Солнце упавшее на облака

 https://youtu.be/ylR3NugEbDo


 Девочка бросила альбом на журнальный столик, взяла акварель и стала небрежно водить кистью по бумаге. Отец подошел к насупленной дочке: оказалось, что она быстрыми руками набросала море, солнце и алый закат вдалеке.

   Она обиделась на него, но капризничать перестала, села на диван и молча продолжила рисовать.

   Он был рад одиночеству, рад тому, что в тесном номере заводского санатория предоставлен самому себе. Дочь больше не приставала к нему, и тишина со своей умиротворенностью быстро овладела им. В открытое окно на них смотрели зеленые листья, ласковый шепот которых убаюкивал отдыхающих.

 

 

   Вечер не удался: в банкетном зале на своём месте они обнаружили компанию навеселе и были  вынуждены ретироваться. Распорядитель банкета предложил им расположиться рядом с этой компанией. Девочка села, лицо ее выражало недовольство и разочарование. Её уверенность в том, что папа – особенный и никто не осмелится пойти против него, пошатнулась. Слёзы душили её, и она ринулась к выходу, а он, конечно, за ней.

   Он не любил выходить из игры проигравшим. После долгих уговоров они вернулись в зал, но новое место тоже оказалось занятым. Возмущенно подойдя к распорядительнице, он потребовал принести заказанные блюда в номер.

 

Четыре стены… И два недовольных друг другом человека… Дочь не покидают отрезвляющие горькие мысли о том, что с ее папой могут так поступить, а отец понимает: девочка еще не знает, что в мире нет ничего абсолютного.

 

   Он знал, что ошибся, предложив дочке, с которой жили отдельно, отдохнуть с ним в санатории. Опытный администратор предупреждала его, что десять дней — слишком большой срок для девятилетнего ребенка, он может просто устать.

 

   Закончив рисовать, девочка подошла к маленькому телевизору, по которому шёл её любимый мультик – "Симпсоны". Он взял рисунок дочки: алый закат и огромнейшее солнце, тонущее в океане. Он решился сказать ей это.

   — Нет, не так. Это солнце, упавшее на облака, — пробурчала девочка, не отрывая взгляда от телевизора.

   — Хорошо, твой океан почти как облако, — он обрадовался начавшемуся диалогу. — А как же алый закат?

   — Я с тобой не разговариваю, — по-взрослому ответила она.

 

   * * *

   — Я хочу кушать, — она строго посмотрела на отца.

   — Девочка, мы не можем пойти в банкетный зал. У нас есть горький шоколад и кока-кола.

   — Нет, не люблю.

   — Иногда бывают обстоятельства, когда надо потерпеть. Утром мы проснемся и позавтракаем. Потерпи, девочка...

   Она задумалась и больше не стала задавать вопросов. Ему было грустно и одиноко. Он надеялся, что заказанное блюдо все же принесут в номер. Заводской санаторий выкупил местный олигарх, а значит, прислуга не очень-то стремится угодить клиенту. Отцу показалось, что там, в зале, был его влиятельный недруг, которого ему однажды удалось переиграть. Вполне вероятно, что тот мог попросить распорядителя организовать такое недоразумение, чтобы унизить отца в глазах дочери. Хотя, возможно, это обычное российское неумение организовывать.

   В дверь наконец-то постучали. Пришла распорядительница банкета:

   — Что же вы ушли? Знаете, мы для вас приготовили VIP-стол.

   — Спасибо вам, но мы устали. Если можно, принесите, пожалуйста, ужин, мы очень проголодались.

   Пораженная распорядительница все поняла правильно и отправилась за ужином. Отец заставил себя поверить в чудо. Такое невозможно в наше время. И когда официанты во главе с распорядительницей принесли заказ, ее слова перед уходом: "Мы – обслуживающий персонал и обязаны за деньги клиентов исполнять их желания" – его не удивили.

 

   * * *

   — Я пойду на танцы, ты пойдешь со мной? — отец вспомнил, что в этом заведении есть еще и бар на третьем этаже с бильярдом и камином. Он только изредка брал туда дочку с собой, потому что там всегда было накурено и собиралась пьяная молодежь.

   — Нет, не пойду, — возразила дочь.

   — Ты мне разрешаешь?

   — Как хочешь, ты уже взрослый, — дочь иронично посмотрела на наводящего марафет отца.

   Он улыбнулся. Типичная женская логика. Лучше оставить ее в покое на время, тем более ужин, принесенный в номер, был замечательным.

   Публика в баре была разгоряченная. Он сел за столик и закурил. Подошла девушка, ноги ее слегка подкашивались, и пригласила танцевать.

   — Спасибо, я пока освоюсь. Вы не против?

   Девушка не ушла. Она была пьяна. Взгляд — ищущий и даже, пожалуй, невменяемый.

   — Ты здесь снимаешь девушек? — спросила она.

   — Нет, я сегодня не в том настроении, мне не хочется напрягаться.

   — Ты импота? — прищурилась девушка. Она не была уверена, что ее поняли правильно. — У тебя там все в порядке? — было неясно, шутит она или говорит серьезно.

   Она еще с полминуты изучала его профиль, затем отошла к подружкам.

   Он немного смутился, слова ее, конечно, не прибавили ему настроения. Оглянулся по сторонам. Публики было не так уж много, и скучающие люди больше разглядывали друг друга, чем танцевали. Он понял: а девушка все-таки была смущена. Комплексы есть у всех…

   Он вспомнил свою дочь, ее бесконечные просьбы, чтобы он жил вместе с ними. Когда отец появлялся в школе, девочка пыталась сделать так, чтобы все его увидели. Когда они прогуливались около дома, его всегда удивляло, что она, такой живой ребенок, старается идти медленно и непременно проходить те места, где могли бы их увидеть её подружки.

   Он не стал пить заказанное мартини, отправился в номер и застал там зареванную дочь. Она бросилась к нему:

   — Зачем вы меня так поздно родили?

   — Почему поздно? Ты появилась вовремя.

   — Когда я родилась, тебе было тридцать восемь лет, а маме — тридцать четыре.

   — Ну и что, у многих так.

   — А в "Симпсонах" показывали, как папа умирал. Все плакали... И девочка осталась без папы.

   — К твоему сведению, твой дедушка дожил до восьмидесяти семи лет, и твой папа тоже не собирается умирать рано.

   Она подошла к журнальному столику, посчитала что-то в уме и заявила:

   — Когда ты умрешь, мне будет сорок семь, как тебе сейчас.

   — Вот видишь, — улыбнулся он, — ты будешь уже взрослой, я еще успею тебе надоесть.

   — Когда умер дедушка, мамин папа, я очень испугалась. Сначала умерла твоя мама, бабушка, потом дедушка, твой папа, а потом папа моей мамы. Я думала, что это у меня все умирают, умирают...

   — Но это жизнь, девочка, мы появляемся на свет, а потом приходит время — и мы умираем, как деревья, птицы, звери...

   — Однажды, когда в деревне мы с моим братом Сашей поругались, я ему сказала: "Саша, во всем ты виноват!". Дедушка лежал на кровати уже несколько месяцев, он не вставал, его кормили с ложечки. Он очень плохо и мало говорил. И вдруг я услышала от дедушки: "Конечно, во всем я виноват". Папа, ты же знаешь, дедушку тоже Сашей звали, и я очень испугалась. Потом он умер...

   Отец обнял дочку. Он был растерян, он впервые почувствовал слабые уколы в сердце…