Жизнь кошачья Глава 5

Даже чародейств Баюновских применять не потребовалось, роль "защитного купола" (весьма энергозатратного) почти взяла на себя ночная мгла и уверенность басурман в том, что флотом Царь не владеет. Так что приняли нас за своих и подпустили без опаски. Но и наша абордажная команда также без очков ночного видения шла, только предупреждена была о том, что имеются у меня свето-шумовая граната и три осветительные ракеты на парашютиках. Заинструктировал до обмороков, когда уши зажимать и жмуриться вовсю мочь, а когда по команде, без страха и упрёка ошарашенного врага колоть-рубить быстро и беспощадно, ибо светло будет не долго. А поскольку будет свет схож со вспышкой молнии, так и назовём операцию "Блицкриг".
 
Первым уже по обычаю на борт басурманского судна закинули меня, ибо самый лёгкий. Про то, что кот всегда на ноги приземлится и в темное время как днём видит, упоминать не стану, посему точно гранату метнул в самую гущу столпившихся врагов. Потом, чтобы не мешал никто, забился за бухту канатов и из-за неё пулял в небо ракеты, не суясь на сей раз в драку, без меня хватало желающих погеройствовать. Дабы в силах собственных все увериться смогли без всякого мошенничества, нет у меня дара фаерболами швыряться, впрочем, как и запаса ядрёной китайской пиротехники, дальше уж надейтесь на крепость рук ... . Но эти разъяснения ДЛЯ СВОИХ, дабы не отбояриваться потом от служителей культа, доказывая, что не бес в меня подселился, а распространившаяся из Поднебесной огненная потеха. Иначе говоря: "я не волшебник, я ещё только учусь".  ДЛЯ ПРОЧИХ желательно, даже если сплетня, что я слуга шайтана, хоть пару лет продержится. Хоть сам непосредственно смертоубийства грех в этот раз на душу не брал, а только строго следил за чётким исполнением разработанного ранее плана боя, волкособу более чем хватило поверженных врагов для насыщения жизненной энергией. Так что врачевание СВОИХ имелось более чем. Закон сохранения энергии  действовал активно.

В отличие от нынешней нашей победы, явно системной и тщательно подготовленной, первую можно было ещё списать на удачу. Что и проделали хитромудрые казаки на этот раз. Во время сближения с врагом слиняли чубатые потихоньку, воспользовавшись темнотой. Не такие уж они бесстрашные оказались, как стал править в открытое море, где волны бушуют вдали. Тем самым лишили они себя части добычи с абордажа, предпочтя вернуться к первоначальному плану грабежа аула, пока батыры тамошние на войнушке геройствовали. И уже баранами станичники "слесарю - слесареву" (атаманскую) долю отстегнули. В поход-то совместно выходили. Да и умудрившихся покалечиться, воюя с бабами, также мне пришлось врачевать. Что смешно, в основном укусы, где не скажу из соображений приличия.
 
В абордажной команде (практически всем экипажем нашей шебеки) хоть жертв с летальным исходом избежать удалось, но ранения различной тяжести также имелись. К счастью, приступив к врачеванию в "золотой час" и черпая  "в волкособе" изрядный запас энергии Янь, надежда на то, что всех удастся поставить в строй, имелась реальная. Впрочем, раненым больным до идей космогенеза в китайской философии было безразлично, они жить просто хотели.

Европейская версия уже с добавлением груд "своего мусора" - теория МЕСМЕРИЗМА  (или "животного магнетизма") войдёт в моду через век, впрочем, и ведовством, и шаманством это ранее называли и молитвенным даром. Да и гипноз с внушением почерпнули изрядно оттуда. Даже зомбирование, причем вплоть до толп на площадях или залах-стадионах. И чем более низменные инстинкты пробуждались под популистские лозунги типа:  "Латвию - латышам, Антарктиду - пингвинам", "кто был ничем ..." или "кто не скачет ...", тем проще оболванивались шир.нар.массы. Только не всякому человеку ДАР сей давался, как и музыкальный слух, и многое другое (увы, большинство имеют склонность только к полноте или алкоголизму). Но почему-то у Муссолини, Троцкого, Гитлера и Сталина он присутствовал. Революционный аскетизм или харизма наличествовали не у всех, а вот дар всенепременно. К счастью, не всем бодливым коровам Бог даёт рога. И НАОБОРОТ!
 
Я оказался из последних, и к власти со всеми её сомнительными благами не рвался. Видно воспитан был малым довольствоваться, не завидуя тому, кто большим владеет. Не из позёрства состоял наравне с подчинёнными на котловом довольствии (весьма не дурным, но для всех), потребляя его не "на серебре", да и дорогим одеянием из строя не выделялся. Впрочем, последний бой всем позволил приодеться "по-бохатому", потому и сам обзавёлся шёлковым бельём, но чтобы не завшиветь, а не для понтов. Пожалованный же, прибывшим через несколько дней Петром, перед строем "кафтаном на соболях со своего плеча", воспринял как парадно-выходное обмундирование взамен ставшего тесным "пиратского" камзола, что интенданту перекочевал.
 
Царь заканчивал военную компанию 1695 года, не сказать, что с традиционным уже поражением. Две каланчи с перекрывающей Дон цепью захватить всё-таки удалось, но вот сам Азов остался неприступен. Хасан-Арслан бей с 7-ми тысячным гарнизоном смог отбиться, нанеся значительный урон от трёх русских генеральств, каждое из которых превосходило турков по численности. И на фоне этих потерь резко выделялся мой более чем удвоившийся за счёт освобождённых галерных гребцов морской экипаж, который, изначально проигнорирован был Царём. Может, потому, что тот в ту пору состоял как бы бомбардиром при войске А.М. Головина, и рекомендательное письмо Герцога в руки Лефорта попало далеко не сразу. Может это и к лучшему. Воевали не как блатные и репутацию лихих флотских отморозков добились самостоятельно.

Когда после первого абордажа Царь Петр навещал, то от своих подсылов противоречивого сумбура, наслушавшись, решил не верить никому и ничему,  кроме собственных глаз да сотворённых нами дел, а за них хвалил. Но первую нашу победу всё ж за счастливую случайность воспринял. Нынче же очередную победу счёл как систему, и потому навестил нас Государь в присутствии Гордона, с которым я до того в процессе компании только переписку вёл и через него эпистолярно с Петром общался, с воинскими порядками знакОм и о субординации наслышан.
 
Даже договор аренды базы ВМФ заключён, хоть оказался заочно, но подписан был по всем правилам, ибо на это я Герцогом был уполномочен, как старший курляндский офицер, находящийся на Азовском театре военных действий. Та же несогласованность, что случилась у нас с казаками, также у Петра имела место быть и при штурме крепости. Что позволило туркам перегруппировавшись, выбить уже ворвавшиеся русские части. Зимовать в захваченных каланчах, переименованных в "Новосергиевский город", оставалось 3 тысячи стрельцов. В "граде Петра", а де факто, утыканной трофейными пушками земляной "звезде Вобана" с мазанками-казармами и, разумеется, чуть не круглосуточно дымящей полевой кухней при гастштетте внутри, мы оставляли четыре сотни бойцов нашего интернационального морского экипажа (со мною во главе), сторожить полюбившиеся три судна. Казаки, уходя, свою шебеку нам сменяли "на чего-нибудь ненужное", как бы оказавшееся на борту крайнего трофея.
 
В реале же были это личные цацки нашей фамилии, ещё в ТОЙ жизни грабанутые у грабителей. По сути, гидротермальная дешёвка, но пока за натуральные камни-самоцветы, проходящая под правдоподобную легенду про скрысятничьи мною от дележа хабара ценности из капитанской каюты. Но это для "внешнего потребления", мои же все видели, что на этот раз я "руководил сражением" за канатной бухтой, на корме, прячась, а потом сразу врачевать стал, некогда мне было мародёрствовать.
 
Но кто ж из завистников поверит, что я святой почти? Тем более казаки, с которыми мы в основном кантачили, то есть Изюмский полк со Слабожанщины, в нем с момента основания в полковники "избирали" только предыдущего полковника, если не сыночка, так зятька, разумеется, с бесконтрольным владением полковой казной. Анекдот про то, что " у генерала свой сын растёт", не в 21-м веке придуман. Вот лично полковнику и перекочевали в карман брынзулетки с "брюликами", да с намеком, что не последнее отдаю, хотя, признаюсь честно, обошлась шебека, хоть и со снятыми гарматами, не дорого. Но ведь изюмцы, уходя, вовсе спалить думали. И "эскадрилья", к которой имелся  у нас извращённый интерес, теперь в наличии без всякого натяга. А это уже серьёзно.

На немецком же само название звучало более романтично, но менее благозвучно - "ягдгешвадер" ( типа "охот.коллектив"), также множество разговоров в войске повлекшее. Убедиться в правильности дошедших слухов, а также пересказанного Лефортом рекомендательного письма, написанного Герцогом. И прибыл Царь самолично. Мало ли что люди болтают. А тут одни постоянно колдуном обзывают, другие  характерником, а третьи чуть ли не Богом, и молиться на отрока готовы. Даже следствие учинил. Правда, без дыбы и пыток огнём, но найденные на месте моего сидения за канатами исписанные красочными иероглифами бумажные гильзы от фейерверка пахли не чистой серой, а порохом. И знаки были не заклятьями. Про китайскую грамоту Государь знал, и огненная потеха ему известна была. Даже собирался он её на Руси распространять, дабы у народа своего страх и предрассудки искоренять.
 
Как только версию моего заокеанского происхождения и интернационального пиратского воспитания озвучили, всё стало на свои места. В частности и то, что некий залётный китаец подарил мне, ребёнку, несколько шутих с его далёкой родины. А также просветил в буддийской философии, конфуцианстве, восточной медицине и многом другом. Способный англо-курляндский сирота тобагского происхождения (то есть я), учиться любил, потому подобных учителей у "сына полка" (т.е. само собой бригантины) был весь экипаж-семья, каждый член которого ухваткам и знаниям из своих краёв делившийся. Ограничился я изложением романтической сказки без повествований про повальную на борту педофилию, чморенье слабейших и прочие мерзости. Кто не верит, может проверить, прихватив вазелин. В джентльмены удачи и прочую блатную романтику дуракам всегда открыта дверь.
 
Но взору Царя предстала кадровая воинская часть, состоящая из профессионалов. Праздно слоняющихся не наблюдалось, и весь личный состав находился при деле. Кто на хоз. работах флотский порядок наводил, кто на боевой учёбе делал аналогичное, но в другом плане. А я на сей раз подбадривал карабкавшихся по мусингам на борт своего же судна абордажников откровениями типа: "Тяжело в учении - легко в бою" и т.п., и "Шнель-шнель, бистро-бистро..." слышалось  со стороны звеньевых. Повторюсь, что на каждого вышедшего со мной из Митавы курляндца, дослужившегося уже как минимум до первой лычки, приходилось по 3-4 прибившихся позднее славянских воина. Так что наводить в части орднунг было кому, и победный воинский дух (в хорошем смысле) торжествовал, как и появившаяся у бойцов выправка. На этот раз визит не на раннее утро вышел, потому Царь ещё и усиленной физзарядки не застал. Тортугой явно не пахло!
 
Устраивать вечер вопросов и ответов некогда было. Русское войско спешно уходило на зимние квартиры, оставляя немало ценного, с большими трудами доставленного в своё время, теперь же наверняка врагом вскоре подобранного. Потому и предложено было нам отправляться в покидаемый лагерь и присваивать всё их брошенное, что понравиться. С учётом того, что половина армии спускалась в эти голые степи по Дону на наскоро срубленных в верховьях плотах, то одна эта древесина для строительства Базы огромной ценностью являлась. А ведь оставлялась не она одна.

Дабы разыгравшуюся жабу удовлетворить, прибарахлиться отправились на всех имевшихся судах. Свежий осенний ветер грозил перерасти в бурю, но Бог миловал. Заштормило, когда уже причалили. Зато на вёслах работать никому не потребовалось, и домчались скоро на буксире, к тому же таща всю плавмелочь, что скопилась. А на твёрдой земле даже ветер в харю не мешает любимым делом мародёркой заниматься. Пусть подбирая брошенное за ненадобностью, но и не расплачиваясь за это кровью. Как же сладостно слово ХАЛЯВА!
 
Да и ценность у всего относительна. Золото есть не станешь, и бархат на портянки пускать - мозоли набивать, а вот обрывок кошмы или вонючая выброшенная шкура съеденного барана в холодную ночь могут жизнь спасти. "Берега теряла" да брезговала малым, в основном голь перекатная, ранее ничего слаще моркови не пробовавшая. Но этим было кому мозги вправить. У всех настоящих баронов чулки были штопаны, потому-то и было на что замки строить. А мрази и быдла у нас нет, это всё кадры! Во всём разнообразии его величество НАРОД, жаждущий просвещения. Делать сие здесь моим баронам и надлежало упорно, с христианским смирением. Про безграмотных, повторяя: "Быть может, они не блистают умом, но ум проявится в наследстве  прямом".
 
Неустанно при этом самим учась и совершенствуясь. Пусть и со страшным акцентом, но освоив не только русский язык, но и в латыни поднаторев. Ибо если кормщиком первого нашего судна я грека выбрал из весельных рабов, то при последнем абордаже удалось нам освободить аж двух опытных капитанов-венецианцев, которым не повезло при разгроме их флота турками в феврале сего года. Пока все числились И.О., но судовождение под латинским парусом имело свои особенности, и обучать оным наш интернационал потомственным мореходам получалось с большим трудом, постоянно переходить приходилось на непереводимый итальянский фольклор (пока не уставали руки). Ведь все походы, по сути, являлись учебно-боевыми. Моряка на паруснике воспитать не просто. И в ТОЙ истории этим худо-бедно Балтика занялась, а точнее - вечно льдом покрытый Финский залив. Добираться до него искавшим госслужбы младшеньким прибалтийским барончикам было недалеко, но если "от всего сердца тропку проложить" то и до Азова дойдут. Был бы стимул. Но отныне кают-компании не станут чисто немецкими, нац. монополию на морской офицерский кортик нарушив, хотя и ТОГДА АдмиралЪ Колчак был из татар.

Потребность в своей национальной Школе морского обучения, и Царь Петр не заметить не мог. Потому, разумеется, оценил акваторию, где шлюпочной практикой почти круглый год возможно было заниматься. И в это дело вложиться надумал. Чем мог. Не слишком и многим, между прочим. Хоть и огромной Державой владел, но нищей, которая себя еле прокормить могла на своём Нечерноземье. "Богатея" только мягкой рухлядью, скудеющей от непомерного охотничьего пресса, и вынуждающей идти всё дальше в обезлюдившую после Чингисхана Сибирь за пушниной. В Лукоморье же (так здешние места звались) и Таврии, один степняк со своим примитивным пастбищным скотоводством занимал столько плодородных угодий, с которых десяток пахарей были бы сыты, да и его бы хлебушком угостили. Но основной задачей Государства было пахарей набегов степняков  обезопасить.
 
Не только на эти общие темы пообщаться получилось за время морского перехода до бывшего военного лагеря с молодым царём. Интересовала его всякая мелочь, начиная с того, почему не побоялся в море накануне бури выйти, и, не заканчивая, почему никто из увечных от Антонова огня не скончался, и на всё давать требовалось обстоятельный ответ. Пришлось показать барометр. Хоть и ширпотреб китайский, но точный, ибо в этой примитивной конструкции сломаться было нечему. Сказать пришлось, что и это подарок моего учителя, как и дешёвенький 1200-кратный школьный микроскоп, также украшенный иероглифами и в ТОМ времени заказанный на Али-экспресс. Для того чтобы истинных, самых страшных убийц - микробы да вирусы, Петру показать. Левенгук уже создал прообраз прибора 300-кратный и про "мелких зверюшек" в Лондонское королевское общество написал.
 
Наш Государь даже навестит в Голландии первооткрывателя-умельца, купив у него оптику сию. Так что моё прогрессорство его славе не повредит. А вот уважать гигиену и мыть руки перед едой отныне впечатлительного Царя принудит. Да и сам смогу на доктора медицины остепениться, хоть примитивную классификацию О. Мюллера в микробиологии на век раньше внедрив. Дабы получить учёную степень, а не клеймо колдуна в комплекте с костром. Кстати, про ну очень выгодный китайский костяной фарфор. Ещё дополнив познания Венценосца (костей и у нас не меньше ведь), окончательно его от низкопоклонства перед Западом отвадил, переориентировав пресильный взгляд выпученных глаз на Восток. Произнеся мудрую фразу о том, что оным могущество России прирастать будет, и позволив ему впредь не ахать перед неуклюжими и давно открытыми диковинками западной цивилизации, а пренебрежительно цедить "Плавали - знаем!". Я же, расставаясь, добил Петра стихом: "О сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух ...".
Продолжение http://proza.ru/2022/05/20/1451