Нильс Бор

Вечером 8 мая 1961 года на стене в рабочем кабинете профессора МГУ Дмитрия Иваненко появилась надпись следующего содержания: "Противоположности - это не противоречия, а дополнения".  Изначально надпись была сделана на сухой и точной латыни, которую обладатель  автографа знал куда лучше, нежели рыхлый и  витиеватый  русский язык. С ним у носителя сего уразумения  - великого Нильса Бора, навестившего в этот день Физфак МГУ - отношения не складывались. Хотя башковитых русских физиков в его знаменитом Копенгагенском институте теоретической физики перебывало предостаточно. 

В Россию "крестный отец" квантовой революции наведался в третий раз и в третий раз взялся проповедовать главнейшее своё учение: нет, не квантовой теории строения вещества,  а - мудрости куда более существенной, хотя и не столь авангардной и броской - принципа дополнительности. Именно им, этим именем, ещё один основоположник квантовой физики - Вольфганг Паули - предлагал в своё время "окрестить" второго погодка новой теории естествознания. Так, чтобы в историю науки они торжественно вошли с вполне  симметричными наименованиями: "теория относительности" и "теория дополнительности". Причём, с чётко установленным отцовством: первой - Эйнштейна,  второй - Бора.

Если своё научное дитя Эйнштейн тихо высидел в кабинете рядового патентного поверенного в Берне, то Бору пришлось новорождённую мысль долго выхаживать, причём не столько по ковру в своём рабочем  кабинете в Копенгагене, сколько на лыжных трассах то в Норвегии, то в Швеции, то у себя в Дании.  В  глухих заснеженных местах, где, как выяснилось, особенно плодотворно думается о том, как устроен мир, и почему в нём кроется однокоренная сущность двух нетождественных на первый взгляд понятий: "мира", как наличной сущности и всего, что окружает нас вокруг, то бишь - Вселенной в целом; и "мира", как способа неистребляющего сосуществования приписанных к первому понятию "мир" необъятного числа его участников.

Помните, мы несли когда-то плакаты с лозунгами "Миру - мир!" И вряд ли кто задумывался, о том,  что озвучиваем таким нехитрым образом один из фундаментальных принципов существования Вселенной, разгаданный чуть менее ста лет назад. Причём, не мудрыми разгаданный вождями, великими партийцами или их идеологической обслугой, а - штатными сотрудниками физлабораторий института Нильса Бора в Копенгагене, однажды вставшими перед дилеммой: если не помирить противоположные сущности в новейшей (квантовой) физике и отказать им в праве на мирное сосуществование, причём, когда каждая из сущностей в отдельности принципиально конфликтует с соседними, то ни с какими сущностями  невозможно будет иметь дело вообще.

Открытый Бором принцип дополнительности поначалу претендовал лишь на усмирение выбивающихся из логического ряда понятий квантовой физики, как-то: электрон - частица или волна? Одновременность - иллюзия или реальность? Предсказуемость - почему миф? Естественное желание человека всё объяснить логически (точнее - желание навязать природе свою логику, а не воспользоваться предлагаемым  механизмом её необъяснимого подчас отсутствия), вдруг утратило всякий смысл, и неоспоримая ранее,  казалось бы, детерминированность, попав в на редкость экспрессивный микромир, выкинула "белый флаг". Причинно-следственные связи отступили.

Вселенная продемонстрировала физикам свой капризный норов, обидно щёлкнув их по носу и ясно дав понять, что никаких однозначных ответов на однозначно поставленные вопросы, она давать не собирается.  И выбирать одно из двух - тоже.  Истина может быть только двузначной. Или - многозначной. Но никогда - единственной. К тому ж ещё - зависящей от наблюдателя. В физике - от экспериментатора.

Желаешь наблюдать электрон, как частицу - получишь частицу. Желаешь, как волну - получишь волну. Спорить и выяснять отношения экспериментаторам, кто из них тщательней померил и  изучил электрон - глупо. Потому что каждый из них по-своему взаимодействует с реальностью и ощущает её именно так, как складывается это ощущение после воздействия на исследуемый объект. Всё в рамках  известного принципа неопределенности, опять же рождённого в Копенгагенской школе теоретической физики. На этот раз - гениальным учеником Бора – Вернером Гейзенбергом.

Принцип дополнительности Бора спас в своё время всю фундаментальную физику. Помирив готовые, казалось бы, разорвать её на части,  ранее непримиримые сущности. Научив их мирно между собою сосуществовать. Более того - настоятельно нуждаться друг в друге. И если быть до конца откровенными - приговорив к смерти каждую, если в жизни будет отказано в противоположной.

Разумные люди, поделился в тот знаменательный майский день с аудиторией Физфака МГУ мудрый Нильс Бор, должны избегать слишком настойчивых наставлений, если не хотят войти в противоречие с основополагающим принципом дополнительности, который проявляется не только в сложных хитросплетениях квантовой физики, но и в обычной, как пытался убедить всех великий датский мыслитель, жизни. Когда привычная задача выбора лишь одного решения из конкурирующих двух, единственного победителя из тысячи достойных, безальтернативной констатации чего-либо, что не способно сформировать консенсус в принципе, не имеет шансов быть успешно реализованной. И лишь в процессе дополнения одного решения другим, одного противоречия следующим можно попытаться разгадать этот наш весьма небанальный мир, предоставляя ему очередной шанс оставаться мирным.