Пиня

Привет! Меня зовут Пиня, Пингвин. Я не знаю, что означает это имя, но мне оно нравится. Я молодой заводной и непослушный кот. Почему непослушный? Да просто скучно это, быть послушным.

Кстати, моя хозяйка любит меня, несмотря на все мои шалости. Хоть всё равно мы с ней частенько ругаемся, а то и дерёмся. Ну, я ведь мужчина и должен показать этой глупой человеческой женщине, что всё всегда буду решать я сам. Захочу – послушно лягу на диван, застланный мягким пледом, который я очень люблю. А захочу – пробегусь по дому и влезу на шкаф с книгами. Пусть моя человечья мама бегает за мной с метлой и криками: «Пиня, куда ты побежал? Куда ты, котик? Паразит…» За «паразита» ответишь, мамуль.

Запрыгнув на шкаф, я уселся на книги, зная, что моей хозяйке сюда не добраться. Ну, если только она совсем разозлится и принесёт стул или табурет и, встав на них, начнёт меня доставать. Причём за что попало: за любую лапу или даже за хвост. Ну ничего, я надолго запоминаю такое некультурное отношение к себе и при случае припоминаю хозяйке её неуважение к любимому коту.

К слову сказать, любимым котом я стал с первых минут знакомства с хозяйкой. Как я оказался там, где я живу по сей  день, я не знаю. Помню, как бегал среди других людей, они что-то громко кричали. Жарили мясо на огне. Их было много: шумные, но добрые, меня не обижали.

Видимо, они меня и привезли жить здесь. А потом собрались рано утром и пошли толпой куда-то. Я побежал следом. Они оглядывались и пытались прогнать меня к дому, где были крики и жареное мясо. Но я бежал за ними. Как же я? Как мне оставаться одному там?

Они все стояли гурьбой на дороге. Кто-то обнимался и облизывал друг друга. Они вдруг перестали обращать на меня внимание. Вскоре приехала на колёсах какая-то шумящая штука, которую они между собой называли «такси». И большинство уселись в него и уехали. Остались только двое. Они продолжали не замечать меня. Я бегал вокруг них, обнимающихся и лижущихся, но они просто не видели меня. Вновь появилась уже другая гудящая штуковина на колёсах, и они попытались в неё сесть.

Я испугался оставаться здесь и забрался под брюхо этой штуковины у колёс. Надеялся, что меня всё же не оставят одного. Из такси выскочила девушка и, схватив меня под лапки, отнесла и кинула через небольшой забор, к какому-то сараю. А потом быстро убежала и села в штуку на колёсах.

Они уехали. Я стал оглядываться. Мне всё же нужно было как-то добраться к дому с жареным мясом. Вдруг там кто-то уже появился? А может и здесь возле этого сарая чем-нибудь можно поживиться? Нет, здесь никого нет. И вкусным ничем не пахнет. Только дрова, которые бросают, когда жарят мясо. И какие-то ветки с сухими листьями.

Теперь-то я знаю, что сарай этот называется «баня» – здесь люди моются. Странно, зачем им баня? Ведь у них, как и у нас, есть языки. Ну, люди вообще странные существа.

В общем, я обнюхивал баню и всё, что лежало возле неё, и размышлял, как мне добраться до того дома, где я провёл предыдущие дни. Но не успел что-нибудь  найти или что-то решить, как вдруг на дороге, по которой мы сюда пришли с компанией, раздался позыв:

– Кис-Кис-Кис.

Неужели это кто-то за мной? Я выскочил на дорогу. Там стояла моя нынешняя хозяйка. Невысокого роста немолодая женщина. Она протянула руки, и я пошёл к ней на руки. Оказавшись на руках, я тут же замурчал. Я ведь правильный кот. Людям нужно петь, они это любят. Не знаю, откуда я это знаю. Но моя хозяйка, довольная моим пением, понесла меня к себе домой. Это совсем не далеко от бани-сарая.

Придя со мной домой, первая хозяйка тут же положила меня на диван к другой моей хозяйке. Видимо, старшая спрашивала совета у младшей, можно ли мне остаться с ними. Получив добро, меня понесли в кухню и там накормили вкусной отварной рыбкой. Там в кухне я увидел ещё несколько кошек. Взрослых кошек. Которые тут же на меня зафырчали, мол, что я здесь забыл, малявка? На что я сказал, что меня принесла хозяйка, которая сама меня выбрала.

Так я оказался в доме, где живут две хозяйки. Одна из них всегда нас, кошек, кормит, ласкает, разговаривает с нами. Но и попадает всем от неё прилично. Особенно когда мы что-то натворим.

Вначале, когда меня только взяли, кошек было больше, чем осталось сейчас. Странно, они многие куда-то исчезают. А хозяйки потом несколько дней ходят грустные. А ещё вначале со мной росли две других малявки. Их мама и меня облизывала и даже несколько раз дала мне пососать молочка у неё. Но потом мама-Ланя странно оставила нас с девочками, а затем и вовсе исчезла, как многие исчезали. Спустя какое-то время исчезла и одна из девочек. И мы остались с Барсей вдвоём.

Я был ей нянькой и помощником в освоении жизни. Я ведь бегал везде по улице. Выбегал на дорогу. Мной восхищались прохожие. Меня даже фотографировали. А Барся скучала по сестрёнке. Но потом она привыкла ко мне, и мы играли, носились везде.

Один раз хозяйки тоже куда-то исчезли. Правда, перед этим нас с Барсей отнесли в другой дом. Барся испугалась: куда нас бросили? Но я ведь мужчина! Я стал обнюхивать, куда нас принесли. И нашёл, что здесь пахнет вкусным мясом. Правда, дверь закрыли. Мы мяукали, царапали двери. В конце концов, нам принесли молока и немного мяса. За пределы комнаты нас не выпустили. Потом в этот дом приехали ещё люди, и маленький человек носил нас с Барсей на руках, гладил, кормил вкусностями.

Но нам всё равно не нравилось там. Нас не пускали носиться по всему дому. Барся всё время пищала. На улицу нас выносили только под присмотром маленького человека. А он следил, чтоб мы никуда не залезали. Ни на дрова. Ни под дом. Даже просто по травке побегать, к нашему дому (он совсем рядом) добежать было нельзя.

К этому дому, где нас оставили, приходили и другие кошки наших хозяек. Их кормили, ласкали, гладили, но в дом, как нас, не пускали. Они говорили, что хозяйки уже не первый раз так исчезают, но потом появляются вновь. Так и произошло. Через несколько мучительных дней хозяйки появились. Я был обижен на них, не хотел идти на руки. Но всё наладилось, когда они принесли вкусный кошачий корм. Я очень люблю кошачий корм.

Моя хозяйка, несмотря на все наши с ней ссоры, часто меня им балует. Понимает, что зря на меня кричит, и потом, как примирение, угощает меня кормом. Мне, кстати, корма достаётся больше, чем остальным. Потому что я – любимый у хозяйки.

С того долгого исчезновения хозяйки так надолго больше нас не оставляли. А если и деваются куда-то, нас с Барсей и ещё одной старушенцией Белкой оставляют в сенях запертыми. И снова, возвращаясь, нас всех угощают вкусным кормом. Видимо, они просят прощения, что бросили нас.

Вообще нам живётся с хозяйками не плохо. Грех жаловаться. Кормят, правда, не только кормом, но и рыбкой, колбаской. Кашей и макаронами. Что делать, есть захочешь – поешь и макарон, особенно если они с рыбкой или тушёнкой. Хулиганить и баловаться, конечно, нельзя, нельзя делать всё, что нам вздумается. Лежать на столе нельзя. Или, например, почему-то нельзя залезть в штуку под названием сковорода и взять кусок курицы. Почему? Непонятно. Ведь они же себе пожарили эту курицу, а почему нам нельзя самим тоже взять её и покушать? Нельзя придти на диван с наставленными на нём вкусностями и схватить печёночный оладушек.

Да ещё у кого я оладушек-то взял? Даже не у хозяек. Появляется здесь время от времени ещё одна хозяйка. И накрывает на диване, как на столе. Расставляет миски с вкусностями по дивану, видимо, потому что на столе у младшей хозяйки лежат какие-то странные штуки с кнопочками. Как-то мы с Барсей по ним прошлись. Одна из штук вдруг загорелась большим прямоугольником и стала издавать звуки.

Странная, в общем, штуковина. И трогать её можно только когда сидишь и смотришь в этот самый прямоугольник и тыкаешь по кнопкам, а просто так – нельзя.

Потому, видимо, появляющаяся хозяйка миски и расставляет на диване. На столе просто негде. Но с нами она не дружит, только покрикивает на нас. Или если и ласкает и ладит, то только со старшими кошками. С той же старушенцией Белкой.

Терпеть не могу порой эту старуху! Занимает моё место у хозяйки на коленях. Я вообще считаю, я должен быть единственным котом в доме. Чтоб меня слушалась сама хозяйка. А так что это за жизнь? Забрался на стол взял в своём доме курицу из сковороды, ведь хозяйки уже поели, дайте и мне. Справедливо же! Но нет. И курицу отнимают, и с метлой за мной бегает, и на чердак выселяют. Ну как так?

Но вообще, конечно, не считая этого, жить с моей хозяйкой вполне можно. Сходил тут познакомился с соседями, так те говорят, мол, их никто в дом даже не приглашал никогда. Что за хозяйки пошли? Достанься мне такая хозяйка, нашёл бы способ её воспитать. Но с моей мне вполне даже ничего. Мурр.