Мысли на дне марсианского кратера о Распятии

                ***

      Сна не было. Что сделаешь? Надо спуститься на дно кратера и прилечь, чтобы заснуть. Хотя тут нет нашего воздуха, и через две минуты умрешь от удушья. И холодно невообразимо. И небо как белый халат врача. Только грязный. Хотя нет, - перепутал: в этом мире такого неба не бывает. А теперь врач сбросил халат, и пасмурное небо просветлело. Как лучи зари, но без зари. И дождь пошел, пусть здесь и не бывает дождей. Нет, так не заснуть. Откуда дождь? Оттуда, где вот это Тело. Его Тело. Оно было огромное, во все небо. Казалось, оно достает до самого Фобоса. Только сейчас стало ясно, почему Фобос означает "страх". Тело промокло насквозь, и висело, опираясь только на само себя. Оно должно было падать, но не падало. А потом начали падать камни. Они целились в Тело, как если бы хотели побить Его за богохульство, и те, невидимые, что их бросали в Него, - сами становились камнями, - как бы в наказание. Но израненное тело продолжало висеть как необъятное затмившееся солнце, которое никогда не уходит за горизонт. Лежавший в луже в кратере - поднялся. Смотрел. И думал. Вот мы теперь знаем из Писания, что Тот, Кого распяли, - непременно воскреснет. Благодаря тому, что это было давно в прошлом, мы словно смотрим на события из божественной вечности, и точно знаем, чем они закончатся. Разве это исчерпывающая вера? Но попробуй только взглянуть на это из настоящего, глазами окружавших Его, - ты стоишь и смотришь на Распятого, и не знаешь, что Он воскреснет. Он умирает, и представляется, что смерть сильнее, ведь она не может проиграть это сражение, ведь она все время выигрывала все битвы с человеком, которые вела. И вот тогда - остается только вера. Вера, которая распинает тебя самого, доводя до грани отчаяния и безбожия. Вера, у которой нет никаких нынешних оснований, - нет еще ни Писания Нового Завета, ни Символа веры, ни празднования Воскресения, - как нет оснований для жизни на дне марсианского кратера, где нет нашего воздуха, и через две минуты умрешь от удушья, и холодно невообразимо, - никаких оснований, кроме Этого Тела, которое уже почти не подает признаков жизни и вскоре умрет, - и упования на то, что здесь-и-сейчас оно остается Телом воплощенного Творца.. Неспящий стоял в кратере и смотрел. Вспомнилось очевидное: кратеры напоминают раны. Сколько их на том Теле? И дождь прекратился. И высохшие русла Марса наполнились. И Тело просияло. И равнины окрасились червонным золотом. И Марс стал живым, и его душа, заключенная глубоко внутри в кровавой коре как в преисподней, освободилась. Ведь если Мертвый воскрес, то почему бы и Марсу не ожить?