А вокруг сияла весна

рассказ

Маленький, серенький, с черным галстучком он прыгал по тротуару и все время восклицал: «Жив… Жив… Жив…» Он не стоял на месте и, непрерывно перемещаясь, подскакивал. Когда кто-то из прохожих приближался к нему, он взлетал, садился на ель, в ветках которой его никто не мог увидеть,и простовато смотрел оттуда. Едва прохожие удалялись, он снова слетал на тротуар и приближался к тому месту, откуда взлетал, подскакивая, повторяя: «Жив… Жив… Жив…» Он никак не мог понять, что же произошло. Раньше он все время говорил ей: «Жив… Жив… Жив…» И она отвечала ему: «Жив? Жив? Жив?» Теперь она ему ничего не отвечала. Лежала на асфальте и молчала. А он прыгал около нее и повторял: «Жив… Жив… Жив…» Он подскакивал с каким-то странным задором, не понимая случившегося. А она с серенькими перышками лежала на тротуаре и не отвечала ему. Еще недавно она отвечала, а теперь вела себя так, как будто ее не было. И это казалось ему очень странным и даже неестественным. Он улетал, когда подходили пешеходы и возвращался, когда они удалялись. Она же, как будто их не замечала и поэтому не улетала. Он снова и снова улетал, прилетал и подскоками приближался к ней. Где-то в соседних кустах сухого жасмина шла веселая воробьиная свадьба, стоял гвалт и шум. Слышалось бесконечное щебетание. Он встретился с ней совсем недавно на такой свадьбе, и они так дружно проводили время. Он ей говорил: «Жив… Жив… Жив…» Она ему отвечала с интересом: «Жив?.. Жив?.. Жив?..» Теперь она ему ничего не отвечала и лежала на тротуаре лапками вверх. На сером животике виднелось маленькое черное пятнышко, которое он хорошо знал. Он подпрыгнул к ней и подскакивая снова принялся вещать: «Жив… Жив… Жив…» И на этот раз она ему ничего не ответила. Даже не пошевелилась. И он маленький серенький, с коричневой спинкой, со своим крохотным умишком все подскакивал около нее, не понимая почему она не обращает на него внимание, и повторял: «Жив… Жив… Жив…» Глаза у нее  были закрыты, и горлышко неаккуратно и неряшливо расшеперилось, выставляя отдельные  островатые перьевые пушинки, которые от нехарактерного положения запрокинутой головки казались собранными в мокроватые пучки. Он не хотел ее покидать и все отлетал, прилетал, подскакивал и говорил все то же самое: «Жив… Жив… Жив…». Он не мог поверить в то, что она ему никогда больше не ответит и не пошевелится. Ему казалось, что она проснется, затрепещет крылышками и все пойдет, как прежде… Он не знал, сколько она будет так лежать. Вот снова послышались шаги, он взлетел, уселся на ель, и как только шаги удалились, снова слетел и попрыгал к подруге, которая, как и прежде, лежала, и ему не отвечала… Через некоторое время появился человек в желтом жилете с мусорным бачком на колесах. Как только серенький увидел его, сразу взлетел и уселся на ель. Желтый жилет остановился, достал из бачка совок, веник, подмел то место, где лежала его подруга, сложил метелку с совком в бачок и поехал дальше. Серенький посмотрел ему вслед, слетел с ели и увидел, что его подруги нет. Он начал растерянно прыгать на месте, где она лежала, повторяя: «Жив… Жив… Жив…» Но ему никто, ничего не отвечал. Некому было отвечать, потому что подруга куда-то делась. Он растерянно попрыгал на месте, посмотрел по сторонам и полетел искать безвозвратно утерянное прошлое.   
А вокруг сияла весна…

                Конец.