Глава II

Тяжелый топот копыт поднимал столбы пыли на засушливой полупустынной земле. Пыль попадала в ноздри и била по глазам, неизбежно ослепляя и оглушая воинов. Они валились на землю одни за другими, пока их враг, приспособленный и беспощадный, добивал их копьями и мечами, а иногда и затаптывал лошадьми до смерти.
Суженные глаза кочевого народа тенгри защищали их от пыли и давали видимое преимущество перед врагами. Рубили, резали и били они в две руки скимитарами ловко и с весьма изощренной жестокостью: повсюду летали головы и другие части вражеского тела на поле битвы. А лучники их несмотря на поднявшиеся столбы пыли живо и необычайно метко обстреливали из-за холмов. Лошади тенгри стойко переносили жару и сухой воздух, спокойно переживая днями жуткую жажду, стремительно везли своих хозяев к цели и, казалось, не обращали внимания на многочисленные порезы и ушибы. Перед каждым боем им в пищу добавляли листья кхата, которые буквально делали из коней самый настоящий смерч, несущийся по степным просторам. Не многие лошади доживают до конца битвы, некоторые не выживают даже после такого обеда, зато всегда обязательно остаются наиболее сильные и приспособленные.
Тенгри не щадят никого в пылу битвы, а головы их врагов надеты на колья, стоящие вокруг юрт любого отличившегося в бою.
Лошади их, стойкие к жаре и засухе, однако, оказались совершенно неустойчивы к сильным морозам и пронизывающему холоду, что не позволило смертоносным кочевникам продвигаться сильно на северные земли Столичного. Однако это совершенно не помешало тенгри уверенно и резво захватить добрую половину их юго-восточных земель и держать стольчан в жутком страхе. Когда-нибудь тенгри неизбежно дойдут и до них…
***
- Парни, давайте поспорим, что наш величайший метатель топоров, Рогги, не сможет сбить с семи шагов фигурку тенгри, – предложил худощавый высокий парень в меховом жилете, съязвив на слове «величайший».
«Величайший метатель топоров» в ответ только ухмыльнулся и без лишних слов взял маленький топорик с небольшой рукоятью. Тем временем другие юноши привязали фигурку к толстой ольхе, своими корнями глубоко проросшей под фундамент барского дома. Рогги, коренастый, слегка сутулый юноша с длинными до плеч, густыми каштановыми волосами и немногочисленными шрамами на руках и лице, которому бросили, казалось бы, довольно сложный вызов, спокойно и уверенно отмерил от цели семь широких шагов, при этом сильно косолапя и делая упор почему-то на правую ногу. Ребята разошлись по сторонам. Рогги выставил левую ногу вперед, слегка наклонился спиной назад и посмотрел точно в цель. Он видел ее четко перед глазами. Лезвие топора также устремилось в цель. Плавным движением правой руки Рогги раскачивал топор снизу-вверх. Вниз-вверх, вниз-вверх… Топор соскочил с руки юноши и со свистом полетел прямиком к цели. Мгновенье – путы, сдерживающие тенгри, спали, и фигурка упала наземь, а топор воткнулся в дерево настолько глубоко, что оно затряслось и заверещало девчачьим голоском:
- Эй! Не тряси, невежа, я свалюсь!
Ребята, поздравлявшие с успешным принятием вызова и хлопавшие «величайшего метателя топоров» по плечу, с удивлением посмотрели на дерево. Рогги устремил же свой взор наверх и заметил там рыжеволосую бестию, вальяжно лежавшую меж ветвей. Снова ухмыльнувшись, он скрестил руки на груди.
- А он еще и лыбится, - шутливо поворчала рыжая особа.
- Слезай давай! Сама же говоришь, что свалишься, - громко проговорил Рогги.
- Ты ее, однако, совсем недооцениваешь, - тихо проговорили ребята из-за спины.
- Как тебя звать, русалка? – спросил Рогги.
- Я не русалка, глупыш, - кокетливо проговорила девчонка и поправила прядку непослушных бесконечных волос. – Меня зовут Анаис Констанция Рафаэль. А тебя как величают?
- Интересное имя у тебя, Анаис, - польстил Рогги. – Меня величают Роггвером Медведухом.
- Это хозяйская племянница, - попытались предупредить другие ребята, но Рогги не слушал уже их.
- Роггвер Медведух, не соизволите попасть в дерево топором, скажем… с двадцати шагов, - нахально бросила новый вызов девчонка.
- Не свалишься, Анаис? – азартно спросил Рогги, попутно подбирая необходимый топор, но уже с более длинной рукоятью.
- Как тебе уже сообщили твои подпевалы – ты меня недооцениваешь, - улыбнулась Анаис. Глаза ее сверкнули не меньшим азартом.      
- Как и ты меня, - подмигнул Рогги и отмерил двадцать широких шагов.
На этот раз он взял топор в обе руки и, выгнув спину назад, он выставил левую ногу вперед и завел топор за голову. Раскачавшись с левой ноги на правую несколько раз, он резко нагнулся вперед и выпустил топор из рук. Со свистом летел он к цели, делая изящные и крутые обороты в воздухе, и, когда он влетел в дерево, то воткнулся настолько сильно, что на стволе несчастной вековой ольхи образовалась немалая трещина, а само дерево сильно затряслось. Анаис слетела со своего насиженного места, чудом успев схватиться за крепкую ветку руками, затем, уже раскачавшись, она сумела закинуть свои ноги обратно на ветви. Юноши хлопали в ладоши и улюлюкали, некоторые из них попытались вытащить топор из дерева, но он настолько к нему «прирос», что их попытки были тщетны. Когда к дереву уверенной и гордой походкой подошел уже сам триумфатор, только тогда топор покинул вековую ольху.
- Ну что, Анаис, ничья, или еще хочешь бросить мне вызов? – снова ухмыльнулся Рогги, которого из-за спины восхваляли восторженные ребята.
Аня легко спрыгнула с дерева на ноги и немного покачнулась от внезапного приземления. На земле она вынуждена была смотреть на своего оппонента снизу-вверх – она была ниже его ростом где-то по грудь.
- Ничья! – она протянула ему руку вверх для рукопожатия, и Рогги ответил ей взаимностью, аккуратно сжимая ее маленькую кисть. – Дерево жалко.
- Вечереет, Анаис, - оглянулся вокруг он. – Как ты объяснишь предкам свое отсутствие в постели?
- А вот так, - с этими словами Аня помчалась к барскому дому и с разбегу пробежалась по бревенчатым стенам, цепляясь руками и ногами за различные выступы. Добравшись до самого высокого деревянного окна на третьем этаже, она открыла ставни и, опершись о подоконник руками, сделала кувырок прямиком в собственные покои. Послышался грохот, и из окна выглянула шальная Анаис, придерживавшая бедовую голову рукой. – Еще увидимся, Рогги!
Юноша же смотрел на это с приоткрытым от изумления ртом.
- А хороша барская девчонка! А? – ухмыльнулись ребята.
- Ага, - только и смог ответить Рогги.
***
Утро отзывалось сильным скрежетом металла, от которого сводило зубы, и чуть ли не шла из ушей кровь. Безоблачное небо на рассвете было уже ближе к его обычной дневной синеве, а яркое заревское солнце уже было далеко от линии горизонта. Время было такое, что на улице веяло неслабой утренней прохладой, но при этом все коровы уже были подоены, а козы выпасены.
Многие жители уже вышли на работу в поля, пасеки, да кузницу. Спокойное безветренное утро с ее прохладой было идеальным временем для решений насущных проблем и ежедневной рутины. Летний дневной зной и приставучая мошкара были неотъемлемыми врагами любого работника. Поэтому спозаранку в деревне Ольх уже было довольно шумно. Однако все же звук скрежета металла был до невозможности раздражающим и привлекал излишнее внимание.
Именно из-за него Анаис резко проснулась и, недолго поворочавшись в смятой за ночь постели, обматерила весь мир за изобретение металлических изделий и нехотя встала с кровати. Если бы ее покойная матушка слышала, как она выражалась, то померла бы еще раньше от ее отнюдь не подобающего благопристойным девам поведения. Анаис же было глубоко наплевать на то, что она говорит и как себя ведет; почувствовав нестерпимые утренние позывы мочевого пузыря, она чуть ли не бегом помчалась к ночному горшку и с превеликим удовольствием опорожнилась. Затем она приступила к банным процедурам, но вместо того, чтобы попросить служанок набрать ей воды для ванны, Анаис самостоятельно взяла с собой бадью. Перед выходом она надела онучи, поверх них обувшись в лапти, и льняную рубаху с красным краевым орнаментом; поверх она надела короткий сиреневый тулупчик с мехом, предвещая утреннюю прохладу. На голове у нее с ночи осталась растрепанная густая коса, которую Анаис решила оставить в неизменном виде, небрежно свесив ее на левое плечо. Взяв бадью, она тихонько вышла из барского дома.
Снаружи у точильного камня сидел Рогги и при помощи него правил лезвие своего небольшого топорика. Он и был тем самым источником шума, который помешал Ане выспаться. Завидев Роггвера, она с приподнятой головой подошла к нему.
- Ты меня разбудил, - спокойно с нажимом заявила Анаис, глядя на вредителя сверху-вниз, однако в ее глазах сверкал яростный блеск.
- Кто рано встает, тому Зрящий дает, - столь же будничным тоном ответил Рогги.
- Я предпочитаю в качестве истинного подарка от Зрящего крепкий здоровый сон, - съязвила Анаис.
- Однако, - Рогги впервые повернулся и посмотрел ей прямо в глаза. – хороший здоровый сон – это, когда ты рано ложишься и рано встаешь, восьми часов вполне хватает, чтобы, как следует выспаться и весь день не зевать. Учись, малышня.
- Ой, каков дед ворчливый, - Анаис кокетливо закатила свои прелестные глазки. – Самому-то сколько лет? Пятьдесят? Семьдесят? Или, может, ты совсем глубокий старец, аки Кощей Бессмертный?
- Мне всего-то пятнадцать, - просто ответил Рогги.
- И во сколько ты пошел воевать, добрый молодец? – полюбопытствовала Аня, склонив головушку себе на плечо.
- В тринадцать, - ухмыльнулся Рогги. Казалось, что это было его коронной фишкой в разговорах. – А тебе, девица, сколько годков минуло?
- Одиннадцать, - кокетливо ответила Анаис.
- Хороший возраст! – одобрил Рогги. – Замуж еще нескоро, наверное.
- А я замуж не собираюсь, - горделиво подняла голову Анаис.
- Ну пошли к нам в дружину. На войне все средства хороши, - пошутил Рогги и резко кинул в несчастную ольху свой отточенный агрегат.
- Научишь? – Анаис кивком указала на топорик.
- А ты готова бегать по десять кругов вокруг деревни каждый день, отжиматься от земли, как минимум раз двадцать? – скептично произнес Рогги.
- По рукам, - с этими словами Аня протянула ему свою маленькую ручку, однако Рогги не спешил принимать рукопожатие.
- Я серьезно, - приподняв густые брови, сказал он. – Я не приступал к обучению работы с топорами прежде, чем не стал физически подготовленным. Для этого нужна настойчивость…
- Ну ты и зануда, - вздохнула девочка. – Я же сказала, что по рукам.
- А если ты устанешь и бросишь затею?
- Мои проблемы, - нетерпеливо отрезала Анаис. – Но я не брошу, даю слово.
Рогги осторожно протянул руку в ответ на рукопожатие.
- Вот и договорились. Когда начнем? – улыбнулась Анаис.