Путешествия гадкого утёнка - 13

ГЛАВА  ТРИНАДЦАТАЯ

БОДЕНСКИЕ  КРАСОТЫ  И  НЕПОНЯТКИ

«Авантюрист – человек, берущийся за дело, которое другим кажется непосильным».
А.Черницкий.

Ещё уезжая из Польши, купил на автовокзале два вида местной колбаски. Одна, вроде как печёнкой начинена, вторая совсем непонятная. Выбирал, что подешевле, по 150 рублей за кило на наши деньги (около 10 злотых на польские). Проголодавшись ночью, под утро, съел с удовольствием. Вкусно. Но вот запах… отдалённо напоминал навоз. Я-то привычен к таким ароматам, но что думали обо мне соседи по салону? «Русским свойственно жрать говно!»? (Я разговаривал по телефону, и мою речь они слышали.)
К слову, в Германии (а я въезжал в неё дважды) я, так получилось, не покупал почти ничего (кроме сока и печенья на обратном пути в Вильшдорфе, но об этом я, возможно, ещё упомяну), даже билеты на автобусы (туда – в Варшаве, оттуда – в Праге), и даже не попробовал местной воды (туда, проездом по немецким землям, я вёз бутылку отечественной газированной минералки; приехав в Линдау, я первым делом выбросил её (пустую) в урну; вот такой вот презент от себя я оставил Германии; кто помнит, в Польше, на скамейке западного автовокзала осталась лежать упаковка из-под лекарства).
В Польше, во время поездки на автобусе, я наблюдал долгие поля, леса, природные пейзажи, другими словами. В Германии остались те же ветряные мельницы, но по обочине всё чаще мелькали домики. Небольшие, стоящие недалеко друг от друга. Несколько домиков – деревенька. Потом небольшие поля-луга, а потом снова деревенька. Расстояния между деревеньками крохотные. И такая «персеверация» могла тянуться по несколько минут.
Иногда наш автобус проходил так близко с деревьями, что растительность била по стеклу.
Если в Польше маршрут зачастую проходил в отгороженном специальными сетками-щитами от мира пространстве автобана, то по немецкой земле «корабль трассы» двигался часто мимо сельхозугодий, рядом с жилыми строениями. Кое-где на домах – солнечные батареи, обычно разложенные на всю площадь крыши.
Заборов цельных и массивных не наблюдалось. Любую изгородь можно было свободно обойти. Скорее всего, они ставились чисто символично, чтобы показать какие-то границы подворья. Но зачем тогда вообще ставить заграждение? Чтобы обозначить своё материальное состояние, у кого оно богаче? Чтобы красиво было? Чтобы с «улицы» особо не пялились в окна? О! Хорошая версия!
Польские частные прудики перекочевали и сюда, на земли гансов бошей.
Ну и, конечно, все подворья добротненькие, чистенькие, ухоженные: нет такой разрухи, как в русских деревнях (я не хочу сказать таким образом, что в наших деревнях сплошь разруха, нет: но у нас встречаются и обветшалые, и покосившиеся, и прогнившие, и заброшенные хаты, а там такого я не заметил; всё как у настоящих хозяев, пусть старенький дом, но «блестящий»).
Отметил и то, что между Польшей и Германией не было границы (пограничников). Никто нас не останавливал, не досматривал, не проверял хотя бы паспорта. Нет, ну я знал, конечно, что шенгенская зона – эта зона свободного перемещения, но не до такой же степени: штампик в паспорте мне не помешал бы. А так, въеду я в Италию, а как итальянский визовый центр узнает, что я был в этой стране? Получается, итальянскую визу мне больше не дадут (это я так тогда размышлял). Не такая уж и большая беда, правда: в Европе полно других достойных стран. Это и успокаивало. Но и смешило: ещё не начал как следует одно путешествие, а уже планирую другое.
По молодости только выедешь из дома, и уже снова хочется назад. Возможно, семья, дети. Сейчас этого нет. Наоборот, какое-то противоположное чувство возникло. Домой не хочется. А прошло уже трое суток путешествия.
В Германии есть Линдау, порядка 130 километров юго-западнее Берлина, а я приехал на самый юг страны, и мой Линдау ещё имел приставку «Бодензее». Современная часть города расположена на берегу Боденского озера, разделяющего Германию и Швейцарию, а историческая часть города – на одноимённом острове, соединённым с берегом мостом и дамбой.
Я разрабатывал несколько маршрутов въезда в Лихтенштейн из Германии. Но ни в одном из них не было этого Линдау. Его подбросила мне судьба, а точнее польские автобусные кассиры, если вы помните. Туда автобус пришёл с опозданием на полчаса где-то.
Если бы я знал, что мне нужно чуть вернуться назад, на каких-нибудь парочку километров, и я попаду на дамбу, с которой перейду на остров с исторической частью города, я бы это, не задумываясь, сделал. Потому что, судя по интернету, там очень красиво: ратуша, памятники, яхты, старинные здания. И хотя мой лучший друг Юрий и сообщил мне по телефону, что это красивый островной город, я по приезде, ему не поверил. Решил, что он ошибся, перепутав с городом на берегу озера. Потому что мои глаза не лицезрели никакого острова. А масштаб моей карты не позволял увидеть всех «тонкостей» географии.
Если бы я знал, что отели в этом городе имеют перерывы с 11 до 14-15 часов (а я прибыл туда к полудню), то я, скорее всего, остался бы там на день и на ночь, как минимум. И, скорее всего, посетил бы и островную часть города.
Но все отели не работали, сколько я не звонил в них. В один даже зашёл, но походив, никого не встретил и удалился, дабы во мне не заподозрили (со стороны) воришку.
Решил тогда уж посмотреть город и выйти к озеру. Выбрал направление, прошёлся по новой, материковой, части городка, который по численности населения раза в четыре меньше, например, Ельца. И вышел-таки к озеру, при этом как бы уйдя из населённого пункта.
Кстати, в этом городке (но так и далее, по всей Европе: почему-то лишь наша страна пока выпала из этого рационального направления) я впервые увидел в современном исполнении (в Советском Союзе пытались одно время ставить мусорные баки с надписью: «Пищевые отходы») «разноплановые» мусорные контейнеры: например, «металл» (пивные банки), «стекло», «пластик», «бумага» (картон), «пищевые отходы» и т.д.; где-то всего четыре «категории», где-то – больше (в Линдау – шесть, там удалось их запечатлеть на «плёнку»).
Жара. Наконец-то! Раздеваюсь потихоньку.
Красивые места! Нет! Очертенительная красота! Природа чем-то напомнила мне наши юга, Абхазию.
Вышел к озеру. Оно огорожено сеткой. Что-то подсказало, что надо идти дальше, по ходу, вдоль берега, где этого ограждения не будет.
Увидел табличку: «Брегенц, 7 км. Цех, 3 км». И тут на меня накатило. Решил вспомнить молодость, прогуляться пешком. Авантюрно? Безусловно! Учитывая чужую незнакомую страну, тяжёлый рюкзак и начавший рваться пакет.
Но подумал ещё, что пока Юрий разработает схему пути к Лихтенштейну, чем-то займу себя. Да и лучшие путешествия – это пешие. Не зря, в городах, в которые я езжу на экскурсию, я редко пользуюсь общественным транспортом и постигаю местные достопримечательности через ноги и через плечи тоже иногда.
Поэтому не смог отказать себе в удовольствии. Ну люблю, ну люблю путешествовать пешком! Погода класс! Птицы поют! Душа ликует! Красотища! Продолжаю раздеваться-переодеваться и остаюсь в шортах. Единственные неудобства: давит левое плечо (лямка чуть короче правой; но я подложил на это плечо майку с цветами государственного флага Германии на плечиках, сама же белая: чёрный, красный, жёлтый), и нет питьевой воды. Кончилась ещё в автобусе, до приезда в Линдау. Но я достал жвачки (даже такое я прихватил в дорогу), и это немного помогало справиться с жаждой.
И не заметил, как кончились частные территории вдоль озера, огораживавшие берег, и я вышел к открытой и близкой глади воды.
Здесь судьба свела меня с немцем. Он пришёл сюда… пофотографировать. С недешёвой техникой, между прочим. И попросил меня, чтобы я его «щёлкнул». А я – его.
– Поле, руссе? – спросил он меня.
– Руссе, – ответил я, и он этому почему-то сильно обрадовался и что-то мне вдохновенно говорил.
Набрал для мамы местных ракушек (правда, из-за того, что потом подкладывал рюкзак под голову, многие из них раздавились). Она такое любит.
И шёл дальше. Потом меня спрашивали, а не страшно ли было в чужой стране без знания языка в какой-то заброшенной местности идти в одиночку? Ну, во-первых, это не Россия, где страшно ходить без пистолета. Во-вторых, я здоровый мужчина грозного вида, и чаще боятся меня, чем я кого-то. А в-третьих, я видел, что там довольно часто ездят велосипедисты, причём даже дети с другими детьми или дети с родителями. Так что никакого страха за свою жизнь я не ощущал.
Чуть тягостным (но вся «тягость» выветривалась вниманием к сменяемой обстановке; ещё бы: по Германии гуляю!) было ожидание звонка от Юрия.
Вскоре Юрий отговаривал меня идти вперёд и призывал вернуться назад, в Линдау, и там сесть на электричку до Фельдкирха. Но не в моих правилах идти назад, когда полдороги уже пройдено (а я, как вы помните, шёл в Брегенц): я стремился познать новое и был уверен в том, что дойду всё-таки до железнодорожной станции или платформы, откуда смогу уехать в этот самый Фельдкирх (после посещения озера моя дорога проходила недалеко от железнодорожной линии, и я то и дело слышал, а потом уже и видел проходящие грузовые составы и «электрички»; так я и шёл, не выпуская из вида стальной колеи).
И дошёл до реки. Вид моста не соответствовал этой водной преграде. Мост был строгий, добротный, как будто показательный, а речушка тихая, не больше 15 метров в ширину (в Воронежской области через такую речку перекинули бы деревянный мосток, без всяких там металлических перилл с проволокой, которые имелись здесь).
Название реки нигде прочесть не удалось.
Но на той стороне виднелся плакат: «Земля Форарльберг».
13:52 – Боденское озеро, пешком;
13:57 – Риккенбах, пешком;
14:40 – Боденское озеро, пешком;
14:55 – Цех, пешком;
15:25 – река Лайблах, граница между Германией и Австрией, пешком.

Мюнхен – Кемптен – Линдау-Бодензее – Цех (Бавария, Германия), 12.05 – Воронеж – пос.1-е Мая – пос.Дачный – Воронеж 7-8.07.17,18:41 (9.07, 21:08; географические дополнения в конце – 22:12).
(Вычитано с правками – 18-19.04.22, 0:27.)