомнить все те романы с раздирающими похоть описаниями любви и самыми утонченными, и самыми грубыми, которыми переполнена литература нашего общества; все те картины и статуи, изображающие обнаженное женское тело, и всякие гадости, которые переходят на иллюстрации и рекламные объявления; только вспомнить все те пакостные оперы, оперетки, песни, романсы, которыми кишит наш мир,- и невольно кажется, что существующее искусство имеет только одну определенную цель: как можно более широкое распространение разврата. Так что то, что называется искусством в нашем обществе, не только не содействует движению вперед человечества, но едва ли не более всего другого мешает осуществлению добра в нашей жизни.
Причина той лжи, в которую впало искусство нашего общества, заключается в том, что люди высших классов, потеряв веру в истины церковного, так называемого христианского учения в настоящем и главном его значении- сыновности богу и братства людей- и остались жить без всякой веры, стараясь заменить отсутствие веры: одни- лицемерием, притворяясь, что они все еще верят в бессмыслицы церковной веры, другие=- смелым провозглашением своего неверия, третьи- утонченным скептизмом, четвертые- возвращением к греческому поклонению красоте, признанием законности эгоизма и возведением  его в религиозное учение. Причина болезни была непринятие учения Христа в его истинном, то есть полном, значении. Исцеление от болезни только в одном- в признании  этого учения во всем его значении. А это признание в наше время не только возможно, но и необходимо. Нельзя уже в наше время человеку, стоящему на уровне знания нашего времени, говорить, будь он католик или протестант, что он верит в догматы церкви, троичность бога, божественность Христа, искупление и т.п. и нельзя также довольствоваться провозглашением неверия, скептицизма или возвращением к поклонению красоте и к эгоизму, и главное- невозможно уже говорить, что мы не знаем истинного значения учения Христа.
Искусство есть духовный орган человеческой жизни, и его нельзя уничтожить, и потому, несмотря на все усилия, делаемы людьми высших классов для того, чтобы скрыть тот религиозный идеал, которым живет человечество, идеал этот все более и более сознается людьми и все чаще и чаще среди нашего извращенного общества выражается отчасти и в науке и в искусстве.
Искусство нашего времени и нашего круга стало блудницей. И это сравнение верно до мельчайших подробностей. Оно так же не ограничено временем, так же всегда разукрашено, так же всегда продажно, так же заманчиво и губительно.
Причиной появления настоящего искусства есть внутренняя потребность выразить накопившееся чувство, как для матери причина полового зачатия есть любовь. Причина поддельного искусства есть корысть, точно так же как и проституция. Последствие поддельного искусства есть развращение человека, ненасытность удовольствия, ослабление духовных сил человека.
Искусством будут считаться только те произведения, которые будут передавать чувства, влекущие людей к братскому единению, или такие общечеловеческие чувства, которые будут способны соединять всех людей. Только это искусство будет выделяемо, допускаемо, одобряемо, распространяемо. Искусство же, передающие чувства, вытекающие из отсталого, пережитого людьми, религиозного учения: искусство церковное, патриотическое, сладострастное, передающее чувство суеверного страха, гордости, тщеславия, восхищения перед героями, искусство, возбуждающее исключительную любовь к своему народу или чувственность, будет считаться дурным, вредным искусством и будет осуждаться и презираться общественным мнением. И ценителем искусства, вообще, не будет, как это происходит теперь, отдельный класс богатых людей, а весь народ.
Содержанием искусства будущего будут только чувства, влекущие людей к единению или в настоящем соединяющие и; форма же искусства будет такая, которая была бы доступная всем людям.
Наука и искусство так же тесно связаны между собой, как легкие и сердце, так что если один орган извращен, то и другой не может правильно действовать. Наука истинная изучает и вводит в сознание людей те истины, знания, которые людьми известного времени и общества считаются самыми важными. Искусство же переводит эти истины из области знания в область чувства… И потому ложная деятельность науки неизбежно влечет за собой столь же ложную деятельность искусства. Как искусство вообще есть передача всякого рода чувств,- но искусством, в тесном смысле этого слова, мы называем только то, которое передает чувства, признаваемые нами важные,- так и наука вообще есть передача всех возможных знаний,- но наукой, в тесном смысле этого слова, мы называем только ту, которая передает знания, признаваемые нами важными.
Искусство не есть наслаждение, утешение или забава; искусство есть великое дело. Искусство есть орган жизни человечества, переводящий разумное сознание людей в чувство. В наше время общее религиозное сознание людей есть сознание братства людей и блага их во взаимном единении. Истинная наука должна указать различные образы приложения этого сознания в жизни. Искусство должно переводить это сознание в чувство. Задача искусства огромна: искусство, настоящее искусство, с помощью науки руководимое религией, должно сделать то, чтобы то мирное сожительство людей, которое соблюдается теперь внешними мерами,- судами, полицией, благотворительными учреждениями, инспекциями работ и т.п.,- достигалось свободной и радостной деятельностью людей. Искусство должно устранять насилие. И только искусство может сделать это.
Назначение искусства в наше время- в том, чтобы перевести из области рассудка в область чувства истину о том, что благо людей в их единении межу собою, и установить на место царствующего теперь насилия то царство божие, то есть любви, которое представляется всем нам высшею целью жизни человечества. Может быть, в будущем наука откроет искусству еще новые, высшие идеалы, и искусство будет осуществлять их; но в наше время назначение искусства ясно и определенно. Задача христианского искусства- осуществление братского единения людей».
Это писал Лев Толстой.
-Написал он это больше сто лет назад. Что бы он написал сейчас об искусстве? Во много раз больше стало пошлятины, мракобесия, извращенности.
-Что бы он, Саша, вообще сказал о нашем времени: о России, о мире? Как жаль, что сейчас нет такого гиганта мысли. Ладно. Теперь из Учения Живой Этики.
«Искусство есть средство пробуждения, воспитания и развития творческой мощи человеческого сознания. Удел человека- творить. Ценен и целесообразен лишь труд творческий.  Искусство пробуждает в человеке дремлющие и скрытые силы его творческой мощи, ибо оно, вводя человека в мир произведений этого творчества, приобщает его к огню. Искусства учат упражнять и обострять чувство слуха, зрения, ритма и чувство прекрасного- словом, все способности человека, и в этом его величайшее значение.
Воспитательное значение искусства не понимается всесторонне. О некоторых сторонах этого вопроса умалчивается вовсе по невежеству. Путь искусства- йогический, ибо требует от идущего этим путем развития и обострения органов чувств и многих качеств духа. Фотоаппарат глаза и аппарат слуха должны быть доведены до совершенства. Искусство учит не только смотреть, но и видеть, не только слушать, но и слышать. Ибо смотрят и слушают все, но видят и слышат немногие. Формула «Имеющие уши да слышат» не ограничивается теми узкими рамками, в которые ее заключают люди.
Только искусство может будить творческую мощь в человеке. Пусть красота проникнет во все области жизни, во все уголки. Красота дел рук человеческих неотделима от искусства. Так искусство войдет в жизнь, во всю жизнь человека, и, войдя и преобразив жизнь, пробудит в человеке способность творить и трудиться творчески, поднимет его на новую эволюционную ступень достижений.
Именно искусство ведет по ступеням непосредственного познавания, когда уже не нужны слова- лишь сердце трепещет ощущением Света. Сказано: через искусство имеете Свет. Свет знания,- что может быть выше. Поднимет оно человека над всем мелким, личным, эгоистическим и переносит в мир сверхличных явлений. И сознания, разделенные малым, могут сойтись на большом- в согласии взаимопонимания и признания. Потому можно сказать, что искусство объединяет.
О познавательном значении искусства думают мало. А между тем искусство- это путь познавания тех явлений и областей жизни, которые познать другим путем невозможно. Поэт и художник как бы прозревают в сущность вещей и видят то, чего иначе увидеть нельзя. Можно задать себе вопрос: откуда композитор черпает свои мелодии? Из себя? Но их в нем нет, они приходят откуда-то. Откуда? С какими сферами связывается он, чтобы получить материал для своего творчества? Искусство есть прямой путь к осознанию Высших Миров.
Если художник с фотографической точностью запечатлевает на полотне какой-нибудь вид, или картину, или предмет, или человека, то этот вид изобразительного искусства называется репродуктивным. В этом отношении даже цветная фотография опередила человека. Истинное искусство должно быть не репродуктивным, но творческим, когда в творение рук человеческих вкладывается идея. Такое искусство переживет века. Люди очень чувствительны к ощущению идеи, вложенной в краски, музыку или мрамор. Так, истинное искусство передает через внешнюю форму идею, заключенную в ней».
«Искусство есть примирение с жизнью. Искусство есть водворение в душу стройности и порядка, а не смущения и расстройства»./Гоголь и Жуковский/
«Искусство объединит человечество. Искусство едино и нераздельно. Искусство имеет много ветвей, но корень един.
Но все-таки искусство тогда только будет верно человеку, когда не будет стеснять его свободу развития. И потому первое дело: не стеснять искусство разными целями, не приписывать ему законов, не сбивать его с толку, потому что у него и без того много подводных камней, много соблазнов и уклонений, неразлучных с исторической жизнью человека. Чем свободнее будет оно развиваться, тем нормальнее разовьется, тем скорее найдет настоящий и полезный свой путь. А так как интерес и цель его одна с целями человека, которому оно служит и с которым соединено нераздельно, то тем свободнее будет его развитие, тем более пользы принесет оно человечеству».
«Тот, у кого нет чувства красоты и величия искусства, не может быть истинно религиозным человеком. Непонимание искусства- полнейшее невежество» Свами Вивекананда.
«Искусство идет впереди науки, точного знания и даже впереди философии, но не служит им, не прокладывает для них путей и идет своим путем, открывая свои горизонты. Искусство разрушает весь логический и трехмерный мир, с таким трудом, созданный человеком, всю маленькую и жалкую «правду», за которую с таким отчаянием цепляется человек, боящийся без нее очутиться среди хаоса…Искусство видит мир в «астральном свете», строит свой собственный мир, совершенно аналогичный астральному миру оккультистов, и заставляет понимать законы этого нового мира, полного чудес, и путем постепенного ощущения и постижения этих «законов чудесного» подходит к Вечному. Искусство и все, что дает искусство, нельзя не смерить, не свешать. Поэзию нельзя заключить в колбу. Искусство, которое не говорит об этом «ином мире», не заставляет о нем думать или его чувствовать или рисует тот мир как подобие или продолжение нашего, это не искусство, а подделка, трезвая и рассудочная подделка, псевдоискусство. Псевдоискусство отличается от настоящего, подлинного искусства тем, что оно состоит из одной правды. В нем нет воображения, нет экстаза, нет ощущения далеких неясных возможностей. Одна только голая и трезвая «трехмерная» правда, которая есть величайшая ложь, потому что ничего трехмерного в действительности не существует.
Самый изысканный отшельник, проклинающий красоту мира, закрывает перед собою Врата. Также ученый, забывающий об Источнике, лишает себя полетов в край завоеваний.
Прекрасная истина- в Красоте. Космос утверждает на этой формуле эволюцию. Космос направляет мир к овладению красотою. Да, истинно, Матерь Мира обладает магнитом Красоты.
В красоте залог счастья человечества, потому Мы ставим искусство высшим стимулом для возрождения духа. Мы считаем искусство бессмертным и беспредельным. Мы разграничиваем знание и науку, ибо знание есть искусство, наука есть методика. Потому стихия огня напрягает искусство и духотворчество. Потому чудесные жемчужины искусства могут, истинно, поднять и мгновенно преобразить дух.
Мы говорим о воспитании, но среди воспитания первое место принадлежит восприятию красоты. Человек должен принадлежать к красоте. Он может увидеть ее в каждом солнечном луче. Он может принять красоту в сочетании звуков. Человек не может оправдаться своей нищетой, ибо Космос открыт как для богатых, так и для бедных. Мыслитель говорил: «Кто не знает пути красоты, тот не дерзнет обратиться к Высотам Божественным».
Приближение к Прекрасному, разлагает лед зла. Считаю, что Прекрасное есть щит от зла.
Хотелось бы глаза ваши открыть на Красоту. Много ее в природе: ее красках, горах, лесах и цветах. Много ее в звуках и ночном ясном небе. Много красоты в мире, но надо ее усмотреть. Надо сознание настроить на ключе восприятия всего прекрасного и через это пройти к Красоте. Красота на Земле есть лишь слабое отражение Красоты Надземного Мира. Будьте прекрасны в мыслях и действиях ваших, чтобы привлечь к себе волны сияющей материи, насыщенной красотою.
Истинный отдых Архата есть мысль о Прекрасном. Среди трудов многообразных мысль о Прекрасном есть и мост, и мощь, и поток дружелюбия.  Взвесим мысль злобы и мысль блага и убедимся, что мысль прекрасная мощнее. Мысль прекрасная- сокровишница здоровья. В мышлении прекрасном узрит Архат лестницу восхождения.
Если человек не будет развивать в себе стремления к самому прекрасному, то он закроет глаза свои.
Когда же человек мыслит о прекрасном предмете, то совершенные частицы его начинают действовать. Несведущие люди приписывают такое явление самовнушению, но знающие природу вещей понимают этот магнетизм мысли. Конечно, он проявляется в различной степени, но всегда можно заметить, что предмет как бы оживает при человеческой мысли.
Прекрасное Величие есть Щит от всех блужданий. Прямо идет человек к Прекрасному. Не обратит он спину к Прекрасному, не произнесет хулу на Прекрасное.
Человек возвышается, приобщаясь к Прекрасному, смотря на Прекрасное, слушая о Прекрасном, мысля путями Прекрасного. Каждая крупица Прекрасного уже делает человека сотрудником Высших Сил. Без приобщения к Прекрасному невозможна эволюция. Живите в мечте о Прекрасном, получите радость и любовь.
Любовь к истинной красоте- величайший дар. Красота- пища Духа и лучший мост к творчеству и радостям Мира Надземного.
Храните любовь к Красоте и радуйтесь, ибо все совершается во имя Красоты.
Истинная красота в Природе, в утонченности чувств, в проявлениях внутреннего человека. Истинное Знание становится уделом утонченного человека.
Удивительно, как мало кто понимает, что любовь к Красоте- самый верный и кратчайший путь к повышению вибраций и утончению нашего внутреннего существа!
Высокая духовность есть ярая Любовь ко всему Прекрасному. Распознавание и вмещение противоположений и Любовь к Знанию и Красоте- основы вечного существования.
Под знаком красоты мы идем радостно. Красотою побеждаем. Красотою молимся. Красотою объединяемся.
Красота- критерий безошибочный, особенно в Тонком мире. Так там слои и разделяются по признаку Красоты. И на Земле искусство, служащее Красоте, являет Свет людям. Собрания сокровищ мирового искусства представляют собою оазисы Света среди мрака земного. То же являет собою и музыка, правда, далеко не всякая, а также и все, что несет на себе печать Красоты. Когда-то расцветет жизнь на Земле Красотою, и тогда искусство войдет в жизнь как основа. Искусство питает сердце и обогащает сознание новым пониманием жизни. «Через искусство имеете Свет».
Строящий на Красоте и Красотою создает на Земле и в Мирах формы, находящиеся в гармонии с основами строительства иерархического. Иерархия Света и те, кто утверждает эволюцию сущего, строят на Красоте. Мир земной, сад земной, нуждается в украшениях и для земного и для Тонкого миров. Строительство жизни на Дальних Мирах основано на неуклонном следовании принципу Красоты. Прекрасное мышление порождает прекрасные формы мысли и прекрасные творения рук человеческих. Недаром Сказано было, что «Красота спасет мир».
Красота- критерий безошибочный. Красота- значит гармония и созвучное сочетание элементов, входящих в построение.
Строящий на Красоте оправдан. Строящий на Красоте строит жизнь в гармонии с Космическим Законом. Красота и Свет не отделимы друг от друга. По этому признаку безошибочно определяется путь восходящий. Красотою идущий будет спасен. Действие Красоты сопровождается радостью. Но угнетает и давит сознание безобразия. Если бы люди строили жизнь Красотою, насколько бы она преобразилась и стала счастливее и легче. Сколько страданий и горя можно было бы избежать. Даже малое семечко Красоты, заложенное в действие, дает прекрасный цветок следствий. Произнесший сознательно «Красота» спасен будет.
Служение Красоте будет лучшим путем приближения к Свету.
Высшие слои Тонкого Мира насыщены Красотою и ее образами. Низшие, наоборот- образами безобразными и отталкивающими. Зло, как таковое, безобразно, и злое мышление обезображивает своими формами те сферы, в которых оно проявляется. Внешне ложь и лицемерие могут сопровождаться фальшивой улыбкой, но тонкие образы их будут весьма непривлекательны. Их творец окажется в их окружении, когда попадет в мир этих образований. Служение прекрасному выгодно для самого служителя, ибо связывает его со Светом.  Разве насилие, убийства, преступления и порок  сочетаются с Красотой? Красота духа будет высшим достижением человека. На Высших Планетах люди очень красивы, красиво их окружение: жилища, одежда, предметы обихода. Красота там является выражением сущности человека. И нет там болезней, терзающих и обезображивающих тело.
Красота основана на гармонии. Без гармонии нет Красоты. Искусство, Красота и гармония создают высшие ценности человеческого духа. Когда говорим о Красоте, не отделяем от нее ни гармонию, ни ритм, ибо Красота выявляется через них.
От красот природы не надо освобождаться, ибо их красота не связывает, а освобождает. Унести с собою образы земных красот- значит вступить в Тонкий Мир с благими накоплениями. Связывает не красота, а безобразие, во всех видах и формах.
Красота и безобразие- такие же антиподы, как Свет и тьма. И если Свет и Красота-синонимы, то синонимами будет безобразие и тьма.
Мысли о Красоте, Гармонии, Любви к Учителю- мощная защита против натиска тьмы.
Художник- это служитель прекрасного. Это тот, кто спасает истину от искажения и среди волнений и суеты жизни дает нам возможность прикоснуться к вечному источнику радости.
Утверждение Красоты в жизни земной будет прямым путем, ведущим к Владыкам.
Свет и Красота находятся на одном полюсе жизни. Там, где отсутствует Красота, ее место заступают безобразие и тьма, не отделимые друг от друга. Красота означает гармонию. Гармоническое состояние духа делает ауру прекрасной. Равновесие выражает высшую степень гармонии. Высшие Сферы поражают своей гармоничностью.
Высшие Миры Надземного Мира насыщены Красотою. Красота и Свет-почти что синонимы. Если бы человек мыслил всегда прекрасно, он свел бы Небо на Землю и царство Света утвердил на Земле.
Внести Красоту в жизнь может лишь тот, кто понимает ее значение. Украсить мысли Красотою- значит открыть врата в Высший Мир и сделать его доступным. Красота мысли делает ее ясносияющей.
В глубинах своих сердце несет в себе любовь к прекрасному. И воздействие всего прекрасного и красоты на сознание возвышает человека. Полюбите красоту мыслей и мысли о прекрасном. Мысль о прекрасном всегда будет творческая, ибо красотою можно творить.
Борьба между добром и злом заключается в борьбе между Красотою и безобразием. Мысли о прекрасном могут создать и Красоту в окружающем.
Именно Красоту можно сделать безошибочным критерием оценки всякого творчества. Творчество, лишенное Красоты, лишено и Света, то есть не от Света оно.
Красота представляет собой вселенскую гармонию, порядок, само мироздание. Красота- это то, что возникает в результате борьбы Космоса с хаосом и победы первого над последним. Красива гармония, красив порядок, отвечающий естественным законам внутренней жизни человека. Понятие Красоты чрезвычайно широкое и пронизывает собой все наше бытие и наше мировосприятие. Красота есть энергетическое сердце Культуры, через которое идет процесс синтеза последней, являющегося главным направлением духовно-культурной эволюции человечества. Любое произведение искусства в силу космических закономерностей, которым оно подчинялось, несло на себе энергетические наслоения своего творца.
Высокая ценность Красоты: хранилища народной памяти в сказаниях, языке, быте, строении. Красота- главнейшая духовная сила, движущая народами: она является преемственным и непрерывным творчеством народной души.
Творчество есть выражение основных законов Вселенной. В творчестве выражена Красота.
Художник должен любить жизнь и показать нам, что она прекрасна. Без него мы сомневались бы в этом.
Леонардо заповедовал: «Тот, кто презирает живопись, презирает философское и утонченное созерцание мира, ибо живопись есть законная дочь, или, лучше сказать, внучка природы. Все, что есть, родилось от природы, и родило, в свою очередь, науку о живописи. Вот почему говорю я, что живопись внучка природы и родственница Бога. Кто хулит живопись, тот хулит природу». Живописец должен быть всеобъемлющ. О, художник, твое разнообразие да будет столь же бесконечно, как явления природы! Продолжая то, что начал Бог, стремись умножить не дела рук человеческих, но вечные создания Бога. Никому никогда не подражай. Пусть будет каждое твое произведение как бы новым явлением природы».
Счастье есть радость, а радость- в красоте. Она есть очаг всех творческих сил человека. Не в золоте счастье. Не в золоте красота жизни.  В золоте- роскошь. Но ведь роскошь, обычно антипод красоты.
Счастье- в гармонии, в равновесии. Но это равновесие зиждется на ритме. Нелегок путь к счастью, к равновесию энергий. И хорошо, что эти твердыни одолеваются в трудах. Подвиг человечности нарастает в трудах. Счастье- в созидательном труде. Счастье- в радости. Радость- в красоте».
А вот что писал выдающийся художник, философ, Махатма Святослав Рерих о Искусстве и Красоте.
«Стремление к Прекрасному должно стать для нас нормой каждодневного отношения к жизни.
Красивая жизнь. Какое великое и возвышенное понятие. Строить красотой- это священный указ, данный нам Великими Водителями эволюции. Красота- это Гармония, а Гармония- это то высокое состояние, которое для всех нас должно быть целью наших устремлений. Красота- это священный камень философов, превращающий простые металлы в чистое золото. Красота- это наиболее законченное выражение. Красота- это конечная цель.
Давайте будем стараться находить красоту во всех наших повседневных обязанностях. Будем идти вперед во имя Красоты.
Стремление к прекрасному- это стремление к совершенству. Красота есть наивысшее выражение стремления природы к совершенству в мириадах ее форм и сочетаний.  Поиски прекрасного в жизни будут вести нас ко все более глубокому ее пониманию. Течение эволюции постоянно выявляет новые типы красоты. Часто художник, поэт может предугадывать конечные цели действующих природных сил и давать нам свои пророческие видения, тем самым становясь нашим проводником на царственном пути к более совершенным комбинациям. Где найти это приближение к красоте, как осознать элемент красоты в нашей жизни? Все великое искусство, великая мысль- это поклонение красоте во всех ее многообразных проявлениях, и, изучая работы великих людей и следуя их наставлениям, мы вступаем в священную мастерскую и храм Природы, которая вечно совершенствует свои творения и ищет новые комбинации и новые выражения.
Леонардо да Винчи и Микеланджело- их имена осиянны совершенно особой славой грандиозного завершения, кульминации целой череды выдающихся художников и великой эпохи. Как вдохновляюще действует мысль о человеческих достижениях, и в этом отношении нам не найти более поразительного примера. Эти два человека оставили после себя небывалый след достижения.
Умение запечатлеть жизнь- одно из величайших достижений искусства».
Микеланджело заметил: «Тот, кто следует по стопам другого, никогда не опередит его». Как справедливы эти слова. Подлинное искусство, великое искусство- это сама правда. Принимать вид чего-то такого, чем мы не являемся,- это все равно что пользоваться языком давно ушедших дней. Древний язык, каким бы великим он ни  был, останется мертвым языком, классическим средством выражения, и его нельзя искусственным путем воскресить. Искусство является синтезом самовыражения нации в определенный исторический период. И как нельзя воскресить исторический период, так обстоит дело и с искусством.
Впечатление художника- это не просто внешняя форма, но множество факторов, чувствований и идей, пробужденных в его сознании при созерцании предмета. Дисциплина ума, способность к концентрации, необходимые художнику, приходят только благодаря упорной работе и постоянной практике. Мы должны помнить, что художник должен быть чем-то бесконечно большим, чем просто человеком, воспроизводящим внешнюю природу. Истинный художник- это интерпретатор, творец- внешние формы для него всего лишь элементы, которые он сплетает в целостные образы, согласно своему внутреннему видению и эмоциональным реакциям.
Привносить красоту в нашу жизнь, раскрывать элемент красоты в том виде, в каком он существует или проявляется в нашей эпохе,- вот основные проблемы, с которыми сталкиваются истинные художники, и так было во все века. Раскрытие, отражение жизни вне сферы красоты- это очень ограниченный подход. Художник видит и выявляет для нас те великие прототипы красоты, которые оформились в мире субъективного, в мире идей. Красота, как и любая гармония, оказывает удивительное влияние на нас и на подрастающее поколение. Прекрасное окружение порождает красивые, гармоничные мысли. Да просто невозможно перечислить все бесчисленные способы воздействия красоты на нашу жизнь. Незаметно входит она в наши сердца и воспламеняет новые, неведомые прежде огни. Поиски красоты- это поиски эволюционных течений и сил.
Платон сказал: «Созерцанием прекрасного мы возвышаем себя», а Достоевский говорил: «Красота спасет мир». Способность видеть красоту нужно воспитывать, мы должны напитывать себя высшими вибрациями, и тогда постепенно мы пробудимся к восприятию новых понятий, новых идей. Стремление к красоте должно присутствовать во всех сферах жизни, во всех ее проявлениях, как объективных, так и субъективных. В красоте мы узнаем проявляющий себя принцип жизни, все тот же влекущий созидательный принцип, творящий новые комбинации и формы. Красота жизненна. Жизнь несет в себе цвет, тогда как распад разрушает и разлагает яркие, красочные ценности жизни. Таким образом, жизнь обладает своими собственными способами выражения, и все признают их как таковые. Природа вечно стремится приумножить и усовершенствовать свой труд. Наибольшую меру равновесия и совершенства мы называем красотой.
Художник должен постоянно учиться и напитывать себя новыми впечатлениями, обогащая свой запас знаний, расширяя свои горизонты и добиваясь еще большего мастерства в своем деле. Прогресс художника как такового прямо пропорционален его общему развитию. Художник должен составлять единое целое с Природой, уметь понимать ее язык, слышать биение ее сердца. Внешние формы имеют лишь относительное значение. Для любого художника крайне важны постоянная практика и изучение, постоянные размышления, особенно по ассоциации с великими мастерами. Великий учитель снабжает нас множеством практических способов сокращения пути к решению проблем, на что нам, возможно, потребовались бы годы, будь мы предоставлены самим себе. Только путем постоянной согласованности между учебой и развитием своего внутреннего мира может художник действительно продвинуться вперед по великому пути интерпретатора жизни, творца природы и открывателя новых комбинаций и новых понятий о красоте.
Живописание с натуры весьма помогает развить умственную способность удерживать впечатление, а также сосредоточение на мысленном образе.
Проблемы техники требуют не меньшего внимания, чем проблемы композиции, темы, проблемы сюжета, подбора моделей. Не может быть никакого сомнения в том, что самый первый импульс, первая наша реакция на картину вызывается цветом. Затем, после первого, эмоционального, так сказать, толчка и отзвука с нашей стороны, начинается оценка композиции, рисунка, темы и технического исполнения.
Художник  должен создавать иллюзию, при которой нечто статичное выглядело бы динамичным.
Синтез- это всесторонний охват проблемы или предмета, сведенный к его основной сути, но с учетом всех существенных факторов. Дать этот великий синтез в живописи и будет раскрытием подлинной цели искусства.
Миссия художника заключается в том, чтобы нести в нашу жизнь красоту, раскрывать ее для других, привлекать к ней наше внимание и показывать нечто большее, чем наша повседневность,- жизнь завтрашнюю, жизнь более великого мира, раскрытие следующей стадии эволюции нашей жизни. Художник должен быть также и пророком, настроенным на звучание извечных сил, способным вчитываться в эволюционные течения.
В основе всякого искусства лежит напряженный труд.
Материальное благополучие никогда не решало проблемы внутренней культуры или счастья. Аппетит человека к физическим удобствам приходит во время наслаждения ими. Чем больше мы имеем, тем больше нам требуется, и поистине редко можно встретить человека, который добровольно и радостно, со всею убежденностью мог бы сказать: «У меня всего хватает, я хочу посвятить себя своей внутренней культуре».
Каждый тип красоты имеет свою наивысшую точку, а после того как этот зенит достигнут, природа начинает искать новую комбинацию.
Трудно решиться на преступление под высокими сводами собора, тогда как сделать в безобразном притоне ничего не стоит. Красота, подобна свету, рассеивает безобразные мысли; волны гармонии, которые она в нас пробуждает, даже если мы этого не осознаем, оказывают успокаивающее и положительное воздействие. Красота возрождает нашу душу; человек, стремящийся к высшей жизни, стремится к гармонии, к прекрасному. А художник, который воплощает для нас красоту,- возносит молитву высшим эволюционным течениям, или сферам.
Платон говорил: «Созерцанием красоты мы возвышаем себя».
Искусство является тем волшебным эликсиром, который творит наши души. Культивирование красоты- это служение жизни, это высокое стремление жизни к совершенству. Наша первостепенная забота- более совершенный, более добродетельный, возвышенный человек.  Одна лишь цивилизация, которая дает нам больше досуга, больше физических удобств, облегчая наши усилия, не делает нас лучше, напротив, она имеет тенденцию производить людей нового типа- внешне благовоспитанных, но мало добродетельных. Внутреннее развитие человека, формирование его души, может осуществляться только путем этического, эстетического и морального воспитания.
Торговля и коммерция, как бы важны они ни были, принадлежат к совершенному другому плану, плану необходимости, плану выгоды и материальных средств, тогда как сердце народа раскрывается именно в его искусстве и понимание, сформированное на этой основе, носит глубокий и продолжительный характер.
Процесс творения красоты сам по себе является своего рода служением, молитвенным обращением к высшему.
Чтобы передать глубокие эмоции, прежде всего их нужно вполне понимать, нужно знать жизнь. Если художник не проживает изображаемые им образы, они будут безжизненными, надуманными, они ничего не будут передавать, а только демонстрировать различные позы, лишенные жизни. Чем глубже наше понимание, тем мощнее, тем убедительнее будет сила выразительности и тем шире будет круг людей, на которых она окажет влияние. Чувство, так сказать, излучается на полотно и напитывает краски. То таинственное воздействие, которое исходит от великого произведения искусства, являет собой общую сумму мыслей и эмоций художника, помноженную на его способность к их запечатлению.
Красота- это не абстрактная иллюзия, но само выражение жизни, само ее дыхание, струящееся в звуках прекрасной песни птицы, обращенной к своей паре, или же изливаемое в неподвижный воздух в чудесном аромате великолепного цветка. Сверканье крыльев бабочки, этих драгоценных камней мира насекомых, разве не воспевают они тайну красоты- эти вестницы Богини Красоты и Любви.
В примитиве непосредственная эмоция художника, не стесненная фальшивым внешним лоском последующей искусственной шлифовки, передается нам со всей силой безыскусной, пламенной веры и внутреннего озарения. Эмоции непосредственно перелагаются в цвета, и яркость цвета этих ранних картин является одним из самых важных их свойств, выражающих силу веры. Создатели примитивов неосознанно владели секретом великой живописи- синтезом впечатлений.
Только через красоту и пламенную любовь к высшим идеалам сможем мы подняться к более совершенному состоянию. Красота духа- это состояние гармонии, которое обретается в поиске высших проявлений жизни. Давайте всегда стремиться к высшему.
Искусство- это почерк и, так сказать, автограф страны или населяющих ее народов. По ним можно сразу же определить различные характерные черты и особенности развития народа, который ими занимался.
Абстрактное искусство- такое же нездоровое отклонение от подлинного искусства, как и голый натурализм. Одно порывает все связи с жизнью, другое тяготеет к низшим сферам визуальных впечатлений и ими ограничивается. Настоящие поэты, великие музыканты и художники, разве не смотрят они за пределы этого мира, за пределы серой и ограниченной повседневности, в более великий и богатый мир, мир мысли,- освобожденной, свободной от тесных оков привычного образа существования, к которому люди слепо привязаны.
Чтобы быть поистине великой, картина должна отличаться полным созвучием всех своих составляющих. В ней все должно быть великим: рисунок, цвет, композиция, сюжет, передача эмоционального элемента, духовное содержание и физическая основа. И только тогда, когда все эти составляющие сливаются в великую симфонию, можем мы назвать это произведением искусства, гениальным творением, великим шедевром. Оглядываясь на великих художников прошлого, мы видим, что далеко не многие добились сочетания всех этих разнообразных предпосылок создания великой живописи. Большинство из них были великими лишь в том или ином аспекте. Только о Леонардо можно сказать, что он был близок во всех сферах живописи. Его картины отмечены безошибочной печатью величия в полном смысле этого слова.
Жизнь, которая находит свое выражение в искусстве, является неотъемлемой частью художника, и чтобы быть по-настоящему великим, художник должен быть также и великим человеком.
Красота- это гармония, через красоту мы вносим гармонию в нашу жизнь и совершаем свое восхождение.
Чтобы двигаться вперед, художник должен постоянно учиться и экспериментировать. Великие художники всегда, даже в последние годы своей жизни, находили новые способы выражения, стили и не боялись осваивать все новые и новые техники. Только посредственности боятся перемен, боятся отказаться от техники, или метода, который принес им успех. Они счастливы, продлевая свой иллюзорный успех, и их прогресс приносится в жертву общественному мнению и признанию.
Искусство- это зеркало страны, народа  его общего уровня.
Великие художники черпают свое вдохновение на внутренних, высших планах жизни, и чем более велик художник, тем выше та сфера, которой он способен касаться.
Высшая реальность мира возвышенного нисходит к нам  с полотен великих художников, чье высшее «Я» прикоснулось к тем сферам, которые обычный человек может лишь изредка инстинктивно ощутить.
Красота- великая движущая сила нашей жизни, все царства природы стремятся к совершенству, стремятся к красоте.
В жизни существует много уродливых проявлений, и они должны оставаться таковыми в нашем восприятии, о них следует умалчивать, а не увековечивать, чтобы они не распространяли запах разложения на всех, кому доведется прикасаться к этим образам.
Служение искусству подобно служению Богу.
Чтобы гармонизировать и совершенствовать свой характер, мы должны окружать себя красотой, мы должны думать о прекрасном и чувствовать и осознавать красоту во всех и в каждой сфере нашей жизни.
Именно искусство народа всегда является его истинным выражением. Оно всегда правдиво. Гений всегда искренен. Только посредственное искусство лишено правды, и именно потому оно и посредственно и через некоторое время не найдет никакого отклика. Высокое искусство правдиво, ибо оно является тем, что оно есть, и ничем иным. Тогда как посредственность пытается быть чем-то еще и потому не искренна. Народное искусство искренне, потому что оно рождается из правдивого источника.
Заявляя, что сначала мы должны поднять уровень жизни людей, а затем думать об искусстве, мы клевещем на неимущие классы, потому что именно в сельской местности, среди крестьян, мы все еще находим более высокую оценку красоты и понимание  прекрасного.
Великое искусство ведет нас к осознанию подлинных ценностей жизни. По невежеству своему люди думают, что, умножая материальные блага, мы тем самым становимся лучше и решаем все неотложные проблемы. Но мы хорошо знаем, что богатство без направляющего света мудрости и доброты становится опасным, так же как один интеллект без света высшего «Я» сделает человека лучше.
Искусство является результатом преодоления себя, победы над самим собой.
Мудрый человек движется по жизни бесшумно, избегая всех непреодолимых препятствий.
Создавая красоту, художник не может не возвыситься сам, так как любой поиск совершенства в нашем творческом выражении непременно оказывает глубокое влияние на наше внутреннее «я», на нашу личность. Мы становимся тем, о чем мы думаем, а думая о прекрасном, мы возвышаем себя до более высокого состояния.
Что такое духовное перерождение и что такое жизнь, дарованная нам Святым Духом? Что делает оно с человеком и как влияет на него? Это духовное перерождение представляет собой полное изменение субстанции человека, вызванное действием огня его собственного устремления. Когда низшие энергии прожигают низшие плотные субстанции человеческого естества, или притягиваются, к высшему «Я». Эта трансмутация была описана алхимиками в их многочисленных трактатах. Существует как физическая, так и духовная трансмутация, и ревностный пыл нашего служения и есть тайный огонь, Атанор алхимиков. И точно так же, как во время их физических операций огонь должен был поддерживаться непрерывно и процесс был обречен на неудачу, если он затухал, так же обстоит дело и с высшими духовными трансмутациями. Остановки, возвращения назад быть не может, потому что физико-духовные процессы, раз начавшись, должны продолжаться непрерывно».
Ну, как? Почувствовал разницу?
-Конечно. У Учителей человечества –формулы,  мысли, как молитва. Даже и сравнивать нечего.
-И, тем  не менее, наши Ученые не признают Учителей человечества. Считают это сказкой, выдумками. Ну, хотя бы кто-нибудь из них ради истины сравнил эти высказывания о искусстве и красоте Льва Толстого и Учителей человечества. Нет, не желают. Ладно, пьем чай.
Наломали в кустах сухих веток. Разожгли костер. Вскипятили воду в котелке. Перекусили. Затем поднялись на саму вершину мыса.
-Ты, говоришь, что поднимался здесь?- как-то недоверчиво спросил меня Саша.
-Да.
-Это невозможно.
-Иногда невозможное бывает возможно. Был густой туман. Вершину утеса видно не было. Я полез с веревкой, а Виктор Львович остался с рюкзаками внизу. Залез. Сбросил ему конец веревки. Поднял рюкзаки. Затем подстраховал Виктора Львовича.
-Круто!
-Сам потом удивлялся, как смог залезть. Тогда мы с ним много лазили по скалам. Почти все побережье полуострова Трудный обошли. Ходили на Чандалаз по его «Носу». Ну, ты видел этот нос в прошлом году осенью. На Пидан поднимались по хребту, по которому ни один турист не прошел до настоящего времени.
-По какому?-явно не поверил Саша.
-Это если идти к Пидану от Ново-Литовска мимо бывшего села Крещеновки. Но идти не по речке, а по хребту.
-Что там сложного?
-Он весь завален деревьями, сплошной бурелом, и много скал и камней. Ни от одного туриста не слышал, чтобы кто-то там ходил. Все ходят по нахоженным тропам и маршрутам. Мы с Виктором Львовичем прошли. Там действительно видели таинственную пещеру. У входа в нее было много звериных костей. Явно место тигра. Кто сунется в такое место? Он знает, где отдыхать. Сейчас со стороны Ново-Литовска лесозаготовители сделали почти до вершины Пидановского хребта дорогу. Ходить к вершине стало легко. Скоро закат. Надо бежать за фотоаппаратом. Сделать свой снимок.
-Я отсюда буду снимать своей мыльницей.
К моему удивлению скалы в последних лучах солнца не окрасились тем цветом, которым должны были окраситься. Но, наверное, мне это только показалось. Мы ведь все время смотрели на них. Если они меняли цвет, то постепенно, незаметно для глаз.
-Надо, Саша, принести дрова покрупнее. На всю ночь.
-Зачем?
-В прошлом или в позапрошлом году у базы отдыха Шапалово медведь напал на мужика. Едва его не задрал. Он спасся, взобравшись на пограничную вышку. К костру он не подойдет.
-Ты тогда у Ванчина тоже говорил, что тигр к костру не подойдет. Подошел. Хорошо был не голодный. Не напал.
-То тигр. Он, оказывается, не боится костра. Но медведь и волк боятся.
-Как он к базе отдыха пришел?
-У него там, около озера была в камнях берлога. В марте он вылез из нее. Голодный. Злой. Тут навстречу ему человек. Медведь напал. Покалечил мужика.
Сходили в лес. Принесли несколько упавших деревьев. Перекусили.  А утром был густой туман…
Фото-путешественник, член Российского Союза писателей Владимир Маратканов